разворачивается по мере того, как вы вспоминаете события, все дальше и дальше уходящие в прошлое. Разворачивайте его до тех пор, пока не увидите знакомую картину, например день, когда вы получили свою сегодняшнюю работу. Постарайтесь ясно увидеть эту сцену, а потом продолжайте медленно двигаться назад, к тому времени, когда вы учились в институте, потом переходите к средней школе, начальной, детскому садику. Как можно яснее рассмотрите сцены, когда вы были маленьким ребенком, ребенком, начинающим ходить, и, наконец, младенцем. Не важно, насколько яркими будут возникающие образы: вполне достаточно, если у вас просто возникнет ощущение, что это похоже на то, что с вами происходило в те годы.
После этого продолжайте двигаться дальше назад, до того дня, когда вы появились на свет, — пусть это будет чистым воображением, — потом постарайтесь увидеть себя в виде зародыша, потом в виде шарика, состоящего из группы прозрачных клеток. Наблюдайте за тем, как шарик сжимается, пока не останется две клетки, потом одна. Наконец, откажитесь и от нее и представьте себя еще раньше, когда не было ни единой клетки, с которой вы могли бы связать себя.
Обратите внимание на то, что после того, как вы пересекли этот порог, ваши отличительные особенности не исчезают. Даже не имея ни тела, ни образа, на который можно было бы посмотреть, вы остаетесь тем, что вы есть на самом деле — наблюдающим осознанием, которое остается неизменным несмотря на то, что обстановка вашей жизни постоянно изменяется. Это ваше осознание, ваша настоящая подлинность, и есть тот полный жизни, мудрый алхимик, стоящий за постоянным медленным превращением, который всегда сохраняет неприсоединенность.
А теперь попытайтесь представить себе, как это осознание исчезает. Другими словами, представьте себе время до того, как началось ваше существование. Вам это не удастся, потому что алхимик не ограничен царством времени, где все события имеют начало и конец. Точно так же вы можете разворачивать свиток в будущее и попытаться представить, как вы умрете и полностью исчезнете. И опять же, у вас ничего не получится. То, что останется после того, как вы дойдете до конца воспоминаний, чувств, эмоций, воображения и мыслей, это и есть вы в чистом виде — побудительная причина жизни, вечно движущаяся через мираж творения. Это движение выражается в постоянном превращении, алхимии существования, пронизывающей все миры и выходящей за их пределы.
Урок 12
Мерлин никогда не пропускал казалось бы мелких деталей окружающего их мира и часто строил на них свои уроки. Однажды, когда они с Артуром бродили по лесам, с соседней сосны донесся сварливый голос сойки.
— Остановись и послушай, — сказал Мерлин.
Сойка оказалась нервной, суматошной птицей. Отчитав двух незваных гостей, она перелетела на другую ветку, чтобы можно было получше их разглядеть, но через несколько секунд, опять чем-то недовольная, перебралась на третью. Затем, забыв, казалось, об их присутствии, она спрыгнула на землю и занялась шишкой. Еще через несколько секунд она стала плескаться в небольшой лужице, прогнав оттуда серого вьюрка, потом начала что-то выклевывать из куска гнилой коры.
— Что ты можешь сказать о таком способе жизни? — спросил Мерлин.
— Очень мало, — ответил Артур. — Она ведет себя как безмозглый волан, который не имеет ни малейшего понятия, куда полетит дальше.
— Так кажется, когда создание живет, полагаясь исключительно на волю Бога, — сказал Мерлин. — Эта птица проводит все дни, беззаботно следуя своим порывам, одному за другим, не задумываясь о будущем, и при этом, как ты мог заметить, ей не так уж и плохо живется.
Жизнь по своей природе включает как порядок, так и хаос. Из беспорядка возникают определенные формы, которые опять растворяются в нем. Ваше тело на определенных уровнях полностью хаотично — с каждым вдохом в вашу кровь входят кружащиеся атомы кислорода, каждую клетку заполняют кишащие ферменты и протеины, даже работа нейронов вашего мозга — не что иное, как никогда не стихающая электрическая буря. И тем не менее этот хаос — обратная сторона порядка, потому что нет никаких сомнений в том, что наши клетки — это шедевры организованных функций и что деятельность мозга ведет к вполне связным мыслям.
Хаос и порядок так тесно связаны между собой, что их невозможно разделить. 'Вы сначала должны были быть хаосом, прежде чем стать танцующей звездой', — говорил Мерлин. И это правда в буквальном смысле, потому что зарождению галактик предшествовали кружащиеся примордиальные газы, из которых когда-то состояла Вселенная. Сначала эти газы вообще не обладали никакими отличительными особенностями, кроме едва заметной тенденции взаимного притяжения. И этого ничтожного намека на гравитационную силу оказалось достаточно, чтобы послужить началом цепи событий, которые в конечном счете привели к возникновению человеческой ДНК, молекулы настолько сложной, что нарушения любой из трех биллионов ее генетических единиц достаточно, чтобы определить разницу между жизнью и смертью.
Каждый ведет постоянную борьбу с порядком и беспорядком и в личном масштабе. Все, что нас окружает, имеет тенденцию портиться: то, что было свежим и пригодным, постепенно разлагается; то, что было молодым, стареет и умирает. 'Смерть — это иллюзия, — утверждает Мерлин, — но та борьба, которую смертные поднимают перед лицом смерти, вполне реальна. На самом деле ни один из смертных не знает, что такое смерть, и все же надвигающееся событие кажется им настолько страшным, что они сопротивляются ему изо всех сил, не отдавая себе отчета в том, какой жуткий беспорядок и хаос они этим создают'.
Волшебник знает, что жизнь всегда организуется изнутри. Та же едва уловимая сила гравитации, которая из хаоса создала мириады танцующих звезд, присутствует на каждом уровне. О розе можно с уверенностью сказать, что из нее вырастет роза, даже если ее семена по внешнему виду не слишком отличаются от других семян, и единственно в чем состоит их уникальность, это в крошечных завитках ее сдвоенной нити ДНК. Однако мы, люди, настолько обеспокоены тем, чтобы все было как надо, что тратим массу времени и усилий на то, чтобы доказать свою уникальность.
— Ну и что, что птицы живут, ни о чем не думая, или что роза всегда роза? — спросил Артур. — Они не обладают умом, поэтому у них нет выбора — они могут быть только тем, что они есть.
— Действительно, вы, смертные, обладаете свободной волей, — ответил Мерлин, — но вы слишком высокого о ней мнения. Я живу, не делая выбора, и нахожу, что это куда более счастливая жизнь.
— Не делая выбора? Но ты принимаешь те же решения, что и я, — запротестовал Артур.
— Тебя обманывает мой вид, — пожал плечами Мерлин. — Посмотри на свою руку. Нет никаких сомнений, что она принадлежит тебе, однако рост ее клеток не зависит от твоего выбора. У тебя нет никакого представления о том, что заставляет ее нервы и мышцы двигаться, ты не можешь сознательно заставить расти ногти или повлиять на заживление раны, когда ты поранил руку, не так ли?
— Да, это так, ничего этого я сделать не могу.
— Другими словами, тут у тебя не остается выбора, — продолжал Мерлин. — Этими функциями
