получается, что
— Кэти, не заставляй меня это делать!
«Щеки его — цветник ароматный… — бормотала она, закрыв глаза и неслышно ступая по комнате. Живот его изваян из слоновой кости… Ноги его — мраморные столпы…»
— Кэти! — взвизгнул он.
Выстрел.
«Уста его — сладость…»
«…Вот кто мой возлюбленный…»
Еще выстрел.
Она упала.
— Кэти, Кэти, Кэти!!!
Он всадил в нее еще четыре пули.
Она лежала и дергалась. Ее бесчувственный рот широко раскрылся, и какой-то механизм, уже зверски изуродованный, заставлял ее повторять вновь и вновь: «Возлюбленный, возлюбленный…»
Джордж Хилл потерял сознание.
Он очнулся от прикосновения прохладной влажной ткани к его лбу.
— Все кончено, — сказал темноволосый человек.
— Кончено? — шепотом переспросил Джордж.
Темноволосый кивнул.
Джордж бессильно глянул на свои руки. Он помнил, что они были в крови. Он упал на пол, когда потерял сознание, но и сейчас в нем еще жило воспоминание о том, что по его рукам потоком льется настоящая кровь.
Сейчас руки его были чисто вымыты.
— Мне нужно уйти, — сказал Джордж Хилл.
— Если вы чувствуете, что можете…
— Вполне. — Он встал. — Уеду в Париж. Начну все сначала. Звонить Кэти и вообще ничего такого делать, наверно, не следует.
— Кэти мертва.
— Ах да, конечно, я же убил ее! Господи, кровь была совсем как настоящая…
— Мы очень гордимся этой деталью.
Хилл спустился на лифте в вестибюль и вышел на улицу. Лил дождь. Но ему хотелось часами бродить по городу. Он очистился от гнева и жажды убийства. Воспоминание было так ужасно, что он понимал: ему уже никогда не захочется убить. Даже если настоящая Кэти появилась бы сейчас перед ним, он возблагодарил бы Бога и упал, позабыв обо всем на свете, к ее ногам. Но она была мертва. Он сделал, что собирался. Он попрал закон, и никто об этом не узнает.
Прохладные капли дождя освежали лицо. Он должен немедленно уехать, пока не прошло это чувство очищения. В конце концов, какой смысл в этих «очистительных» процедурах, если снова браться за старое? Главное назначение кукол в том и заключается, чтобы предупреждать
Он остановился у края тротуара и смотрел на проносящиеся мимо машины. Он глубоко вдыхал свежий воздух и ощущал, как постепенно спадает напряжение.
— Мистер Хилл? — проговорил голос рядом с ним.
— Да. В чем дело?
На его руке щелкнули наручники.
— Вы арестованы.
— Но…
— Следуйте за мной. Смит, арестуйте остальных наверху.
— Вы не имеете права…
— За убийство — имеем.
Гром грянул с неба.
Без десяти девять вечера. Вот уже десять дней как льет не переставая дождь. Он и сейчас поливает стены тюрьмы. Джордж высунул руки через решетку окна, и капли дождя теперь собирались в маленькие лужицы на его дрожащих ладонях.
Дверь лязгнула, но он не пошевелился, руки его по-прежнему мокнут под дождем. Адвокат глянул на спину Хилла, стоявшего на стуле у окна, и сказал:
— Все кончено. Сегодня ночью вас казнят.
— Я не убийца. Это была просто кукла, — сказал Хилл, прислушиваясь к шуму дождя.
