Теперь тебе станет понятно, почему некоторые люди раньше — а кое-кто и сейчас — уходили в монастыри, в леса и пустыни и становились монахами-отшельниками.
Таких отшельников в наши дни единицы. Но представь себе, они еще есть. Несколько лет назад журналист А. Шамаро встретил таких отшельников. Когда он вошел в избу, увидел, что изба была разделена дощатыми перегородками. При входе просторная горница с большой глинобитной печью — трапезная. Посредине нее на скрещенных подпорках столы, сбитые из таких же грубоотесанных досок, а вдоль стен приземистые лавки из толстых плах.
Отец Симеон — так звали главного монаха — прошел в соседнюю комнату и опустился на колени. Здесь не было никакой мебели, за исключением треугольного столика, прибитого в восточном углу. На нем лежали богослужебные книги. Восточная стена от потолка до полу была сплошь увешана иконами.
Старик шептал молитву, осеняя себя крестным знамением, и клал земные поклоны. Зловещим предзнаменованием показался ему маленький самолет, пролетевший по небу. Он молил бога уберечь от антихриста их, таежных монахов-пустынников.
Вскоре вошли и другие отшельники. Все они были похожи друг на друга: нечесаные бороды, слипшиеся от пота и многолетней грязи, свисали космами. Замызганные рубахи и порты из домотканого холста, на ногах самодельные бродни из толстой сохатины, смазанные дегтем.
Малейшая забота о чистоте тела считалась большим грехом, сатанинским соблазном. Избы, где жили отшельники, были внутри черными от копоти и грязи…
— По нашему обряду, — внушал наставник, — как родится мужчина, так до дня смерти его не бреют, не стригут. И мыться совсем нельзя. Разве только дождик помочит — это от господа… Насекомых тоже нельзя бить, они божье испытание, посланы наше тело точить…
В пустыннических избушках кишело несметное количество насекомых — тараканов, клопов, блох. Когда вши вконец заедали монаха, он осмеливался снять с себя холщовую, ни разу не стиранную рубаху и потрясти ее над костром. Насекомые снопом искр сгорали над огнем.
Трудно представить, что эти люди живут в XX веке!
Какие же злые силы загнали их в дикую, непроходимую тайгу? Кто сделал их непохожими на людей?
Загнала их вера в бога, желание жить «по евангелию», стремление отрешиться от «мира и всего, что в мире».
В этом религия видит главную добродетель. Для религии не имеет никакого значения, приносит человек пользу людям или нет. Он должен спасать свою душу. Так делали все «великие святые». Церковь до сих пор прославляет их за «подвиги» во славу бога, учит верующих во всем подражать им. В церковных книгах рассказывается, как один святой, Симеон-столпник, восемьдесят лет простоял на столбе, предаваясь молитвам, и тем несказанно угодил богу.
А другой, Алексей — человек божий, оставил своих стариков родителей и невесту, ушел из дома, слонялся по белу свету. Наконец, вернувшись в отчий дом, он поселился вместе с собаками, жил никем не признанный, питался отбросами и непрестанно молился.
Святой Иосиф всю жизнь носил за пазухой камни, песок и землю. Ты думаешь, в этом была какая- нибудь необходимость? Ничуть. Делал это он для того, чтобы затруднить себе жизнь.
Преподобный Серафим Саровский всю жизнь прожил в лесу, тысячу дней и тысячу ночей простоял, молясь, на коленях на камне…
И таких примеров можно привести сколько угодно. Всех святых объединяет одно — они совершали самые нелепые, никому не нужные «подвиги», вместо того чтобы хоть палец о палец ударить для помощи окружающим их людям.
Верующему это и не нужно. Церковь требует от него другого. Он должен только служить богу, не принося никакой пользы обществу. Мы не ошибемся, если скажем: чем более человек бесполезен для общества, тем угоднее он богу. Такова религиозная мораль, так поучает церковь.
Мы говорим: «Каждый за всех, и все за одного», «Если товарищ попал в беду, выручай его», «Если другому трудно, помоги».
Совсем не то проповедует религия. Она предписывает, забыв об окружающих, спасать самого себя, свою душу. Даже те добрые дела, которые рекомендуют делать церковники, должны совершаться не ради помощи людям, а для собственного блага.
Например, иногда в проповеди можно услышать призыв помогать бедным, нуждающимся. Что в том плохого? Но вдумайся, с какой целью рекомендуется это делать? Быть может, чтобы облегчить судьбу людей, попавших в беду? Нет. Оказывается, подавать милостыню следует ради того, чтобы бог, видя это, вознаградил тебя. Выходит, не доброе дело, а просто-напросто чисто коммерческий расчет: я дал нищему копеечку, а бог мне за это простит грехи!
Религия умудрилась осквернить даже такое святое чувство, как любовь детей к родителям. Нет ни одного народа, ни одного нормального человека, который бы не любил отца и мать, давших ему жизнь, воспитавших его порой ценой отказа от собственного благополучия.
А теперь посмотри, как говорит об этой любви церковь. Она, правда, тоже предписывает почитание родителей. Но ради чего?
«Почитай отца твоего и матерь твою, — сказано в библии, — как повелел тебе господь бог твой, чтобы продлились дни твои и чтобы хорошо тебе было… на земле».
Вот, оказывается, для чего нужно любить и почитать родителей: чтобы тебе было хорошо! И тут расчет, купля-продажа: я буду почитать родителей, а ты, господи, подавай мне за это благополучие в земной жизни и награду на «том свете»!
Я думаю, ты не стал бы дружить с тем, кто ищет в дружбе выгоду.
Между тем религия именно на этом и строит всю свою нравственность: я забочусь о себе, и только о себе, о спасении своей души, а до остального мне нет дела.
Она воспитывает в человеке с малых лет лютый эгоизм, себялюбие.
Мы долго беседовали с тобой. Говорили об очень серьезных и сложных вопросах. И если ты понял, насколько страшна религия, ты не останешься равнодушным. Когда человек равнодушен, это хуже всего.
Вероятно, ты пионер. А каждый пионер дает торжественное обещание быть верным делу Ленина, делу партии. Великий Ленин, как ты знаешь, не только сам был непримиримым атеистом, но учил всех нас бороться против религии. Этому завещанию Ленина неуклонно следует наша Коммунистическая партия. А какое участие в этой борьбе можешь принять ты и твои товарищи?
Если, например, взять и изрубить топором икону, которая висит в бабушкиной комнате, или прийти в церковь и начать там кричать. Правильный это путь борьбы? А если смеяться над верующими, издеваться над их взглядами? Или исключить из отряда пионера, которого случайно встретили около церкви? Может, не дружить с верующими детьми? Правильно это будет? Нет! Такая борьба с религией принесет только вред. Почему? Давай подумаем вместе.
Если ты перестанешь дружить с товарищем только потому, что он верит в бога, станешь чуждаться его, смеяться и потешаться над ним, он подумает: «Здесь я никому не нужен, не интересен, а там, в церкви, меня ценят, любят». Ты оттолкнешь его, а церковники с радостью приютят его под свое крылышко. Твоя грубость, невнимательность и нетактичность сыграют только на руку церкви.
Если ты будешь непристойно вести себя в церкви, опять пользы от этого никакой. Один вред. Верующие скажут:
— Смотрите, какие безбожники хулиганы. Им все можно. Наши, верующие дети такого себе не позволяют, потому что они бога боятся. А эти бога забыли, вот и распоясались. Значит, они слабы, если не могут нас убедить, а борются только силой.
Не надо давать повода так говорить о себе. Мы, атеисты, достаточно сильны и уверены в своей правоте. Мы отстаиваем свои убеждения не кулаками и бранью. Нам это не к лицу. Мы должны вести себя по-иному.
Если ты узнал, что в классе кто-то из ребят верит в бога, постарайся быть к этому человеку внимательным, не бросай его в беде. Не бойся говорить с ним о вере, о церкви, о боге. Пусть это будет серьезный спор или дружеская беседа. Так ты скорее разубедишь своего противника.
