замерло… Алекс коснулся языком ее губ, лаская чувствительную плоть, пробиваясь глубже и глубже, все больше затягивая ее в поцелуй.
Он снова запустил руки в ее волосы и теперь держал ее голову, пробуя на вкус, исследуя тайные глубины ее рта. Он поддразнивал ее губы и язык до тех пор, пока они не заразились его неуемным желанием и не стали исследовать тайны его рта.
Когда он отстранился, Сара судорожно всхлипнула.
Ее глаза были широко раскрыты и горели страстью, в его взгляде она видела отражение своего желания.
– Сара? Ты хочешь уйти отсюда? – прозвучал его резкий голос, пока он скользил жарким взглядом по ее трепещущему телу.
– Я… я не знаю…
На экране кто-то заорал: «Я достану тебя, ублюдок!».
Алекс убрал руки, и Сара соскользнула на диван. Она затаила дыхание, когда его пальцы проникли к ней под свитер, двигаясь к вздымающейся груди, и стали ласкать ее бархатную округлость. Тогда Сара услышала не то всхлип, не то стон и не сразу поняла, что это звук ее собственного сорвавшегося голоса.
– Боже, ты напряжена, как струна, – прошептал он, вытаскивая руку.
Ее тело стонало там, где он касался его, а может, наоборот, там, где не дотрагивался до него, оно просто сгорало от неуемного желания.
Алекс взял ее за плечи и вкрадчиво спросил:
– Давно такого с тобой не было?
Он смотрел на нее так, словно хотел увидеть ее насквозь!
– Если хочешь убежать от этого… – его руки вновь очертили выпуклые линии бьющейся под свитером груди.
В Саре где-то глубоко медленно росло, поднималось желание, ей хотелось ловить его ласки, ласкать самой. Вдруг он резко остановился.
– Если хочешь убежать, беги сейчас, – его голос стал необычайно жестким, – а если нет, тебе не уйти от меня.
Она издала звук – не слово, а лишь смущение, желание и беспомощность, сплетенные воедино.
– Сара… – она видела, как Алекс глубоко вздохнул и закрыл глаза, – Сара, ты когда-нибудь делала это раньше?
– Я… нет. – Ее губы пересохли от жажды. Он убрал руки. Было слышно, как в фильме кричали, крушили и ломали мебель – шла жестокая потасовка. Алекс сказал хрипло:
– Я и не думал, что ты…
Ее пальцы сжались.
– Девственница? – В один миг жар перекинулся на ее лицо, оно вспыхнуло, и Сара прошептала: – И ты отказался бы от пари, если бы знал это?
Она видела, как напряглась его шея. Он резко ответил:
– Одевайся. Бери пальто, и… я отвезу тебя.
Сара знала, что теперь будет думать о нем, он разжег ее желание, хотя все, что он сделал, – это поцеловал ее и дотронулся до груди. Он даже не успел соблазнить ее, но она всегда будет мечтать об этом. Она сказала:
– Тетя Лори не хочет, чтобы я приходила к ней сегодня, у нее вечеринка.
– Я отвезу тебя к своим родителям, – мускул дрогнул на его лице, – ты не можешь оставаться здесь. – Сара не двигалась, и Алекс холодно сказал: – Давай, Сара! Бери пальто.
– А раньше… – ее голос дрожал, – раньше ты говорил, что хочешь меня.
Сара боялась, что если сейчас уйдет, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Тетя Лори была, конечно, сумасбродной, но она оказалась права, сведя ее с Алексом. Сара положила ладони на его грудь, чувствуя его твердую плоть и глухие удары сердца.
– Черт бы тебя побрал, – пробормотал он, прикасаясь к ее губам. Его поцелуй не были нежным или мягким, он был глубоким, резким, захватил ее быстрее, чем она ожидала, и отпустил так же неожиданно. – Одевай пальто – не вытерпел он.
Алекс вскочил, подошел к окну и, раздвинув занавески, посмотрел на улицу. Сара почувствовала себя брошенной, такой одинокой и опустошенной. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, не в силах даже моргнуть. Сара не знала, что с ней будет, если она сейчас встанет и подойдет к этому мужчине. Она чувствовала его напряжение, желание, когда он целовал ее. И если к нему приблизиться и поцеловать…
Сара говорила ему, что она не девчонка, чтобы рисковать, но они заключили пари, она уже пошла на риск, и когда он выиграл… Она сказала:
– Ты поставил условие, Алекс.
Ей не было видно его лица, но она заметила, как в нем напрягся каждый мускул. Он резко засмеялся:
– Меньше всего я хочу сумасшедшую городскую девственницу. Проклятие. Из этого не выйдет ничего хорошего. – Он вдруг обернулся и бросил на нее взгляд через всю комнату.
