Лаура услышала звонок и разбудила меня.
– О боже! Мне так жаль… я подумала… подумала… чувствовала себя преданной. Гари разрушил мое доверие к мужчинам. Я считала, что все такие же, как он. Пока не встретила тебя. Я отдала тебе мое сердце, хотя мне сложно было довериться тебе. И мое доверие подорвали те фотографии. Они заставили меня поверить в твое предательство. Я не смогла бы это пережить, Лукас.
– Теперь я все понимаю, – обняв жену, прошептал Лукас. – Что сказать? У меня было много женщин до тебя, но после – ни одной. И я понятия не имею, кто та женщина на фото. Когда наше счастье в руках другого, мы все слабы. Но можно изменить это, дорогая.
– Как? – Софи заглянула в его глаза.
– Веря в свои чувства. Я обещаю тебе здесь и сейчас, что никогда и ни за что сознательно не подорву твоего доверия и всегда буду любить тебя.
– Я хочу верить тебе, Лукас.
– Ты сможешь. Забудь прошлое. Если твоя любовь достаточно сильна, доверие вернется, дорогая.
Софи обвила его шею руками.
– Хорошо. Но я не знаю, сможешь ли ты простить меня за шесть лет страданий.
– Как я могу не простить, если люблю тебя? Гари Бенсона больше нет. Он ничего не сможет сделать. Мы вольны жить так, как хотим. И знаешь, чего я хочу?
– Нет, – улыбнулась наконец Софи, понимая, что туча, нависшая над ними, ушла.
– Я хочу прожить оставшуюся жизнь, любя тебя.
– И Тома, – добавила она, а Лукас рассмеялся.
– И Тома. И всех его братьев и сестер.
– А сколько детей ты хочешь?
Он подарил ей ту самую чувственную улыбку, которая так нравилась Софи.
– О, четное число. Четверых. Может, шестерых. Что ты на это скажешь?
Счастливый смех эхом прокатился по саду.
– Скажу, что люблю тебя, Лукас Антонетти.
