попыталась снова увидеть Джона и убедить его субсидировать другую выставку, но ей не удалось проскочить мимо охраны. Другой ее шаг оказался более удачным. Она послала Леннону книгу «Грейпфрут», написанную три года назад, где содержались такие строчки: «Убей всех мужчин, с которыми спала. Положи кости в коробку и брось их в море в коробке с цветами… Хорошенько перемешай свои мозги пенисом».
Леннону не было необходимости перемешивать свои мозги, они и так уже были достаточно перемешаны. По его словам, он более тысячи раз отправлялся в путешествия под воздействием ЛСД. Джон признавался, что иногда воздействие ЛСД было настолько разрушительным, что он терял возможность различать цвета и все представлялось ему в едином тусклом цвете. Преданная жена Синтия была глубоко несчастна. «Наш разрыв начался тогда, когда разрушительное действие конопли и ЛСД вторглось в нашу жизнь», - вспоминала она. Синтия готовила еду, к которой Джон не притрагивался, пыталась говорить с ним, хотя и не получала ответа. Ждала его, когда он не являлся домой. Она продолжала верить, что Джон все еще любит ее, но это был просто самообман. Джон увлекся Йоко с ее причудливыми и противоречивыми идеями, которые казались так близки его собственным.
Все время, пока он был в Индии, Джон ежедневно писал Йоко, а она добросовестно отвечала ему. «Я начал думать о ней как о женщине, и не просто как об умной женщине», - вспоминал Леннон. По пути домой, в самолете, Джон грубо заявил, что Синтия стала ему помехой в жизни. Непрерывно подкрепляясь ромом и пирожными, он начал перечислять женщин, с которыми переспал за время их женитьбы. Синтия закричала, что не желает знать этого, но он продолжал (певицы, актрисы, высокооплачиваемые шлюхи, поклонницы, жены друзей… всего более трехсот). В мае этот список был дополнен именем Йоко.
Через две недели после возвращения из Индии Джон погрузился в психоделическое уединение, а Синтия уехала отдыхать в Грецию. Вернувшись в Уэйбридж, она обнаружила, что Джон и Йоко удобно устроились в ее доме и в ее постели.
«Как будто меня больше не существовало», - говорила Синтия. Да, ее не существовало, не существовало больше и Маккартни. Леннон нашел то, что искал, и, как оказалось, Маккартни тоже.
Казалось, что у Маккартни, как и у Леннона с Синтией, счастливая, прочная связь. Он был вместе с Джейн Эшер со времени «She Loves You» - начала расцвета битломании, и все, включая самого Пола, верили, что они вскоре поженятся. В декабре 1967 года они даже объявили о своей помолвке. Это была очень популярная пара. Джейн была красива и привлекательна, казалось, у нее есть все, чем должна обладать супруга «битла». Однако за внешним благополучием дела складывались не совсем хорошо. Наркотики по-прежнему оказывали свое влияние. Когда Джейн вернулась после пятимесячного театрального турне по Соединенным Штатам, она обнаружила, что «Пол сильно изменился. Он принимал ЛСД, а я ничего не знала об этом. Дом тоже изменился и был полон людей, которых я не знала».
Но проблема состояла не только в этом. Маккартни, этот молодой, богатый, по собственному признанию, бабник («я был страшным распутником»), никогда не оставлял своих холостяцких привычек. Безжалостно подводя итоги своим отношениям с Джейн, он впоследствии скажет, что у него в этот период было много женщин. «В течение этих пяти лет я общался не с одной девушкой», - вспоминал он. Чтобы заполнить эмоциональную пустоту, Маккартни обратился к наркотикам, хотя и не в таких разрушительных дозах, как Леннон. Однако Маккартни, всегда готовый нести ответственность за всех, включая и себя самого, сумел сдержаться.
С того времени, как Боб Дилан впервые скрутил ему самокрутку, Пол почти ежедневно курил марихуану, во время работы над «Sgt Pepper» он нюхал кокаин, но всегда делал это очень осторожно. Одной из причин употребления наркотиков является стремление раскрепоститься, ощутить себя, уйти от себя. Но все ощущения могли пойти насмарку из-за боязни потерять себя. Вам интересно наблюдать за происходящим, но в то же время вы не хотите потерять контроль над собой. И если Леннон не чувствовал страха, то Маккартни строго контролировал себя. По сравнению с Ленноном Пол довольно редко употреблял ЛСД и никогда не составлял Джону в этом компанию. Когда Джон предложил им сделать в черепах дырки путем трепанации черепа, Пол решительно отказался.
Вспоминая о том, как Леннон уничтожал себя, Маккартни рассказывал: «Он часто говорил вещи типа: «Если ты очутился на краю пропасти и думаешь, прыгнуть или нет, попробуй прыгнуть». Маккартни, который по-прежнему был способен видеть вещи в цвете и трех измерениях, ответил, что делать этого не станет. Он боялся, и это иногда тревожило его: «Я страдал, когда говорил «нет». Я думал: «Ну вот, опять. Посмотрите, какой я трусливый». Судя по экстравагантным стандартам, установленным Ленноном, Маккартни так и остался трусливым. Для Маккартни самоконтроль был всегда важнее, чем чудачества. Например, он бросил кокаин почти сразу после того, как попробовал. Направляясь в туалет, чтобы принять очередную порцию кокаина, он повторял про себя: «Немножко… самую малость…» За подъемом могла последовать депрессия, «поэтому я всегда помнил об этом».
Этот случай произошел в ночном клубе, и в ночном же клубе произошло другое роковое событие. В один из вечеров в то лето любви работа в студии закончилась рано, и Питер Браун с Маккартни отправились в поход по ночным клубам. Закончили они в «Bag of Nails», где играл Джордж Фейм со своим ансамблем «Blue Flames». К Брауну подошла поздороваться высокая блондинка, говорившая с американским акцентом. Браун представил ее Маккартни: «Пол, это Линда Истман».
Маккартни вспоминает: «Я заметил эту блондинку, когда она шла через зал, и сразу заинтересовался ею. А когда она подошла к нашему столику, я сказал какую-то глупость типа: «Привет, как поживаете? Позвольте мне увести вас отсюда».
«Это было забавно, - подтверждает Линда. - Звучит, конечно, глупо, но наши глаза встретились, и что- то с нами произошло».
Браун лаконично свидетельствует: «В этот вечер между ними определенно установились какие-то отношения - ушли они вместе».
Линда Истман неплохо разбиралась в рок-музыке. Она родилась в Нью-Йорке, в районе Скарсдейл, считавшемся нью-йоркским Уэйбриджем. Линда с гордостью подчеркивала, что ее семья «очень образованна. У отца и у брата блестящее образование, оба закончили юридический факультет Гарвардского университета». Линде было далеко до их успехов. В Ежегоднике скарсдейлской средней школы она описана как «соломенная блондинка, проявляющая интерес к мужчинам». А что еще? Мало что можно добавить к этому.
«Я была не очень хорошей ученицей», - соглашалась она.
Линда посещала колледж Сары Лоуренс, в котором три года училась Йоко Оно, однако Линда провела там гораздо меньше времени. «Единственное, что меня всегда интересовало, - это животные, рок-музыка и фотография, - к великому разочарованию моей семьи», - говорит она.
Впоследствии Леннон с помощью Аллана Клейна кое-что раскопал в биографии Линды. А в тот момент ее считали просто очередной блондинкой, сексуальным пилотом женской вспомогательной авиации из благополучной семьи, которую захватил рок-н-ролл, его волшебство и постоянное стремление принести себя в жертву истинным поклонникам. Рок-н-ролл сразу стал значить для Линды больше, чем просто танец на вращающемся столе, он стал неотъемлемой частью ее жизни. Она проявляла живой интерес к шоу- бизнесу.
Когда Линде исполнилось восемнадцать, ее мать умерла, а отец женился на другой. Она поехала в Денверский колледж, вышла замуж за студента-геолога Боба Си, родила дочь, которую назвали Хитер, потом бросила мужа и уехала в Таксон. Прожив год в Аризоне, Линда вернулась в Нью-Йорк и стала работать в ведущем американском социальном журнале «Город и деревня». Одно из приглашений, пришедших в журнал, было на встречу с «Роллинг стоунз». Линда взяла камеру и отправилась в путь на частной яхте, плававшей вокруг острова Статен.
Используя свои внешние данные и скромные способности фотографа, она занялась тем, что встречала рок-звезд, приезжавших в Нью-Йорк и довольно неплохо преуспела в этом деле. Среди ее друзей был Эрик Бердон из «Animals», которому нравилось разбивать куриные яйца на женщине, с которой он занимался любовью. Браун говорил: «Однажды Линда похвасталась, что ее воспитателями были Майк Блумфилд, Стивен Стиллз и Эл Купер». В тот вечер, когда она познакомилась с Маккартни, в ночной клуб ее привел Чаз Чандлер, который раньше играл в «Animals» и который открыл Джими Хендрикса.
Браун знал Линду по Нью-Йорку. «Она прислала мне папку со своими работами и спросила, не смогу ли я найти для нее работу в Лондоне», - вспоминает он. В папке была серия фотографий «Роллинг стоунз». Брауна особенно заинтересовала одна фотография, на которой был изображен Брайан Джонс - гитарист,
