А вот что вспоминал о Вудстоке тринадцать лет спустя Пит Тауншенд. «Ох уж эти хипари, которые там слонялись толпами. Они мечтали о том, как бы изменить мир… - говорил он в интервью лондонскому журналу «Тайм-аут», - а я, как последний британский подонок, должен был протискиваться к сцене… Да я на них плевать хотел. Ничего они не могли изменить! И вообще - что они собирались противопоставить обществу - это гигантское поле, покрытое чавкающей грязью вперемешку с «кислотой»! И они намеревались жить в таком вот мире? Ну в таком случае шли бы они к гребаной матери!»
Эллис Виллис, радикальная феминистка и рок-публицистка, усматривала вероятность совсем иного Вудстока. «Рок, - писала она тем летом в журнале «Нью-Йоркер», - может стать - и был иногда - не только революционным, но и криминальным, даже фашиствующим». Эти слова стали невольным пророчеством того, что через четыре месяца произошло в Алтамонте…
Организаторы Вудстокского фестиваля обратились с письмом к Джону Леннону и пообещали ему любые деньги, если он сможет привезти в Вудсток «Битлз». Джон ответил, что не в состоянии доставить им «Битлз», но взамен предлагал себя вместе с «Пластик Оно бэнд». Майкл Лэнг, главный продюсер фестиваля, решил, что этого будет недостаточно. И Джон остался дома.
Потом Джон и Йоко согласились выступить в Торонто на фестивале «Возрождение рок-н-ролла» в сентябре. Это было его первое появление на сцене с тех пор, как «Битлз» дали свой последний концерт в 1966 году, и первое после 1957 года концертное выступление без «Битлз». В группу, которую он собрал, вошли: Эрик Клэптон на лидер-гитаре, Клаус Вурман на бас-гитаре, с которым он познакомился еще в Гамбурге, и Энди Уайт на ударных. В концерте приняли участие Чак Берри, Джин Винсент, Джерри Ли Льюис, Бо Дидли. Концерт состоялся в присутствии двадцати тысяч зрителей.
Позднее Джон признался, что страшно нервничал перед выходом. Он спел свою любимую песню «Деньги» - впервые после того, как «Битлз» исключили ее из своего концертного репертуара шесть лет назад. В его исполнении выплеснулась вся грубая, необузданная энергия рок-н-ролльной юности Джона. Еще он спел «Голубые замшевые ботинки» и «Взбалмошную мисс Лиззи» - из той же эпохи. Он спел и свою новую песню «Я завязал». Ее студийная версия вскоре вышла на втором «небитловском» сингле Леннона. Выступление в Торонто «Пластик Оно бэнд» закончил длинной и развеселой версией песни «Дайте миру шанс».
Если «Деньги» и «Взбалмошная мисс Лиззи» олицетворяли музыкальные корни Леннона, то «Я завязал» представляла собой существенный шаг вперед в его творчестве, за рамки эстетики «Битлз», к музыке совершенно иного рода. Эта песня была его первой, еще грубой, попыткой откровенной исповеди, без всяких сюрреалистических кошмаров психоделического периода. Он хотел, чтобы все знали о его мучительных усилиях «завязать» с героином. Крики боли здесь были почти натуральными. В песне, передававшей его болезненное отчаяние, пронзительно звучала едва ли не детская мольба о помощи. «О, я буду хорошим мальчиком, пожалуйста, пожалей меня, я обещаю тебе все что хочешь, только вытащи меня из этого ада!» Музыкальная структура песни сведена до простейших аккордов, а ее нервный то затухающий, то возгорающийся ритм буквально пробирает до костей. Джон пел так, словно его жизнь была поставлена на карту. От нервической исповедальности песни «Я завязал» оставался один шаг до альбома «Пластик Оно бэнд»…
Йоко спела «Не беспокойся, Кьоко», посвященную ее шестилетней дочке от предыдущего брака. Ее бывший муж не позволял матери видеться с девочкой. Джон начинал исполнять эту песню со странно знакомых аккордов на гитаре - так же начиналась старая песенка братьев Эверли «Проснись, маленькая Сьюзи». Потом Йоко спела «Джон, Джон, давай надеяться, что мир наступит».
Прослушав пленку с записью их выступления, Джон был в восторге. Из этой записи он составил альбом «Пластик Оно бэнд. Концерт за мир в Торонто», который вышел два месяца спустя. «Мне все равно, с кем играть, и я снова собираюсь выступать с концертами, - таков был его отзыв о фестивале в Торонто. - Даже и не помню, когда я получал такой кайф».
В ноябре «Роллинг стоунз» выпустили альбом «Пусть кровоточит», в который уже раз продемонстрировав свое поразительное чувство истории. Пластинка открывалась великолепной композицией «Дай мне пристанище», выразившей настроения, которые вскоре будут превалировать в контркультуре, а завершался альбом формулировкой джеггеровского кредо, предвосхищавшего финал эпохи 60-х годов: «Нельзя всегда получать то, чего хочется».
Песня «Дайте миру шанс» явилась вкладом Леннона в американское антивоенное движение, но сам-то он оставался британцем - не только гражданином и жителем Великобритании, но также и - с 1965 года - кавалером Ордена Британской Империи. Награждение королевой «Битлз» было беспрецедентным свидетельством признания их триумфа истэблишментом. Джон, молодой человек с сильно развитым классовым самосознанием, никогда не гордился этим знаком отличия. Когда он в первый раз получил личное послание от представителя королевского двора, извещавшее о предстоящем вручении награды, то, как говорил Питер Браун, «он был так возмущен, что выбросил его в кучу писем от фанатов и не стал на него отвечать». Букингемский дворец вторично прислал ему депешу, и на сей раз Брайен Эпстайн лично продиктовал подобающий ответ.
26 ноября 1969 года Джон решил вернуть свою медаль Члена Британской Империи в знак политического протеста. Вот что о событиях того дня вспоминал Энтони Фоссет, личный секретарь Джона и Йоко: «Утром после завтрака Джон спустился в гостиную и попросил своего шофера съездить к тете Мими в Бурнмаут и привезти медаль, которая красовалась у нее на телевизоре». Джон написал письмо следующего содержания: «Ваше Величество, я возвращаю медаль Ч.Б.И. в знак протеста против вмешательства Британии в конфликт между Нигерией и Биафрой, а также против нашей поддержки Америки во вьетнамской войне, а еще против того, что моя песня «Я завязал» теряет популярность у слушателей. С любовью, Джон Леннон из Мешка». Джон и Йоко лично передали медаль и письмо привратнику у черного входа в Букингемский дворец - тем самым Джон подчеркнул свою принадлежность к рабочему классу, - после чего он встретился с прессой. «Всякий раз, когда я вспоминал об этой медали, меня всего передергивало, - заявил он, - потому что в душе я - социалист!»
Газеты с негодованием обрушились на Джона, причем особенно ему досталось за упоминание в письме песни «Я завязал». На это он реагировал так: «Мной возмущены кучка снобов и ханжей, но именно благодаря им никто не отнесся серьезно к тому, что случилось. Вообще все надо делать с юмором, не забывать улыбаться. Ведь само это награждение медалью Ч.Б.И. было лицемернейшим снобизмом, проявлением классовой сущности нашей системы… Я принял ее тогда лишь для того, чтобы «Битлз» потом смогли искупить этот грех борьбой за мир», - сказал Джон. И добавил: «Конечно, этот демарш - всего лишь рекламный жест в моей борьбе за мир».
Джону написал Бертран Рассел: «Каким бы оскорблениям Вы ни подвергались в прессе из-за этого Вашего поступка, я уверен, что Ваши слова заставили многих и многих людей еще раз задуматься о войне».
В Америке скандалу не придали никакого значения, а вот в Англии он произвел эффект разорвавшейся бомбы. Одиннадцать лет спустя в статье-некрологе памяти Джона Леннона лондонская «Таймс» опять вспоминала историю со злополучной медалью, усмотрев в ней неожиданный смысл. «Ранние «Битлз», - писала «Таймс», - явились яркими выразителями новой исторической роли Великобритании на мировой арене». По мнению «Таймс», «Битлз» продемонстрировали всему миру, что Англия «была страной, которая не знала ни экономических, ни социальных, ни политических проблем», и что англичане - «динамичная, творческая, устремленная в будущее нация, которая вырвала из рук Америки пальму первенства в области современной музыки». А Джон, вернув свою медаль Ч.Б.И., «расписался в полном отречении от всего того, что воплощали «Битлз».
Осенью 1969 года Джон и Йоко включились в кампанию помощи голодающим в Биафре, нигерийской провинции, где повстанцы уже год вели войну с правительственными войсками за право выхода из состава страны. В октябре на Трафальгарской площади в Лондоне должна была состояться неделя массовых митингов солидарности с народом Биафры. Джон и Йоко объявили, что собираются показать два своих авангардистских фильма на огромном экране под открытым небом. «Таймс» не преминула огрызнуться по поводу «малоприятного удовольствия лицезреть физиономию Джона Леннона с его вечной улыбочкой на колоссальном киноэкране»…
В конце года Джон и Йоко участвовали во многих акциях политического протеста, которые проводились по инициативе английских общественных организаций. Кроме того, они передали тысячу фунтов в фонд
