подданную Англии.
– Но ты могла изменить свои взгляды.
– Ты сошел с ума! Брачная клятва и ночь в постели с тобой не могут изменить образ моих мыслей, мой лорд.
– И это все, что связывает нас? Несколько обещаний и одна ночь страсти? – пробормотал он. – Я рассчитывал на большее. Я думал, что ты относишься ко мне с нежностью. Я знаю, что мы провели вместе немного времени, но все же я чувствую, что наша любовь еще расцветет, – проговорил он и подошел ближе. – Я хочу, чтобы ты была со мной.
– Из чувства любви?
– Да. Мое сердце хочет, чтобы ты была рядом.
– А может быть, этого жаждет твоя гордость? Или опасения? Может быть, ты думаешь, что меня освободит Дэвид Каммингз, и тогда ты вряд ли увидишь свою жену?
Он умолк. Было слышно, как бьется его сердце. В ее словах была доля истины.
Она улыбнулась:
– Именно этого ты и опасаешься, не так ли, мой лорд? Ты думаешь, что я откажусь от брачных клятв, как только ты исчезнешь за порогом?
Она глубоко вздохнула, стараясь перевести дыхание. Ее взгляд стал более покорным.
– Ты привез меня в Донан, заставил выйти за себя замуж, заманил в постель. Отлично, мой лорд! Я твоя собственность, и, если тебе угодно, чтобы я следовала за тобой и Брюсом через всю Шотландию, значит, я должна согласиться и на это? Но я этого не сделаю. Никогда, – сказала она и пристально на него посмотрела. – Если ты заставишь меня, то разрушишь ту толику нежности, которую я испытываю к тебе, Дэвид Макдональд.
Последние слова удивили его.
– Нежности… – повторил он. – Значит, в твоем сердце есть капля нежности ко мне?
– Да, есть. Но помни, в Шотландии сердце – ненадежная вещь. Многие сердца очень скоро перестают биться, пронзенные мечами врагов.
Дэллас сжал зубы. Ему показалось, что он вновь услышал последнее предупреждение Изабель, словно его принес из прошлого свободный ветер.
Дэллас потянулся за новой веткой, стараясь забыть разговор с женой. Легче думать об этих долгих неделях дороги, о том, где лучше разбить лагерь, как трогаться отряду в путь. Хотя Изабель и держала его на расстоянии, он чувствовал, что она понемногу смягчается. Во время обеда она больше не хранила гордое молчание. Иногда она давала какой-нибудь совет. И даже улыбалась.
Но болыпе ничего.
Его кулаки сжались, дыхание участилось. Боже, как она нужна ему! Как он хочет видеть ее рядом с собой! Ласковые руки обнимают его, мягкие губы шепчут что-то нежное. Но он не может заставить ее, не может рисковать теми чувствами, которые она все-таки к нему испытывает. Он должен подождать, когда Изабель сама придет к нему, без какого-бы то ни было принуждения с его стороны.
– Ты слышишь меня, – раздался голос Дункана. Дэллас разжал кулак, взял еще ветку, подбросил в огонь. Подняв глаза, он увидел, что Дункан наблюдает за ним не без любопытства.
– Я задумался, Дункан.
– Да, я заметил. – Дункан подсел поближе к огню. – Я спросил, спит ли уже Изабель.
– Она в своей палатке. Дункан кивнул:
– Она стала мягче относиться к тебе, Дэллас.
– Да? В самом деле?
Дэллас облокотился на камень.
– Она говорила мне, что не хочет участвовать вместе со мной в походе, потому что я поддерживаю Брюса. Я должен был отослать ее к нашему отцу. Или даже еще лучше – отослать ее в Галловей, как она просила. Тогда, возможно, она не считала бы, что я поступаю с ней дурно.
Легкая улыбка пробежала по лицу Дункана.
– Однажды ты сказал, что она только средство твоей мести. Так ли это?
– Ты же знаешь, что так оно и было, – мрачно пробормотал Дэллас. – Я иногда тоже бываю дураком, на что ты при первой же возможности намекаешь. А сейчас я думаю только о том, что, если вернется разведка с донесением, что войска Эдуарда неподалеку, то это значит, что Изабель в опасности.
– Итак, что ты решил? Дэллас передернул плечами.
– Говорят, что Брюс отсылает многих женщин шотландских семей далеко на север или же в Килдраммский замок в надежде, что Найджел сможет защитить их от людей Пемброка.
– Ты находишь это разумным?
– Не знаю, – отозвался Дэллас и еще больше помрачнел. – Может быть, так и надо было поступить, но сейчас это уже слишком опасно.
– Почему?
– Здесь, на этой дороге, за нами следят. Мы мужчины, которых считают преступниками. Риск слишком велик. Я не верю тому, что Эдуард будет милосерден к нашим женщинам и детям. Если он посадил под замок даже слуг божьих, то наших женщин может ждать и худшее.
– Это на него похоже, – с горечью в голосе признал Дункан.
– Да.
– Если хочешь, я могу отвезти ее обратно в Донан. Дэллас несколько удивился, затем покачал головой:
– Нет. Не стоит этого делать. Хотя я очень хочу, чтобы ты бы подальше отсюда, я не могу так рисковать: даже, если ты доберешься до Донана, не исключено, что Макдугаллы уже будут ждать у ворот замка.
Дункан напрягся:
– Я тоже для тебя обуза? Словно какая-нибудь женщина. Это ты хотел сказать?
– Нет, брат. Я просто боюсь за тебя. Боюсь за Изабель. Если кого-нибудь из вас схватят, то для меня это будет ужасно.
Дункан какое-то время помолчал, затем тихо сказал:
– Я думаю, ты очень любишь свою жену.
Дэллас внимательно посмотрел на него. Легкая улыбка пробежала по губам юноши, в голубых его глазах засверкали озорные искорки.
– Ведь так? Не надо, не отвечай. Я вижу, что ложь уже готова сорваться с твоих губ. Может быть, мне прокричать это так, чтобы слышали верхушки сосен? Дэллас Макдональд любит женщину из рода Макдугаллов!!! Как забавно, какая сладкая месть! Нет, Дэллас, не надо!
Дункан со смехом вскочил, стараясь увернуться от цепких пальцев разъяренного Дэлласа.
– Это правда, правда! – кричал Дункан. – Пали ваша мощь и бесстрастность!
Дэллас перемахнул через поваленный ствол, но Дункан оказался проворнее. Прыгая с камня на камень, он продолжал ловко увертываться. Погоня завела их на опушку леса, где стояло всего несколько палаток. Оба перепрыгивали через поваленные деревья, словно у них выросли крылья, пока Дункан не совершил ошибки: он не рассчитал прыжок, и уверенная рука Дэлласа ухватилась за его тунику. Юноша тут же потерял равновесие. Дэллас навис над ним, прижимая его к земле. Дункан жалобным голосом умолял брата отпустить его, пока ему не переломали все кости.
– Ты огромный тяжеленный осел! – выдохнул Дункан, когда Дэллас чуть ослабил хватку. – Слезь!
– Всему свое время, – сказал Дэллас, теперь уже не руками, а коленями прижимая к земле плечи Дэлласа. Он в упор посмотрел в глаза младшего брата.
– Здесь довольно темно. Эту поросль на твоем подбородке, которую ты так лелеешь, вполне можно принять за пятна грязи. Может быть, мне ее смыть?
– О, нет! Я знаю, что она нравится одной красотке.
Глаза Дункана заблестели от лунного света.
– А как ты думаешь, красавица будет продолжать любить тебя, если я обрею половину твоей бесценной бородки? – Дэллас вынул кинжал, делая вид, что собирается проверить, насколько он остр, на влажных листьях, которые устилали землю.
– Только попробуй, и я позабочусь о том, чтобы тебя зашили в мешок и бросили в воды Дия, – сумел
