Любит ли?
Она замерла, не донеся щетки до головы. Он же ни разу не произнес этого слова.
Но ведь мужчина не предложит женщине выйти за него замуж, если он ее не любит.
Джинни смотрела на себя в зеркало, ее одолевали сомнения. Он должен любить ее, она не вынесет, если он не ответит любовью на любовь. Но он не говорил о любви, а она призналась в ней – честно и откровенно.
Он стесняется? Невозможно представить, чтобы Митч чего-то стеснялся. Так почему же он не сказал, что любит ее?
Потому что он ее не любит. В нем еще жива любовь к первой жене. Джинни оказалась просто… какой? Удобной для него? Или у него есть какая-то другая причина просить ее остаться?
Митч объявил об их решении сразу, как только они сели за стол. Росита тоже была там. Джинни не удалось поговорить с ним, а теперь, когда все оживленно обсуждали новость, это было невозможно. Но позже она добьется ответа. Джинни улыбнулась и попыталась скрыть охватившие ее сомнения и страхи.
– Дорогая моя! – Эмилин немедленно поднялась из-за стола и, подойдя к Джинни, обняла ее. – Я так рада!
Она поцеловала племянника, а затем Джоуи.
– Теперь ты мой папа? – спросил Джоуи.
– Я буду твоим отчимом, – ответил Митч.
– И мы всегда-всегда будем жить здесь? – не унимался мальчик.
– Да. Всегда.
– А у меня будет пони?
– Я так и знала! – рассмеялась Джинни. – Мы обсудим это позже.
«И еще кое-что, – подумала она, – как только останемся одни».
– Я желаю вам много счастья, сеньор и сеньорита. – Росита просияла улыбкой, отразившейся в каждой морщинке ее доброго лица.
– Боже мой! После обеда мы все – Джинни, ты, Росита и я – должны собраться и обсудить свадебные планы, – воскликнула Эмилин, усевшись на свое место. – Что вы думаете о свадебной церемонии в саду? Или, поскольку ты, вероятно, сделаешься нашей прихожанкой, тебе захочется провести ее в церкви? Господи! Ты же не захочешь ради этого ехать во Флориду?
– Думаю, мы предпочтем, чтобы обряд совершил мировой судья, – заметил Митч, протягивая руку за печеньем.
Три пары глаз в смятении уставились на него.
– Нет? – удивился он, посмотрев на них.
– Это свадьба Джинни, ей и решать, – строго заявила Эмилин.
– Но это и моя свадьба! – возразил Митч.
– Я знаю, дорогой, но для тебя она вторая, для Джинни – первая.
– И, надеюсь, единственная, – прошептала она в смятении.
Вопросы один за другим возникали в мозгу. Похоже, Митч не хочет никаких напоминаний о первой свадьбе. Состоялась ли она в саду? Или это была официальная церемония в церкви? Им нужно обсудить все это наедине, и поскорее.
– Сначала надо определить, чего именно мы хотим, а уже потом строить планы, – сказала Джинни. – Митч сделал мне предложение, но мы ничего не обсуждали, нам предстоит решить еще тысячу вещей. Давайте сначала просто привыкнем к этой новости.
– Очень хорошо, но уже июнь, а летняя свадьба такая красивая! – не удержалась Эмилин.
– Можно мне собачку? – спросил Джоуи, уставший от обсуждения свадьбы.
– Посмотрим, – неопределенно пробормотала Джинни.
– Да-а-а!
Митч поднял брови и вопросительно взглянул на нее. Она пожала плечами.
– Если я говорю «посмотрим», это почти всегда означает «да», – объяснила она.
Обед закончился, и Митч поднялся из-за стола. Извинившись, он сказал, что ему надо в офис, потом подошел к Джинни и коснулся губами ее щеки.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала она.
– Поговорим после ужина.
От его небрежного поцелуя у нее учащенно забилось сердце. Как будто они уже пожилая супружеская пара. Она самая счастливая женщина на свете! Джинни настойчиво гнала от себя сомнения и страхи.
После обеда Джинни следила за купанием Джоуи, чтобы он не намочил голову или не сделал резкого движения. Потом они немного поговорили о переменах в их жизни. Джоуи не возражал уехать от океана, если ему позволят завести собаку и пони и когда-нибудь разрешат участвовать в загоне скота для клеймения.
