Фрэд. Об отношении других мужчин к женам мне сложно судить. Отец Гамлета, по крайней мере, со слов принца, лелеял и берег Гертруду. А кто, скажи мне, кто тебе дал право на эти пафосные разглагольствования? Ты, может быть, хранил мне верность, считался с моими взглядами или уважал во мне личность? Нет. Тогда какого черта, даже если я и «завела» любовника, ты приходишь в мой дом без приглашения и пытаешься читать мне морали?
— Так завела или нет? — Фрэд медленно пошел в сторону сидящей на полу Евы. — Для меня это очень важно. Я считал тебя порядочной. Мне казалось, ты думаешь, прежде чем совершать поступки. Измена простительна мужчине, она обусловлена его природой, а для женской измены есть свое название, думаю, мне не нужно произносить его вслух — ты знаешь его не хуже меня. И это придумал не я, так было всегда, и вряд ли когда-нибудь будет по-другому.
Ева смотрела на приближающегося к ней Фрэда. Его шаги отдавались внутри нее, но ей не было страшно — пустоту в душе быстро заполнял гнев.
Как ненавистны ей были рассуждения о приниженном положении женщины, попытки загнать «слабый пол» в угол старых как мир религиозных предрассудков. У женщин отсутствует логика, женщины приземленные существа (да и как может быть иначе, если веками их унижал и подчинял мужчина!), их физиология обуславливает их примитивное мышление — они не имеют права на выбор, в том числе и на измену, их основная задача — плодить и взращивать себе подобных. Несушки, да и только!
Не будучи феминисткой, Ева страшно злилась, слыша подобные высказывания. Сначала Анна со своими самцами и самками, теперь банальщина Фрэда. Не слишком ли много впечатлений для одного вечера? Ева поднялась с пола и посмотрела в холодные глаза бывшего мужа, подошедшего к ней вплотную.
— Почему ты не высказывался об этом до того, как женился? У меня были бы все шансы избежать неудачного брака. — Пальцы Евы непроизвольно сжались в кулак. — Ты хотел получить ответ на свой вопрос? Пока у меня никого нет, но я влюблена в мужчину, который, к огромному сожалению, находится слишком далеко для того, чтобы я могла с ним переспать!
Лицо Фрэда обезобразила гримаса ярости, резкость Евы была неожиданной и попала в цель. Он грубо схватил девушку за руку и привлек к себе.
Напуганная злобой Фрэда, Ева попыталась вырваться из вынужденных объятий. Сердце ее отплясывало в груди безумный танец страха. Она впервые видела Фрэда в таком состоянии и даже не предполагала, что может последовать за его выходкой.
Звать на помощь — бессмысленно, она одна в доме, а в окрестности вряд ли кто-нибудь услышит ее крики. К тому же это может разъярить Фрэда еще сильнее.
Попытаться его успокоить, надеясь лишь на собственный дар убеждения? Сложно, но другого выхода у нее нет. Главное — перебороть страх, занявший прочную позицию внутри и не желающий отступать. Он ничего тебе не сделает, убеждала себя Ева, скажи хоть что-нибудь ему, ну давай же!
— Послушай, Фрэд, — набравшись духу, произнесла она, — нам обоим нужно успокоиться. Ты надавил мне на больную мозоль — я вспылила… — Появившийся в горле ком мешал Еве говорить, она сглотнула и мужественно продолжила: — Не стоит вести разговор на повышенных тонах. Сейчас ты делаешь мне больно — разве это путь к примирению?
— Да, я хочу сделать тебе больно, очень больно! — Глаза и голос Фрэда по-прежнему оставались холодными и злыми. — Тебе не удастся одурачить меня мягким голоском. И я услышу, кто твой любовник, откуда он, и что тебя с ним связывает, потому что ты сейчас же расскажешь мне об этом!
Задача оказалась не из легких — склонить Фрэда к перемирию было не так-то просто. Ева сжалась: что же теперь? Мысли метались по затуманенному страхом сознанию в поисках выхода. Вырываться? Фрэд все равно сильнее. Как она могла выйти замуж за это невменяемое животное? Как?
Внезапно уши ее уловили звук тормозящей у ворот машины. Ева напряглась. Кто? Может, Джеральд? Но он говорил о каких-то планах на вечер и едва ли изменил их. Не важно, кто бы это ни был — ее спасение близко. О Боже! Ворота! Неужели она заперла их! Если она сделала это, ее крики могут не услышать. А Фрэд? Как поступит он?
Ева вглядывалась в лицо бывшего мужа, пытаясь уловить малейшие проявления чувств, обуревавших его. Однако лицо безмолвствовало, как и сам Фрэд. Еве казалось, что он глядит куда-то сквозь нее, настолько пустыми были его глаза. В холле задребезжал звонок, и Ева наконец увидела признаки волнения в лице мужчины, стиснувшего ее руки кольцом, из которого невозможно было вырваться.
— Отпусти, Фрэд, — почти прошептала Ева. Ее голос исказился от боли.
— Даже не думай, — шепотом ответил Фрэд.
Второй звонок прозвучал настойчивее, чем первый. Неужели этот кто-то уедет, и она останется, плененная бывшим мужем в собственном доме? Ева решила отбросить осторожность и действовать. Крича «На помощь!», она попыталась вырваться из превратившихся в стальные прутья рук Фрэда, но они лишь сильнее сжимали ее.
— Помогите! Помогите же, кто-нибудь! — Ева на долю минуты замерла, позволив Фрэду ослабить хватку, и рванулась к двери из последних сил.
Затрещал шелк синего платья, и Ева оказалась на свободе.
Одним прыжком девушка добралась до двери и распахнула ее. Фрэд бросился за ней, как голодный зверь за добычей, настиг у двери, но было поздно — по дорожке, ведущей к дому, на помощь Еве мчался некто, не различимый в вечерней мгле.
7
Несколько минут назад Норд Бойл стоял у ворот дома, в котором разворачивались вышеописанные события, и набирался решимости нажать кнопку звонка. Он мучительно пытался предугадать реакцию Евы на его внезапное появление. Хочет ли она видеть его? Да и помнит ли о нем вообще? Красивая, умная, молодая — было бы грустно оказаться лишь звеном в бесчисленной цепочке поклонников Евы. Его и раньше терзали подобные сомнения, но сейчас, у ворот ее дома, Норду стало совсем не по себе.
Уезжать, так и не поговорив с Евой, было глупо. Надо решаться — ведь не зря же он с одержимостью маньяка разыскивал ее адрес, проклиная себя за то, что не взял у девушки телефон.
Норд потер ладонь о край пиджака. Какая нелепая привычка — тереть ладонь, когда волнуешься! А этот пиджак — зачем только он так вырядился! «Ну хватит!» — одернул себя Норд, поднял руку к кнопке и наконец заставил себя позвонить. Из дома не донеслось ни шороха, хотя Норд отчетливо видел горящий в холле свет. Странно. Хозяйка не хочет, чтобы ее беспокоили? Не слишком вежливо отказывать гостям, которые видят, что ты дома. Может, она в ванной? Надо же было выбрать для визита такое время! Потрясающее везение.
Ладно, если дело начато, нужно довести его до конца. На этот раз Норд задержал руку на кнопке звонка, надеясь быть услышанным. Ему показалось, что в доме кто-то кричит. Что это за крики? Может, почудилось? Нет, это повторилось опять. Не раздумывая, Норд дернул ручку ворот — заперто. Он оглядел не слишком высокие ворота и моментально принял решение — будь, что будет, но до дома он доберется и выяснит, что в нем происходит.
Норд вцепился в витые прутья забора, подтянулся и вскарабкался на ворота. Спрыгнув вниз, он даже не заметил, что оставил на воротах вырванный клок пиджака. Крик раздался отчетливее. Норд понял, что кричит женщина. Ева! Не отряхиваясь, Норд поднялся с земли и опрометью бросился к дому.
— Норд! — пронзительно закричала Ева, разглядев несущегося к ней человека. Ее обуревали смешанные чувства: страх от пережитой схватки с Фрэдом, удивление и радость от неожиданного появления мужчины, о котором она так много думала. — Господи, Норд!
Фрэд, уже не пытавшийся задержать Еву, недоуменно взирал на запыхавшегося мужчину в порванном костюме, остановившегося у дверей дома.
— Что здесь происходит?! — Норд и сам был удивлен не меньше, чем эти двое.
Разорванное платье Евы, красные следы на ее руках, слезы, стекающие на порозовевшие от