Анна нервозно ожидала, наблюдая за ним.
Таннер Форсайт сощурился, пробегая табличные записи. В уголках глаз наметились задорные морщинки, преобразившие его лицо. Он выглядел эталоном преуспевания. Молодой, подтянутый, успешный, состоятельный, самоуверенный, элегантный. Его серьезность прибавляла ему лет. Поэтому когда Анна Ларкин ненароком выяснила, что он на четыре года младше ее, то приняла решение расстаться с ним, но в тот же вечер оказалась с ним в одной постели. Когда звонки от Таннера внезапно прекратились, она рассудила, что это к лучшему. Не стоит затягивать заведомо бесперспективные отношения.
Форсайту было тридцать четыре года, ей около сорока. Но предпочтения у них были во многом сходные, это и не давало Анне хладнокровно отвергнуть его ухаживания, тем более что с самого начала их отношения больше походили на романтическую игру, нежели на серьезный роман.
Таннер отложил папку и посмотрел на Анну.
– Оставь мне это досье. Ближе к вечеру я серьезнее ознакомлюсь с проектом. Если будут вопросы, я тебе перезвоню.
Анна кивнула и вежливо улыбнулась в знак согласия. Она хотела уже подняться, но Таннер, неожиданно переменив тон на менее официальный, спросил:
– Ну а сама ты как?
Анна озадаченно посмотрела на босса и неуверенно пожала плечами.
– Если тебя волнует то, о чем мы оба так или иначе думаем, скажу откровенно, Таннер, – осмелилась она, желая прояснить все теперь же во избежание возможных недоразумений в будущем. – Первое время, когда ты перестал звонить, я недоумевала. Сегодня же осознала, что для этого у тебя были свои причины. Я уважаю твое решение.
– Ты все правильно поняла, Анна. И я признателен тебе за это. Искренне сожалею, что так получилось. Я не мог сказать тебе правду, но и выдумывать иные объяснения не хотел, ты все равно бы не поверила.
– Я спокойно восприняла такое положение дел, поскольку сама не планировала длительных отношений. Как ты, должно быть, уже знаешь, к концу этого года я собираюсь перебраться в Брюссель. – И Анна Ларкин задала новому исполнительному директору самый главный свой вопрос: – Надеюсь, эти планы все еще в силе?
– По утверждению Томаса Вентнера и Аллена Тейлора, твоя кандидатура на этот пост наиболее предпочтительная. На сегодняшний день у меня нет причин для иного мнения.
Анна опустила голову.
В первый момент Таннер подумал, что так она выражает свое отношение к его словам. Однако секунду спустя Анна правой рукой сжала подлокотник кресла, а левой сдавила живот.
– Что с тобой?! – испуганно воскликнул босс и присел возле нее на корточки.
Сильный приступ боли заставил женщину сдавленно застонать. Она пыталась подавить этот стон, закусив нижнюю губу, но он вырвался вопреки ее стараниям.
– Жуткие ощущения, – пробормотала она, когда приступ ослабел. – Мне нужно полежать.
– Я провожу тебя в комнату отдыха, – вызвался Форсайт. – Элли! – вызвал он свою помощницу из приемной. – Элли, идите сюда скорее! Немедленно вызовите врача для мисс Ларкин, ей плохо. А я отведу ее в комнату отдыха.
– Доктор не нужен. Я и без доктора знаю, что со мной, – возразила Анна.
– У тебя боли в животе, насколько я понял. Ты хоть ела сегодня? – спросил босс.
– И завтракала и обедала, – ответила она, осторожно располагаясь на диване, к которому ее подвел Таннер. – Я немного пережду, пока боль утихнет.
– И все-таки, Элли, свяжитесь с доктором, – настаивал исполнительный директор.
– Да, мистер Форсайт, это не повредит, – кивнула Элли Снодграсс.
– Может быть, правильнее вызвать такси? А из дома я сама позвоню доктору, – предложила компромисс Анна.
– Только учти, – предупредил Таннер, – я проконтролирую.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Так что сказал доктор? – прозвучал в телефонной трубке голос нового руководителя несколько часов спустя.
Анна сжала трубку в руке и, вздохнув, откинулась на подушки.
– Сказал то, что я и ожидала от него услышать. Много горячего питья, покой, противовоспалительные и общеукрепляющие препараты, – отчиталась она перед боссом. – Это же банальная простуда.
– Я редко простываю, – заметил Таннер.
– Везет, – отозвалась женщина.
– Он точно осмотрел тебя? – усомнился начальник.
– Я разговаривала с ним по телефону и описала симптомы. Мы договорились, что я приду к нему на осмотр завтра утром, часов в девять, чтобы не просиживать у него в приемной, – честно призналась больная.
– У тебя есть все, что он порекомендовал?
– Было где-то. Найду. Сейчас я отдыхаю.
– А ужин у тебя есть? – осведомился Таннер.
