что с ним сейчас творится?
Оскорбленная, Лаура от удивления даже отшатнулась. Она ничего не поняла из слов Сандро и представить не могла, в чем же он смеет ее обвинять.
— Мой господин, что плохого в том, что я познакомила его с соотечественницей?
— Джамал избегает таких встреч. Он боится вернуться на родину после того, что сделали с ним турки. Для него лучше прожить жизнь на чужбине, чем предстать перед земляками. Для меня его недостаток не имеет большого значения, для него же самого — это страшный порок. А вы знакомите этого несчастного с прекрасной женщиной, недоступной ему.
— Разве?
Лаура бросила взгляд на удалявшуюся вглубь сада пару. Ясмин что-то негромко рассказывала, указывая на ветку касии с набухшими почками.
— Не будьте столь наивной! — оборвал ее Сандро. — Конечно же, она ему недоступна.
— Я в это не верю, — упрямо заявила Лаура. — Он ей понравился!
— Этот человек нем!
Девушка перевела взгляд на Стража Ночи. Такой мудрый человек, с суровым лицом и добрым взглядом… но порой упрям, как ребенок!
Взяв его под руку, она с удовлетворением отметила про себя крепость мускулов собеседника.
— Мой господин, не всегда чувства выражаются словами.
Кавалли сердито посмотрел на нее, повернулся и прошествовал к мраморной скамье.
— Это смешно! — он опустился на скамью.
Не дожидаясь приглашения, девушка села возле Сандро.
— Я познакомила их как для блага Ясмин, так и для блага Джамала. Она ненавидит муж… — Лаура оборвала себя на полуслове.
Ну как это у нее вырвалось! Кавалли никому не верит, он готов и родную мать заподозрить!
— Ненавидит мужчин? — Сандро повернулся к ней и поднял бровь, отчего вдруг стал похож на самого дьявола.
— Прекратите подозревать каждого встречного! — потребовала Лаура. — Ясмин не имеет никакого отношения к убийству. Если бы не она, вы бы никогда не узнали о Флорио. Она могла и не говорить мне, что Моро приходил сюда за несколько часов до своей гибели. И о сумке вы бы тогда ничего не узнали тоже.
Удивление Сандро доставило Лауре большое удовольствие. Ей еще не приходилось видеть растерянным Стража Ночи.
— Я же видела, какое выражение появилось на вашем лице, когда Флорио сказал о сумке. Сумка, если вы ее найдете, поможет вам раскрыть преступление, верно?
— Это не ваше дело!
Злость, отчаяние и неожиданное влечение к девушке переполнили Кавалли. С самого начала ему стало ясно, что мотив преступления — вовсе не ограбление. На теле Моро осталась золотая цепь и кольцо с огромным сапфиром, подарок дожа. Однако Флорио уверял, что Моро забрал сумку с собой. Очевидно, ее прихватил убийца. Но почему? Что в ней было?
Сгорая от нетерпения продолжить расследование, Сандро стал было натягивать перчатки, но взглянул на Джамала и остановился. Прекрасная Ясмин говорила что-то по-арабски, а тот ловил каждое ее слово. «Ну, ладно, можно немного подождать», — решил Кавалли, снова опускаясь на скамью.
— Хорошо, что вы позволили им побыть вместе, — сказала Лаура.
Нет, у этой девушки просто какой-то сверхъестественный и раздражающий дар читать чужие мысли!
— Лучше бы вы перестали подозревать меня в доброте!
— А вы бы лучше перестали притворятся, что вы вовсе не такой. Я знаю, вы, правда, добрый.
Сандро недовольно нахмурился.
Его взгляд упал на мраморный столик. Стаж Ночи замер. На столе сушился борец, очень ядовитое растение, корни которого содержат аконит. Итак, Ясмин знала жертву и у нее был яд…
— Куда вы направитесь, когда мы уйдем отсюда? — спросил он.
Лаура наклонила голову:
— Простите, я не понимаю, о чем вы?
— Не могу же я оставить вас в публичном доме!
В ушах Сандро зазвенел ее смех. Боже, она действительно необыкновенная женщина. Красавиц в Венеции множество, но в этой девушке есть нечто особенное. Она прямо-таки светится магией очарования. Ему показалось, что ощущение невинности исходит от Лауры, как аромат жасмина, и вместе со звонким смехом плывет в воздухе. Она сама чистота, непорочность…
— Я дома, мой господин! Так что вам придется оставить меня здесь, в публичном доме!
Как будто оглушительный удар обрушился на Сандро, заставив хватать ртом воздух.
— Вы живете… в борделе?
— Очень жаль, что это вас так смутило. Мне следовало бы сказать об этом раньше.
— Но вы всего лишь пишите здесь портреты, не так ли? — Кавалли цеплялся за последнюю надежду, как утопающий за соломинку.
— Конечно. Сейчас я пишу портрет мадонны дель Рубия, но и карандашные наброски не оставляю.
— Сценок, достойных запечатления, хватает!
Лаура вздохнула.
— Но пока меня не изберут в Академию, деньги за свою работу брать нельзя, гильдия запрещает. А после Карнавала времени для искусства станет у меня меньше.
У Сандро пересохло во рту.
— Почему у вас станет меньше времени?
— Ну… придется развлекать клиентов.
— Клиентов? Вы имеете в виду… тех, кто приходит к вам позировать для портретов?
— Со временем, надеюсь так оно и будет, но пока…
Лаура повернулась и положила руку на колено Сандро. Прикосновение было теплым и легким. Страж Ночи смутился.
— Мой господин, вижу, что вам будет неприятно это услышать, но глупо продолжать ходить вокруг да около. Я куртизанка.
Слова девушки отразились в сердце Сандро похоронным звоном. Где-то в самой глубине души он догадывался обо всем, но пытался обмануть себя, не позволяя ужасной правде проникнуть в сознание. И сейчас он не хотел признавать очевидное, не хотел думать, что Лаура, такая веселая, талантливая, юная, продает свое тело. Встретив ее, Кавалли испытал желание защитить девушку от всех несчастий, оградить от зла, и это желание стало для него столь же важным, как чувство долга. И еще одну истину открыл для себя Сандро: его смертельно ранила ревность к тем мужчинам, которые делили с Лаурой постель.
— Я вас разочаровала, — вздохнула Лаура.
— Да, глупость. Вы одаренная женщина, зачем вам эта унизительная торговля собой? Вам не стыдно?
Она зарделась. Встала. Отошла. Вернулась.
— Писать картины — дорогостоящее занятие. За комнату я плачу мадонне дель Рубия сто эскудо в месяц, а ведь нужны еще и краски, холсты…
Сандро подбоченившись встал перед ней.
— Найдите другие средства заработать!
— Какие, например?
Лаура подождала. Ее собеседник молчал.
— Женщинам, шьющим паруса в Арсенале, платят вдвое меньше мужчин, — горько заметила девушка.
Рассмеявшись, она щелкнула пальцами, словно ее озарило:
— Может, стать прачкой! Тогда за несколько лет я смогу скопить деньги на несколько метров холста, на краски и кисти, но вряд ли… Выбор, как видите, невелик, мой господин.
