которое я испытывал. Этот человек объединил под своим командованием Драгун и вел их так почти пятьдесят лет тяжелого ратного труда. Его стратегическое чутье и тактический гений стали легендарными. Кто, стоя рядом с ним, мог не ощущать благоговейного трепета?
— Добро пожаловать к нам на борт, Брайен, — произнес Джеймс Вульф.
Его проницательные серые глаза были чисты и глубоки, словно кристаллический лед. Казалось, он заглядывал в мою душу и читал в ней столь же легко, как с экрана — голограммы. Не отваживаясь заговорить, чтобы не прийти в еще большее замешательство, я только кивнул в ответ и тряхнул протянутую руку. Что-то шевельнулось в глубине ясно-серых глаз, и на краткий миг лицо Волка изменилось. Неужели я уже успел оплошать?
— Вы должны знать каждого, раз уж назначены в мой штаб.
Он представил мне остальных присутствующих офицеров. Все они были героями, ветеранами, имевшими за спиной, по крайней мере, лет двадцать службы в Драгунах. Подробный рассказ о них может занять слишком много времени. Но вам следует хотя бы узнать, кто там находился.
Полковник Нейл Парелла был единственным из присутствующих полевых командиров. Мое первое впечатление о нем было несколько смазано его некоторой небрежностью, чувствовавшейся во всем: одежде, речи, телодвижениях, но мне уже доводилось слышать, что жизнь в полевых условиях предполагает большую раскованность, чем служба в учебных частях. Да и кто я такой, чтобы критиковать его? Боевые нашивки и шевроны, украшавшие его полевой китель, красноречиво могли поведать всю историю жизни этого воина, не знавшего поражений. Мне приходилось слышать, что у него, в бытность еще совсем молодым офицером, возникали некоторые проблемы с алкоголем — недостаток, уже непростительный для старшего офицерского состава. Но, очевидно, он сумел преодолеть этот порок; кроме того, в настоящее время Парелла командовал полком «Гамма».
Полковник Стэнфорд Блейк, франтоватый, с иголочки одетый человек, с виду несколько переваливший за средний возраст, являлся главой так называемой Волчьей Сети — разведки Драгун. Он служил в командном звене Волка офицером разведки до тех пор, пока не получил повышение. Из всех присутствующих офицеров один только Блейк, казалось, благосклонно встретил мое появление.
Старшим из четверых присутствующих был подполковник Патрик Чен. В архивах мне доводилось читывать, что он был удостоен наград в еще большем количестве, чем Парелла, только Чен не носил их. Как и Блейк, он был одет в синий китель воина со знаками различия и шевроном в виде волчьей головы на плече — эмблемой Драгун. Он практически уже не участвовал в боевых операциях и служил начальником штаба у полковника Кармоди, являясь также главой оперативного командования боевых роботов.
Не считалось редкостью среди Драгун носить шевроны других частей, однако я был удивлен, заметив шеврон пехотинца на кителе майора Хэнсона Брубейкера. Ростом он был еще ниже Волка и сильно смахивал на хорька. С трудом можно было даже предположить, что при такой комплекции человек может обладать силой отбойного молотка. Затем я заметил шеврон спецразвед-группы, и мне все сразу же стало ясно. На свою нынешнюю должность Брубейкер был выдвинут для проведения разведывательных операций несколько другого сорта. Он являлся начальником контрактной команды — подразделения Волчьих Драгун, занимавшегося переговорами по контрактам и набором личного состава. После церемонии представления офицеры вновь продолжили заседание. Темой обсуждения являлся вовсе не план операции, как показалось мне вначале. По-видимому, разговор имел отношение к одному из контрактов. Я никогда не питал особого пристрастия к гражданским делам — недостаток, распространенный в воинской среде. И только теперь почувствовал свою ущербность в этом вопросе. Должно быть, полковник Блейк заметил мое смущение. Он перегнулся через стол и улыбнулся мне. Чуть снисходительно, как показалось, мне, но дружелюбно.
— Дело батальона Кантова из полка «Гамма» уже находится в Трибунале.
— Наветы врагов, — буркнул Парелла из глубин своего мрачного болота меланхолии.
— Дом Марика утверждает противоположное, — продолжал Блейк. — И тому имеется достаточно свидетельств, причем вполне основательных. Между тем решение Трибунала, скорее всего, склонится в пользу Дома Марика.
— Быть этого не может! Они же Драгуны, — выпалил я, привлекая тем самым к себе внимание остальных офицеров.
— Может, икра ты баночная, — сурово ответствовал Чен. — У головорезов Кантова рыло в пуху, и любой слепец из прислужников Звездного Братства прекрасно может разглядеть это. Малыш, ты только что вылупился из своей сиб-группы. Тебе еще предстоит увидеть много вещей невозможных, но тем не менее существующих. Я всегда говорил, что металлическая матка замораживает клетки в мозгу. Все вы такие, икра баночная. Еще бы, помню, вот...
— Полегче, Пат. — В голосе Блейка сквозила усталость. Чувствовалось, что все эти сетования Чена ему порядком надоели. — Это наш парень. Он не получил кланового воспитания.
Чен отрицательно встряхнул головой:
— Настоящий мир — вот единственное настоящее образование.
— Отвяжись от парня, Пат. Ты ведь тоже когда-то был молодым. — Блейк примирительно улыбнулся. — Выучится.
— Будет лучше, если он сделает это как можно скорее. Я ответил насколько можно твердым голосом:
— Я выучусь.
Чен молча вперился в меня, лицо его при этом ничего не выражало. В войсках его уже давно окрестили Каменной Харей. Я ломал голову над вопросом: годы сделали это лицо таким нервным и хмурым или же оно всегда было таким от рождения?
Брубейкер хлопнул меня по плечу, выводя из оцепенения.
— Не давай этому старому козлу наскакивать на тебя, Камерон. Он сам — образцовый экземпляр сиба. Замечательный, так сказать, образчик недостатков. Воут?
К моему удивлению, Чен проигнорировал замечание Брубейкера и повернулся к полковнику Вульфу.
— И все же я утверждаю, что доводить дело до огласки на суде окажется вредным для общественных отношений. Пусть Кантов проваливает на все четыре стороны. Нужды нет замешивать в это дело Джеймса.
