полностью парализована. Власть в Чите фактически перешла в руки Читинского комитета РСДРП и Совета солдатских и казачьих депутатов. В городе стала выходить газета «Забайкальский рабочий». Эти события вошли в историю революционной борьбы народов России под названием «Читинская республика».
Впоследствии в своей автобиографии Ефим Георгиевич Евдокимов, возвращаясь к этому периоду жизни, написал: «Октябрьские события 1905 года так подействовали на молодые сердца и разум, что в 15 лет я смело заявил отцу, человеку, прошедшему солдатскую муштру, консервативному, что я революционер, и бесповоротно связал свою судьбу с революцией».
После разгрома Декабрьского вооруженного восстания в Москве царское правительство направило карательные экспедиции в Сибирь. К Чите с востока двигался отряд генерала Ренненкампфа, с запада — отряд генерала Мейлер-Закомелыского. Над «Читинской республикой» нависла угроза. В защите ее завоеваний в составе боевой дружины принимал участие и юный Ефим Евдокимов.
— А тебе не рано воевать? — оказал, с недоверием взглянув на Ефима, выдававший винтовки седой рабочий. — Это не на улице с ребятами драться. Не успеешь мамку кликнуть, как казак на пику посадит. Иди-ка лучше домой, парень.
— Это наш малый, железнодорожник, — вступился за Ефима кто-то из рабочих. — Георгия Евдокимова сын. Давно нам помогает. Выдай ему винтовку, Михалыч, он не подведет.
Отряд, в который попал Ефим Евдокимов, состоял из семнадцати человек — железнодорожники, рабочие с завода, двое студентов. И еще семнадцатилетняя девушка Наташа, работавшая в одной из городских прачечных. Она была в отряде медсестрой.
Им поручили перекрывать подступы карателям к центру города, заняв позицию на баррикаде на одной из улиц. Отрядом командовал путевой обходчик Иван Горбунов, задорный веснушчатый парень лет двадцати двух.
— Ребята, стреляйте только прицельно. Патронов у нас немного, — говорил он, расставляя дружинников по местам на баррикаде.
Издалека доносились выстрелы, бой шел в районе депо, километрах в двух от них. Ефим внимательно всматривался в пустынную улицу. Вдруг показалась серая шеренга бегущих солдат. Послышались выстрелы…
Бой длился около двух часов. За это время солдаты несколько раз наступали и отступали. В сумерках на снегу, словно огромные проталины, лежали трупы убитых в серых шинелях. Несли потери и оборонявшиеся. Двое товарищей погибли. Наташа перевязывала раненых и отводила их в безопасное место.
Перед самой баррикадой взорвался снаряд, послышались крики, стоны.
— Пушку подогнали, гады, — крикнул Горбунов. — Шрапнелью по нас бьют. Через пятнадцать минут здесь ничего не останется.:
Еще один взрыв раздался совсем рядом. Ефим упал, почувствовав боль в обеих ногах. Товарищи вытащили его с баррикады, на руках вынесли на соседнюю улицу. Один из студентов, Сергей Волков, жил в двух кварталах отсюда. К нему на квартиру и принесли Евдокимова. Сочувствовавший восставшим врач в тот же вечер сделал юноше операцию. Около полугода затем Ефиму пришлось ходить на костылях.
А события в городе в те январские дни 1906 года развивались так. Ввиду явного превосходства правительственных войск и во избежание кровопролития Читинский комитет РСДРП принял решение отказаться от Дальнейшего сопротивления. 22 января 1906 года войска Ренненкампфа заняли Читу. Началась расправа с революционными рабочими, солдатами и казаками. Среди расстрелянных были большевики И.В. Бабушкин А.А. Костюшко-Волюжанич, А.И. Попов и другие.
Оправившись от ранения, Е. Евдокимов включается в нелегальную революционную работу. Он ведет активную агитационную деятельность среди рабочих и служащих читинских железнодорожных мастерских, распространяет листовки. Напуганная Октябрьской всероссийской стачкой, царская охранка бдительно следила за настроениями пролетариата, стремилась проникнуть в тайные организации и кружки рабочих. Не раз наведывались жандармы и в читинские железнодорожные мастерские. Однажды сторож по охране грузов донес в жандармское отделение, что в товарную контору железнодорожной станции Чита-1 попадают революционные прокламации. Жандармы нагрянули внезапно и перевернули в конторе все вверх дном. В результате обыска на рабочем месте Е. Евдокимова и конторщика Н. Кириленко была обнаружена пачка прокламаций. Последовал арест.
12 февраля 1908 года начальник Читинского отделения жандармского политического управления Забайкальской железной дороги ротмистр Шаристанов докладывал прокурору Читинского окружного суда;
«Имею честь уведомить Ваше Высокородие, что мною сего числа приступлено к производству формального, в порядке 1035 ст. Уст. Уг. Суд., дознания об обнаруженных в товарной конторе при от. „Чита-1“ рукописей и прокламаций Всероссийского железнодорожного союза, по признакам преступлений, предусмотренных 102 и 132 ст. Уг. Улож.
В названной конторе обнаружено: 1) 110 прокламаций: „Устав Всероссийского железнодорожного союза“, 2) Рукописи чернилами и карандашом, 3) 46 прокламаций: „Революционное слово“, 4) 8 прокламаций под заглавием: „Ко всем рабочим“ и другие предметы, описанные в прилагаемой при сем копии протокола осмотра.
Вместе с тем прошу о назначении лица прокурорского надзора для наблюдения за производством названного выше дознания.
Ко всему присовокупляю, что мною привлечены к дознанию в качестве обвиняемых конторщики товарной канторы Евдокимюв и Кириленко, которые сего же числа заключены под стражу в Читинскую тюрьму».
А спустя год Временный военный суд в открытом судебном заседании слушал дело о Ефиме Георгиевиче Евдокимове.
… - Суд признал подсудимого Евдокимова виновным в том, что в 1907 году в городе Чите он вступил в преступное сообщество, именующее себя «Всероссийский железнодорожный союз Читинского района» и заведомо для него поставившее целью своей деятельности насильственное, путем вооруженной борьбы, изменение установленного в России основными законами образа правления. Причем для проведения в исполнение назначенной цели собирал для союза денежные средства, составлял отчеты о приходе и расходе этих средств, участвовал в собраниях союза, составлял о них отчеты, хранил и распространял издававшиеся названным преступным сообществом прокламации и воззвания…
Судья, седой старик со злыми глазами и висячими бакенбардами, внимательно посмотрел на стоявшего за деревянным барьером худощавого паренька в поношенном пиджаке.
«Совсем мальчишка. И тоже в революцию полез, — подумал он. — Не понимаю, что тянет вот таких вот юнцов к бунтовщикам. Проучить бы его как следует, отправить на четыре года на каторгу, что для него и предусмотрено 102 статьей Уголовного уложения. Да нельзя. В момент ареста за совершение преступных деяний этот Евдокимов еще не достиг семнадцатилетнего возраста. Вот и придется заменить ему каторжные работы тремя годами тюрьмы».
Заключение молодой революционер отбывал в Верхнеудинском централе. Верхнеудинск (ныне Улан- Удэ) был уездным городком Иркутской губернии и с давних пор служил местом ссылки политзаключенных.
Освобождение последовало неожиданно досрочно, в мае 1911 года. Евдокимову местом жительства был назначен Верхнеудинск. Однако через пять месяцев после выхода из тюрьмы Ефим Евдокимов вновь арестовывается, и на сей раз за агитацию против самодержавия и возбуждение военного гарнизона в Беревовке, близ Верхнеудинска. Его высылают за пределы Иркутской губернии на Урал.
Но долго оставаться там у Ефима намерения не было. Пробыв совсем незначительное время в ссылке на Урале, он бежит на Дальний Восток. Проводит агитационно-пропагандистскую работу на заводах, среди моряков во Владивостоке, Хабаровске, Благовещенске, состоит членом Сибирского летучего боевого отряда участвует в созданий типографии, пока вновь не арестовывается и не высылается обратно, на Урал.
Первая мировая война застала Е.Г. Евдокимова на Урале. Он нелегально пробирается в Москву, где осенью 1915 года ему удается устроиться на работу в Центросоюз.
