беспечность, простодушие и хитрость, сильная деятельность и величайшая лень и нега, стремление к развитию и усовершенствованию — и между тем желание казаться пренебрегающим всякое совершенствование.
по чертам лица и еще<?> по некоторым обычаям, даже по костюму — азиатец
И вот составился народ, по вере и месту жительства принадлежавший Европе, но между тем по образу жизни, обычаям, костюму совершенно азиатский, народ, в котором так странно столкнулись две противоположные части света, две разнохарактерные стихии: европейская осторожность и азиатская беспечность, простодушие и хитрость, сильная деятельность и величайшая лень и нега, стремление к развитию и усовершенствованию — и между тем желание казаться пренебрегающим всякое совершенствование.
две совершенно противоположные столк<нулись>
И вот составился народ, по вере и месту жительства принадлежавший Европе, но между тем по образу жизни, обычаям, костюму совершенно азиатский, народ, в котором так странно столкнулись две противоположные части света, две разнохарактерные стихии: европейская осторожность и азиатская беспечность, простодушие и хитрость, сильная деятельность и величайшая лень и нега, стремление к развитию и усовершенствованию — и между тем желание казаться пренебрегающим всякое совершенствование.
деятельность
И вот составился народ, по вере и месту жительства принадлежавший Европе, но между тем по образу жизни, обычаям, костюму совершенно азиатский, народ, в котором так странно столкнулись две противоположные части света, две разнохарактерные стихии: европейская осторожность и азиатская беспечность, простодушие и хитрость, сильная деятельность и величайшая лень и нега, стремление к развитию и усовершенствованию — и между тем желание казаться пренебрегающим всякое совершенствование.
азиатская беспечность [смирение и гордость]
И вот составился народ, по вере и месту жительства принадлежавший Европе, но между тем по образу жизни, обычаям, костюму совершенно азиатский, народ, в котором так странно столкнулись две противоположные части света, две разнохарактерные стихии: европейская осторожность и азиатская беспечность, простодушие и хитрость, сильная деятельность и величайшая лень и нега, стремление к развитию и усовершенствованию — и между тем желание казаться пренебрегающим всякое совершенствование.
хитрость и простодушие
И вот составился народ, по вере и месту жительства принадлежавший Европе, но между тем по образу жизни, обычаям, костюму совершенно азиатский, народ, в котором так странно столкнулись две противоположные части света, две разнохарактерные стихии: европейская осторожность и азиатская беспечность, простодушие и хитрость, сильная деятельность и величайшая лень и нега, стремление к развитию и усовершенствованию — и между тем желание казаться пренебрегающим всякое совершенствование.
деятельность [и лень], нега, лень совершенно приставшая обитателям Азии, стремление к лучшему и между <тем> желание казаться пренебрегающим всякое совершенствование
В рукописи ПБЛ8 имеются два наброска, не вошедшие в печатный текст:
Какое было первоначальное устройство этого необыкновенного <…> Какие были первоначальные законы для вольнолюбивой и буйной вольницы, я об этом теперь ничего не скажу (хотя всякой может себе верно представить как должно было быть тогда), потому что до времен Ружинского ничего [об] не известно. [Ни один инок-летописец не укрывался в монаст<ыре?>] и самых монастырей нигде не было в этой изруинованной земле.
Летописи писались тогда не пером, а кривыми саблями и пищаля<ми>. Ни один инок- времяннописец не укрывался в монастыре. Иностранцы, особливо впоследствии французские инженеры, писавшие об Украине, нигде не доискивали<сь> сведений исторически<х>, не расспрашиваясь старых, еще касавшихся прежними годами своими времен патриархальных, еще живо хранивших в памяти первые подвиги и дела. Они большею частью <1 нрзб.> в географию в настоящем, тогдашнем виде. Как досадно, когда минувшее, может быть, кипевшее событиями, бежит и темнеет в виду всех [людей] и ни один не хватится остановить его. Это похоже — но вперед моя история.
Литовские князья на северо-востоке Европы были сильнейшие владетели. Когда в Польше произошли великие смуты по случаю смерти [бездетного] короля Людовика, не оставившего сыновей, [престол] была коронована тринадцатилетняя его дочь, знаменитая красавица Ядвига. [Кучи] женихов [окружили ее двор], жадных ее совершенств и более блистательных, стеклись в Польшу. Но литовский князь Ягайло взял перевес и получил руку венценосной красавицы с условием <1 нрзб.> присоединить [Ливны] свои пространные русские владения и литовские владения, [самому] принять христианскую веру вместе с литовским народом. [И вот] Таким образом, три [народа] зем<ли>: Литва, южная Россия и Польша соединились вместе. [Папа] Ягайло провозгласил<?> <2 нрзб.> себя Владиславом, и папа приобрел в свою обширную обнимавшую почти все моря <1 нрзб.> новую паству.
На отдельном листе, вырванном из ПБЛ8, находится третий набросок, также не вошедший в печатный текст:
Народ не мог сделаться торговым, получивши заматерелость, следствие местоположения. Никогда Малороссии<ские> купцы не были значительны. Всегда или русские ныне, или греки и жиды прежде держали в руках своих торговлю. Этот народ не имел строгой расчетливости и размера на всю жизнь, следствие местоположения, беспечность, равнодушие к богатству и неуверенность в нем. Часто всё, накопленное трудами, обращало<сь> в одну праздничную попойку, в увеселение и забвение на одну минуту. Особенная страсть к увеселениям, к общественным гульбищам. С начала весны все девки и парни выходят на улицу из хат и поют [в которой] приветствия весне. Улица делается всеобщим собранием. Как просто, как высоко постигнуто это удержимое средство (о свадьбах). Человек ничего так не боится, как стыда. Вольность в обращении. Всё, что до наслажденья относилось, всё это имел народ. Он в этом не отказывал себе никогда. Разнообразие разных блюд, совершенно [приличных] отличных в разные времена года, в разных случаях.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ПУШКИНЕ
(Варианты по ЛБ18)
В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более назваться национальным; это право решительно принадлежит ему.
никто [более из поэтов] наших
В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более назваться национальным; это право решительно принадлежит ему.
никто более не имеет права
В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более назваться национальным; это
