перышко Нику, который осматривал цепь и только что вошел в дом. – Как ты думаешь, где он его подцепил? Будем надеяться, что при его любви к подушкам он не обнаружил где-нибудь проветриваемые постельные принадлежности и не разодрал кое-что из них на части. А цепь можно пристегнуть обратно?
– Пока что нет. Кольцо потерялось. – Распахнутые ворота и история с цепью не понравились Нику, особенно после внимательного осмотра двора и подходов к нему, но он не хотел раньше времени расстраивать Холли. – Я отнесу цепь и защелку в мастерскую, но только не сейчас – в субботу вечером она не работает.
– Ну и слава Богу. – Холли снова почувствовала слабость в ногах. – В ближайшее время мне вряд ли захочется выводить его на улицу. Пусть гуляет во дворе, а я из окна буду следить за ним. Знаешь, – ее губы предательски задрожали, – я гнала эту мысль от себя, но была уверена, что он попал под машину.
– Ну будет, будет… – мигом забыв о своих опасениях, Ник обнял Холли. – Санни дома, ему ничего не угрожает.
– Но мало ли что могло случиться! – Холли зарылась лицом в рубашку на груди Ника, голос ее звучал приглушенно, тем более что она была готова расплакаться. – Глупая собака! Она совсем не умеет переходить улицу.
– Все в порядке, все в порядке, – шептал Ник Холли на ухо. – Санни дома, ничего страшного не произошло.
Он гладил ее по спине, чувствуя себя счастливым оттого, что может держать ее в руках и утешать, притом делать это искренне, не играя. Ее волосы щекотали его подбородок. Краски сошли, отметил он с улыбкой, осталось лишь небольшое синее пятнышко на самой макушке. Принцесса Радуга! Да пусть красится хоть в самые безумные цвета, для него это не играет ровным счетом никакой роли.
Холли отстранилась от него и слабо улыбнулась.
– Спасибо! Ты, конечно, прав: Санни в целости и сохранности, для беспокойства нет причин. Холли вынула из ящика носовой платок, высморкалась и вытерла глаза. В этот момент Санни издал визг. – Ты что-то сказал, пес? Ах, ты утверждаешь, что беспокойство за тебя входит в мои служебные обязанности, негодник? – И девушка рассмеялась.
Теперь, когда она пришла в себя, Ник извинился и пошел в ванную, якобы помыть руки. На самом деле он хотел взглянуть на окно в ванной, которое, по его наблюдению, было несложно открыть снаружи.
Ведь трудно предположить, что и ворота оказались раскрытыми, и Санни сорвался с цепи в один и тот же день по чистому совпадению. Поэтому Ник пригляделся к земле у самой собачьей конуры и заметил чьи- то следы. Кто-то пытался завязать дружбу с Санни, но тот, сорвавшись, облаял непрошеного гостя и он убежал? Хорошо бы, если так, но ритривер слишком молод и неопытен для настоящей сторожевой собаки. Освободившись от цепи, он, скорее всего, ринулся прочь со двора, благо ворота были открыты, а посетитель остался на месте.
В ванной, однако, никаких следов взлома не было. Бегло осмотрев комнаты, ничего подозрительного Ник не заметил, однако судить, пропало ли что-нибудь, он с полной уверенностью не мог.
Когда он пришел на кухню, Холли беседовала с Санни, который сидел перед ней склонив голову набок, и лицо его, видит Бог, выражало пытливость.
– Только взгляни на этого бродягу в роскошных мехах, – со смехом сказала Холли. – Я спрашиваю его, где он был, он же смотрит на меня так, точно вот-вот сам задаст мне вопрос.
Ник усмехнулся, но не совсем искренне, и Холли тут же заметила напряженность в его лице.
– Что случилось, Ник?
– Я тоже был бы не прочь услышать кое-что от Санни. – Ник не хотел пугать Холли, однако иного выбора у него не было. – Хорошо бы тебе посмотреть, все ли на месте. В окно могли влезть.
Ни пропаж, ни иных признаков насильственного вторжения в дом не обнаружилось, но следы на земле неоспоримо свидетельствовали о том, что во дворе побывал посторонний.
– А может, это кто-то из соседей? – с надеждой предположила Холли. – Увидал бегущую собаку и решил посмотреть, не Санни ли это.
– Скорее всего, тот человек пришел бы сейчас и сообщил об этом, как ты полагаешь?
– Да, наверное. – Холли расстроилась. Она жила в спокойном районе, где не бывало грабежей и квартирных краж, и ей почему-то не хотелось стать исключением. – Что же мне теперь делать? Уходя, я могу запирать окно в ванной, это легче легкого, а как быть ночью? Неужели спать с закрытыми окнами?
Ник быстро разрешил эту проблему: взял молоток и вбил ряд гвоздей в рамы тех окон, которые Холли обычно растворяла на ночь. Теперь они открывались ровно настолько, чтобы пропускать достаточно свежего воздуха, но человек пролезть бы в них не смог.
– Вот так! – сказал он с удовлетворением, закончив работу. – Теперь бояться нечего, особенно если Санни для верности будет спать с тобой в доме.
– Вот везуха! – обрадовала Холли пса.
Обед в ресторане прошел далеко не так безмятежно, как хотелось бы Нику, к тому же Холли торопилась домой. Они оба горячо уговаривали друг друга, что посетитель больше не явится, но все же, вернувшись к Холли, тщательно осмотрели и двор, и дом. Нику не хотелось оставлять Холли одну, но она настояла – не трусиха же она, в конце концов. Перед уходом Ник дважды проверил все запоры на окнах и дверях, они были безупречны.
Уже стоя на крыльце, он на прощание поцеловал ее, но не страстно, а успокаивающе – что ни говори, она тревожилась.
– Увидимся завтра в половине второго, – сказал он, еще держа ее в объятиях.
Холли изумленно уставилась на него, а он, радостно любуясь ее прекрасными ореховыми глазами и густыми темными ресницами, не сразу ответил.
– У Санни ведь завтра урок в питомнике Джеда Гринхилла.
– Да, да, но… Ты хочешь опять поехать с нами?
– Что за вопрос!
Ник изменил свою позу, и голова его слегка закружилась. Перед обедом Холли переоделась в синюю легкую юбку и белую блузку навыпуск. Он сцепил свои руки на ее талии под блузкой, касаясь нежной теплой кожи девушки.
– Сюда бы Карессу, а? – склонив голову набок, усмехнулась Холли.
– О Боже, ни за что! – с такой искренностью вскричал Ник, что у Холли не осталось сомнений – он и думать о ней забыл. – Между прочим, – произнес он, успокоившись, с лукавинкой в глазах, и прижал ее к себе чуть крепче, – я вот подумал, что обучение послушанию имеет большое практическое значение и неплохо бы нам с тобой тоже взять несколько уроков.
– Это для чего же? – Она блаженно ощущала у самого корсажа юбки тепло его рук – и когда только они туда попали?
– То есть как это «для чего»? Я, к примеру, отдаю команду «сюда!», и ты тут как тут. Или ты велишь – «обними меня». И я не я, если не выполню твоего приказания.
– Если в этом вся наука, то, сдается мне, мы в ней вполне преуспели, – хихикнула Холли.
– Давай проверим. Предположим, я говорю: «Подними немного голову и закрой глаза!»
– Для команды это слишком длинно.
– То-то ты ее не выполнила. Допустим, я разбиваю ее на части.
– Возможно, что я тупица, команды плохо до меня доходят.
– Не исключено. Но попробуем еще раз. Подними немного голову!
– Так?
– Очень хорошо. Чуть больше. Вот теперь прекрасно. Следующая команда: закрой глаза!
– А почему я должна закрывать глаза?
– Потому что такова команда. Вот видишь, будь ты хорошо обучена, выполнила бы команду беспрекословно. Ага, выполнила. Умница.
Он приблизил свое лицо к ее полным губам, словно специально созданным природой для поцелуев, но они вдруг искривились, а затем выпрямились в жесткую линию – Холли старалась удержаться от смеха. И тут же она заговорила, быстро и громко, не давая ему рта раскрыть.
– В приведенном тобой примере, – тараторила она, – мы командовали по очереди, следовательно, сейчас наступил мой черед, и я этим воспользуюсь. Приказываю: шаг назад!
