настоящую меня. Я не хочу расставаться с тобой, но при этом я понимаю, что мне не изменить свою сущность.
— Я и не прошу тебя меняться. Просто ты и твои игры перестали быть мне интересны. Я думал, что они — не вся ты, думал, что в тебе есть что-то особенное, но понял свою ошибку только теперь. Ты пуста, Лив. И пусты были годы жизни, прожитые с тобой. — Норд взял сумку, в которую собрал свои вещи, и подошел к двери холла. — Постарайся заглянуть в себя глубже, не так поверхностно, как ты делала это до сих пор. Возможно, когда-нибудь ты откроешь подлинное и прекрасное чувство. Если нет — я не завидую тебе. Самое отвратительное — пустота в душе, глухая, беспросветная пустота. Желаю тебе избавиться от нее. Прощай.
Норд открыл дверь и вышел в одиночество ночных улиц. Словно сердце остановилось и зажило отдельной от него жизнью. Казалось, это будет длиться вечность, но Норд ошибался.
— После ухода от Лив я пытался с головой окунуться в работу, как прежде в любовь к этой женщине. Я поднял компанию, и мое постоянное присутствие в ней перестало быть необходимостью. Мне захотелось оставить пустоту этого кипящего города хотя бы ненадолго, и я решил осуществить давнюю мечту — заняться исследованием одного из островов Большого Барьерного рифа. Так меня занесло на Герон. Жители этого острова, такие искренние, душевные люди пробудили во мне давно заснувшие чувства. Я захотел слиться с ними, с природой, стать частью этого большого гармоничного мира, простого и прекрасного своей простотой. Я начал чувствовать, мыслить иначе. Норд теперешний — детище Герон Айленда, выкормленное и взлелеянное им. Сейчас мне страшно думать о том, кем я мог стать, не расстанься с Лив, не окажись на острове.
Норд смолк и повернул лицо, освещенное огнем костра, к Еве. Грусть в его глазах постучалась в отзывчивое сердце девушки, и она впустила ее. Теперь Ева поняла причину этой грусти, и ей стало больно оттого, что такие чистые люди, как Норд, обречены на страдания именно в силу этой чистоты и чуткости восприятия мира. Они никогда не поднимут руку первыми, едва ли смогут отбиться от занесенной на них руки, но человечество живо до сих пор именно благодаря им. Благодаря таким, как Норд, слова «дружба», «любовь», «искренность» до сих пор не превратились в легенду, полузабытое предание. И, может, поэтому не напрасны горести, пережитые этими людьми?
Ева положила теплую маленькую ладонь на руку Норда. Другой рукой обняла за шею и прижала его голову к своему плечу.
— Все в прошлом, Норд. И у меня, и у тебя. Теперь у нас новая жизнь, которую мы можем и должны построить сами, без чужого вмешательства. Удача не оставит нас, Норд. Я верю, мы будем счастливы. И мне стоит жить, не оглядываясь назад, так, как поступил ты.
Излив друг другу свои переживания, Норд и Ева испытали чувство глубокого очищения и спокойствия. Ева твердо решила перечеркнуть страницы лет, прожитых с Фрэдом, Норд окончательно похоронил воспоминание о Лив. Впервые за долгое время они смогли вздохнуть с облегчением, так легко им стало без груза, отягощавшего душу.
Норд заговорил о веселых происшествиях на Герон Айленде, которые часто случались с ним в первое время житья на острове. Рассказал о знакомстве с племенем берру, принявшим его как полноправного члена. Ева смеялась, пьяная от вина и чувства внезапно охватившего ее счастья. Норд улыбался, глядя на смеющуюся девушку и наслаждаясь ее весельем.
Норд подбросил в костер пару поленьев, растормошил угли палкой, и огонь вспыхнул с новой силой. Ева отобрала у него загоревшуюся палку и начала быстро вертеть ею, вычерчивая в ночной мгле огненные линии.
— Норд, я давно хотела спросить тебя, — произнесла Ева, потушив палку о песок. — Почему тебе дали такое имя? Норд — «север», но ведь в тебе ничего северного нет, скорее даже много южного — карие глаза, смуглая кожа, темные волосы.
— Забавная история. Любимый литературный герой моего отца — Теофил Норт. Такой, знаешь ли, спаситель. Не супермен, конечно, но добрый человек с широкой душой, помогавший абсолютно всем, кто нуждался в поддержке и совете. То есть, если можно так выразиться, органически добрый человек. Папа захотел назвать меня в честь него, Теофилом. Мама была категорически против: как же ее мальчик будет жить с таким чудным именем. В итоге, они пришли к компромиссу — Норт. Мама пожелала сменить последнюю букву имени: ей казалось, что так оно больше подходит к фамилии Бойл. Так и получился Норд Бойл.
— Знаешь, а тебе подходит это имя — ты спас меня на острове, потом защитил от Фрэда, привез туда, где мне легко и спокойно. — Ева начертила на песке какую-то фигурку и тут же стерла ее. — Ты очень помог мне. Интересно, насколько правдиво мнение, что имя, данное при рождении, может повлиять на жизнь человека?
— Не знаю, — отозвался Норд, — может, только символические имена влияют на людей. Точнее, те имена, значения которых мы помним и знаем. Наверное, они могут заложить в нас представление, какими мы должны быть. И с этим представлением мы входим в сознательную жизнь. Хотя… Вопрос из области психологии, но мы-то с тобой — не психологи. Кстати, Ева. — Он лукаво посмотрел на девушку. — А кто наградил тебя таким символическим именем?
Ева слегка поморщилась — ее всегда раздражало библейское имя, которое дала ей мать.
— Спасибо маме, что не назвала меня Лилит! Честно говоря, я терпеть не могу свое имя. Оно кажется мне ужасно претенциозным. К тому же мне совершенно не нравится история Евы, рожденной из ребра Адама, искушенной змием и подтолкнувшей мужчину к греху. Как часто я слышала шуточки, которые знакомые не ленились отпускать в мой адрес: как поживает Адам, как дела у праматери человеческого рода, как ты хорошо сохранилась, Ева, и тому подобное. Если бы ты знал, насколько меня раздражает все это! Но ничего не поделаешь — мы ведь не можем сами выбирать себе имена.
— Зато можем выбирать прозвища. — Норд тут же нашел выход из положения. — Как ты отнесешься к тому, что я буду называть тебя Ив? По-моему, неплохое уменьшительное от твоего имени. Не вычурное, маленькое, симпатичное и, отчасти, характеризующее владелицу.
Идея понравилась Еве, она радостно закивала головой.
— Здорово, Норд! Не понимаю, почему это никогда не приходило мне в голову!
— Маленькая Ив! Маленькая Ив! Маленькая Ив! — начал напевать Норд.
Он разошелся не на шутку: продолжая повторять придуманное им прозвище, Норд вскочил и запрыгал вокруг костра, выделывая при этом самые невероятные па. Ева смотрела на него со смешанным чувством изумления и радости. Большой и добрый ребенок, как мог он быть таким рассудительным и одновременно безумным!
Охваченная внезапным порывом, переполненная зажигательным весельем Норда, Ева вскочила и сама закружилась вокруг костра, громко напевая «Моя маленькая Ив!». Происходящее напоминало скорее ритуальные танцы аборигенов, чем пикник, устроенный цивилизованными австралийцами.
Они танцевали под музыку, ритм которой понятен был лишь им одним. Их несогласованные движения выглядели на удивление гармонично.
Будто еще давным-давно они условились друг с другом об этом танце и теперь предавались ему с упоением и восторгом, свойственным страстной молодости. Их колышущиеся в отблесках костра тела, мелькающие руки, постепенно сближались, превращаясь в единую композицию.
Норд вращался вокруг Евы, обвивая ее кольцом своих танцующих рук. Она скользила то вниз, то вверх, вырываясь из этого кольца, как лепесток огня из полыхающей чаши. Неожиданно Норд сомкнул кольцо, остановив пляшущее пламя.
Ева прервала танец, подняла голову и посмотрела в глаза мужчине, обнявшему ее. Тепло и нежность, сквозившие в его взгляде, тут же заполнили душу девушки, словно перелившись в нее. Как тогда, на острове, тело Евы зажглось желанием, тушить которое ей уже не хотелось, — разум больше не противился страсти.
Они оба жаждали той близости, которая стала бы продолжением их духовного единения, вывела бы их отношения на новый виток взаимопонимания, позволила бы разговаривать друг с другом на новом языке — языке страсти, нежности и любви.
Норд ласково коснулся губ Евы своими губами, осторожно раздвинул их языком, трепещущим от желания. Поцелуй проник в девушку, согревая каждую клеточку ее души и тела нежностью, которая доселе
