– Порез. К счастью, не очень глубокий. Пластырь поможет, – успокоил ее Лукас, держа руку Меган под струей холодной воды.
– Слава Богу. Тогда оставляю ее на тебя, – сказала Пегги и, бросив Меган сочувствующую улыбку, ушла.
Меган поморщилась, когда Лукас ощупывал порез, проверяя, не осталось ли там осколков стекла.
– У меня такое впечатление, будто я участвую во вставном номере в цирке, – раздраженно заметила она.
– Но как ты ухитрилась раздавить в руке бокал?
– Не знаю, – вздохнула она. И мысленно договорила: я увидела себя в кругу семьи, и небо рухнуло на землю.
– Тебе повезло, что ты не получила серьезной травмы. Будешь жить. Хотя я не уверен, что мое сердце выдержит много подобных потрясений. Ты выглядела так, словно у тебя смертельная рана.
Но так она себя и чувствовала. Меган подумала, что столь остро реагировать она уже давно перестала. И вот опять…
– Я не хотела пугать тебя.
Лукас обработал рану и теперь изучал сделанную работу.
– В будущем учитывай мой склад характера и предупреждай, когда возьмешься за что-нибудь опасное, вроде жонглирования ножом. Договорились? – распорядился он.
Она чуть улыбнулась.
– Раньше ты так не заботился обо мне. Я была для тебя хуже язвы.
– Рыжик, ты и теперь язва. Хотя иногда все неожиданно меняется. Как ты сейчас?
В этот момент, когда шок прошел, Меган очень остро воспринимала его близость в крохотной комнате.
– Много лучше, спасибо.
– Теперь все, что мне осталось сделать, – это как следует поцеловать тебя, – ласково произнес Лукас. Она испуганно посмотрела на него, а он накрыл ее рот своим в поцелуе, сокрушительном, хотя и кратком. Поцелуй был такой нежный, что у нее ком встал в горле. А он откинулся назад и спросил: – Как следует?
Он «как следует» взволновал ее. Она прокашлялась, смутно сознавая, что надо разорвать близость, возникшую между ними, но почему-то это было невозможно.
– Предполагалось, что ты поцелуешь рану, а не меня.
– Так тебе не понравилось? – Он чуть улыбнулся, и у нее сердце екнуло.
Ох, еще как понравилось! Чересчур понравилось, чтобы чувствовать себя в безопасности. Губы жаждали продолжения. Ситуация вырывалась из-под контроля. Надо положить конец искушению. Иначе она сама сократит пространство, пока еще разделявшее их, ведь каждый нерв ее тела настойчиво требовал близости.
– По-моему, нам пора присоединиться к хозяевам. – Она сглотнула и отвела от него взгляд.
– Ты права. Здесь не время и не место, – хрипло пробормотал он и отступил к двери.
Она порадовалась маленькому пространству, образовавшемуся между ними, и вновь обрела разум.
– Подходящего времени или места никогда не будет.
– Обязательно будет. И тогда тебе, Рыжик, не убежать, – заявил он с такой убежденностью, что она вздрогнула.
Меган ничего не ответила, зная, что слова на него не действуют. Ей придется показать ему своим поведением, что он заблуждается. Она направилась в сад, где хозяева ждали их. Лукас шагал позади.
– Мы уже собирались посылать поисковую партию! – воскликнул Джек.
И Меган снова испытала неловкость, понимая, что оба, и муж и жена, наблюдают за ней с Лукасом.
– Что ты сказал им? – прошипела она, когда они подходили к столу для пикника, за которым уже сидели мальчики. – Они думают, что мы пара!
– Мы и есть пара, – спокойно заметил Лукас.
– Не в том смысле, в каком они думают. Должно быть, ты что-то сказал.
– Я рассказал им, кто ты и чем занимаешься, – вздохнул Лукас. – Я не несу ответственности за выводы, какие они могут сделать. Они желают мне добра, и, очевидно, ты им понравилась. Для них естественно видеть все так, как они видят.
Меган понимала, что он прав, но от этого не становилось легче.
– Ты должен сказать им, что они ошибаются, – потребовала она и заметила, как он вскинул брови.
– Я могу сказать, но едва ли сумею их убедить. От нас, Рыжик, искры летят. Едва ли Пегги с Джеком поверят, что мы безразличны друг другу.
– Но должен же быть какой-то выход, – Простонала она.
– Выход есть. – Улыбка растаяла в его глазах. – Мы можем сказать им, что единственное, чего мы хотим, так это поскорей вместе прыгнуть в постель. Но я предпочитаю не разрушать их романтические иллюзии. Если ты настаиваешь, то сделай это сама, – холодно закончил он и направился к Пегги, обнял ее за плечи и что-то сказал. Она засмеялась.
Меган ничего не оставалось, как сесть за стол, она понимала, что заслужила его презрительную отповедь. Но она понимала и другое. Она не может сделать, как он предлагает. Возможно, это и правда, но она предпочитает, чтобы никто не знал, насколько глубоко их взаимное влечение. Кроме того, один день ничего не изменит. Она не отказывается от своей позиции – она будет держать себя в рамках.
Еда оказалась превосходной. Меган расслабилась, хотя и не надеялась на это. Лукас вел себя так, будто ничего не случилось. Но она замечала холодность в его глазах, когда он смотрел на нее. Очень странно, ей бы надо радоваться этому, а она сожалела, что вызвала эту холодность. Меган переключила внимание на мальчишек и слушала их истории о проказах и драках. К тому времени, когда стали убирать со стола, близнецы проторили путь в ее сердце, и выгнать их оттуда уже было невозможно.
После еды мальчики потребовали, чтобы все играли в крикет. Следующий час Меган провела в самой бурной игре, какую помнила за всю жизнь. Наконец она взмолилась о передышке и рухнула в шезлонг. Вскоре к ней присоединилась Пегги, и они вместе наблюдали за ходом игры.
– Так приятно видеть вас здесь, Меган. Я рада, что Лукас отдыхает и расслабился, – чуть спустя заметила Пегги. – Он очень много работал, чтобы завоевать компании всемирную известность, и забывал про отдых.
Меган смотрела, как Лукас позволил Мартину обогнать себя.
– Теперь он все наверстывает – проводит время с женщинами, которые на нем виснут, – проворчала Меган с неосознанной резкостью в голосе, не ускользнувшей от внимания Пегги.
– Я знаю, он часто меняет их. Но когда найдет свою единственную женщину, никто не увидит его с другой. Поверьте моему слову! – искренне воскликнула Пегги, и Меган улыбнулась.
Пегги пыталась убедить ее, что ей не о чем беспокоиться! И у нее не нашлось возражений. Лукасу повезло, что у него такие преданные защитники.
– Верю, Пегги, – единственное, что выжала из себя Меган, а Пегги сжала ее руку, посмотрела на часы и вскочила.
– Я сию минуту вернусь, – извинилась она и заспешила к дому.
Меган вздохнула и закрыла глаза. Давным-давно она не чувствовала себя так легко. Она удобнее устроилась в шезлонге и, наверно, задремала, потому что немного спустя резкий крик, словно толчком, вернул ее к яви.
– Ой-ой-ой, – простонала рядом Пегги. – Меган, подержите Энни, пожалуйста. А я посмотрю, кто расшибся.
И прежде чем Меган полностью осознала, что произошло, у нее в руках оказался теплый сверток. А Пегги торопливо шагала по траве. Меган, сморгнув от удивления, уставилась в ясные карие глаза крошечной девочки, оказавшейся в свертке, и на миг просто окаменела. Нет! Единственное, что она была не способна заставить себя сделать, – держать на руках младенцев. Так работал защитный механизм. Она знала: пока она находится на расстоянии от маленьких комочков жизни, она избавлена от боли. И вот вдруг самое худшее из всего, что могло быть.
