Пространства, Непогрешимые Монархи и Президенты, - пытаясь осмыслить, что это значит, владеть целым миром, и как это много - целый мир!
В разреженной марсианской атмосфере быстро темнело. Оставив семью на площади возле пульсирующего фонтана, отец сходил к лодке и вернулся, неся в больших руках целую охапку бумаги.
На заброшенном дворе он сложил книги в кучу и поджег. Они присели на корточки возле костра погреться и смеялись, а Тимоти смотрел, как буковки прыгали, точно испуганные зверьки, когда огонь хватал их и пожирал. Бумага морщилась, словно стариковская кожа, пламя окружало и теснило легионы слов.
'Государственные облигации; Коммерческая статистика 1999 года; Религиозные предрассудки, эссе; Наука о военном снабжении; Проблемы панамериканского единства; Биржевой вестник за 3 июля 1998 года; Военный сборник…'
Отец нарочно захватил все эти книги именно для этой цели. И вот, присев у костра, он с наслаждением бросал их в огонь, одну за другой, и объяснял своим детям в чем дело.
Пора вам кое-что растолковать. Наверно, я был не прав, когда ограждал вас от всего. Не знаю, много ли вы поймете, но я все равно должен высказаться, даже если до вас дойдет только малая часть. Он уронил в огонь лист бумаги.
- Я сжигаю образ жизни - тот самый образ жизни, который сейчас выжигают с лица Земли. Простите меня, если я говорю как политик, но ведь я бывший губернатор штата. Я был честным человеком, и меня за это ненавидели. Жизнь на Земле никак не могла устояться, чтобы хоть что-то сделать как следует, основательно. Наука слишком стремительно и слишком далеко вырвалась вперед, и люди заблудились в машинных дебрях, они, словно дети, чрезмерно увлеклись занятными вещицами, хитроумными механизмами, вертолетами, ракетами. Не тем занимались; без конца придумывали все новые и новые машины - вместо того, чтобы учиться управлять ими. Войны становились все более разрушительными и в конце концов погубили Землю. Вот что означает молчание радио. Вот от чего мы бежали. Нам посчастливилось. Больше ракет не осталось. Пора вам узнать, что мы прилетели вовсе не рыбу ловить. Я все откладывал, не говорил… Земля погибла. Пройдет века, прежде чем возобновятся межпланетные сообщения, - если они вообще возобновятся. Тот образ жизни доказал свою непригодность и сам себя задушил. Вы только начинаете жить. Я буду вам повторять все это каждый день, пока вы не усвоите…
Он остановился, чтобы подбросить в костер еще бумаги.
- Теперь мы одни. Мы и еще горстка людей, которые прилетят сюда через день-два. Достаточно, чтобы начать сначала. Достаточно, чтобы поставить крест на всем, что было на Земле, и идти по новому пути…
Пламя вспыхнуло ярче, как бы подчеркивая его слова. Уже все бумаги сгорели, кроме одной. Все законы и верования Земли превратились в крупицы горячего пепла, который скоро развеет ветром.
Тимоти посмотрел на последний лист, что папа бросил в костер. Карта мира… Она корчилась, корежилась от жара, порх - и улетела горячей черной ночной бабочкой. Тимоти отвернулся.
- А теперь я покажу вам марсиан, - сказал отец. - Пойдем, вставайте. Ты тоже, Алиса.
Он взял ее за руку.
Майкл расплакался, папа поднял его и понес. Мимо развалин они пошли вниз к каналу.
Канал. Сюда завтра или послезавтра приедут на лодке их будущие жены, пока - смешливые девчонки, со своими папой и мамой.
Ночь окружила их, высыпали звезды. Но Земли Тимоти не мог найти. Уже зашла. Как тут не призадуматься…
Среди развалин кричала ночная птица. Снова заговорил отец:
- Мать и я попытаемся быть вашими учителями. Надеюсь, что мы сумеем… Нам довелось немало пережить и узнать. Это путешествие мы задумали много лет назад, когда вас еще не было. Не будь войны, мы, наверно, все равно улетели бы на Марс, чтобы жить здесь, по-своему, создать свой образ жизни. Земной цивилизации понадобилось бы лет сто, чтобы еще и Марс отравить. Теперь-то, конечно…
Они дошли до канала Он был длинный, прямой, холодный, в его влажном зеркале отражалась ночь.
- Мне всегда так хотелось увидеть марсианина, - сказал Майкл. - Где же они, папа? Ты ведь обещал.
- Вот они, смотри, - ответил отец Он посадил Майкла на плечо и указал прямо вниз
Марсиане!.. Тимоти охватила дрожь.
Марсиане. В канале. Отраженные его гладью Тимоти, Майкл, Роберт, и мама, и папа.
Долго, долго из журчащей воды на них безмолвно смотрели марсиане…
