понял, что это не портретное сходство, а что-то совсем-совсем иное, трудно уловимое. Не то глаза такие же живые, добрые, не то манера держаться — спокойная, уверенная. А скорее всего в темной кухне все примерещилось взвинченному до предела Гаврилову.
—
Василий Иванович Новиков работал на Кировском, — сказал Гаврилов, — рабочим. Жил в этой квартире. Мне и показалось… Да ведь он еще в феврале сорок второго пропал, как это я забыл! Ушел на завод и не вернулся. А мы с матерью очень плохи были — не могли поискать, нам до Кировского было бы не добраться.
—
Он что, родственник? — спросил Иван Васильевич.
—
Нет, — ответил Гаврилов. — Сосед. Но он всем нам как родной был…
—
Да… — протянул Иван Васильевич. — А я ведь тоже на Кировском. Вот как демобилизовался полгода назад, так снова на Кировском. Токарь я, балтика, универсал. А сюда меня исполком вселил. Мой-то дом на дровишки пустили, вместе с мебелью. Тоже людям пользу принес. Не жалко. А про Новикова надо в отделе кадров узнать.,
—
Что ж узнавать-то? — махнул рукой Гаврилов. — Ясно, что погиб. Пропал. Сколько тогда пропало!
—
Надо узнать, — убежденно сказал Иван Васильевич. — Надо всех разыскать. Чтоб по каждому память жила. Это я сделаю! Это мне не в тягость!
Гаврилов аж вздрогнул и, пристально вглядываясь, посмотрел на Ивана Васильевича: вот точно такие слова, с такой же интонацией частенько говаривал и Василий Иванович — «это мне не в тягость».
—
Ну ладно, — Иван Васильевич встал со стула, — что мы о мертвых все. Надо
о живых подумать. Как, балтика, сто граммов флотских с путиловцем примешь? У меня сегодня день счастливый. От брата письмо получил, а думал, уж и не встречусь. В сорок третьем сгинул. А сейчас
объявился. Уж
как война кончилась, а он только объявился. В плену был. Праздник для меня, а выпить не с кем- Примешь? А то один не могу…
Гаврилов кивнул.
—
Тогда бери стул, к столу поближе кантуйся…
Он полез в буфет, вынул хлеб, тарелку с картошкой, сваренной в мундире, ополовиненную бутылку водки.
Гаврилов поднялся с дивана и, подойдя к Ивану Васильевичу, сказал:
—
Вы не беспокойтесь, пожалуйста… Мне… Я сейчас не могу. Вы извините. Мне надо зайти к одному человеку…
—
Ну так и зайдешь, — весело сказал Иван Васильевич. — Зайдешь, балтика. Посидим с тобой, потолкуем, потом и зайдешь. Ведь не на пожар? А то «здрасьте, я пошел». Так у нас не делается.
Он внимательно посмотрел на Гаврилова.
—
Да ты чего, нездоров? Дрожишь прямо, ты чего это, балтика?
—
Егупин дома? — хрипло спросил Гаврилов, не в силах больше совладать с собой.
—
А-а!.. Так ты тоже этого типа знаешь, — Иван Васильевич как-то странно посмотрел на него, переменился в лице.
—
Я же жил здесь! — выкрикнул Гаврилов. — Жил. Там, в маленькой комнате. У кухни!
—
Ах, вот что!.. — Иван Васильевич хлопнул себя по лбу. — Вот ведь что!.. Ты же жил тут, балтика. С Егупиным жил — и жив остался. А я, старый дурак, не понял сразу-то!
Он смотрел на Гаврилова с участием, понимающе кивая головой. Бутылку водки он так и не поставил на стол, а держал в руке.
—
Вот ведь как, балтика! Не гость ты тут, а хозяин! С Егупиным повидаться пришел. А Егупина-то и нет. Ну садись, садись. Что стоишь-то, нет Егупина! Со мной поговори, товарищ матрос. Егупин поздно приходит. У кабаков папиросками торгует.
Гаврилову почудилась какая-то многозначительность, какой-то скрытый смысл в том, что говорил Иван Васильевич о Егупине.
Иван Васильевич поставил наконец бутылку на стол, быстро достал стопки, вилки, кусок сала, завернутый в газету. Наливая в стопки, спросил:
—
Тебя звать-то как, балтика?
—
Гаврилов, Петр…
—
Ну давай, Петруша, за знакомство! За союз пехоты с балтийцами!
Прилов машинально выпил и не почувствовал вкуса водки. У него опять екнуло сердце оттого, что его назвали Петрушей, как называл Василий Иванович.
—
А Егупин этот — большая сволочь, — сказал Иван Васильевич. — Гнида на теле человеческом… Его еще прошлой зимой арестовали.
—
Арестовали?.. — Гаврилов растерянно посмотрел на Ивана Васильевича.
—
Арестовали. Год всего и отсидел, гадина. За слезы людские — год! Да ты никак его пожалеть хочешь? — спросил Иван Васильевич с тревогой.
—
Пожалеть?! — Гаврилов задохнулся от душившей его ненависти. — Эту гниду пожалеть?! Из-за него люди погибли… Да я его… — И осекся.
—
И я бы своими руками его задавил, — сказал, успокаиваясь, Иван Васильевич, — хоть у тебя и больше, наверно, оснований для этого. С такими уродами на одной земле противно жить. Мне следователь порассказал, что он тут в блокаду вытворял. У Егупина одного золота килограммов пять при обыске взяли…
Я
тут насмотрелся, когда у него обыск был. Сервизы, отрезы. Вещей всяких тьма, уже и гнить начали. Ну и конфисковали все. Часть хозяевам отдали — кто жив остался. Ну давай, Петруша, еще по одной. Ты надолго ли?
—
Увольнительную на сутки дали. А там не знаю… Может, в ремонт поставят.
Они выпили молча, закусили.
—
А в моей комнате живет кто? — спросил Гаврилов.
—
Женщина одна, Петрова. С сыном. Она работает на фабрике Урицкого. Что, будешь комнату требовать?
«Женщина с сыном, — подумал Гаврилов. — Как и мы с матерью».
—
Нет, не буду. Что мне сейчас комната! — ответил он и горько усмехнулся про себя: «Будет у меня другая комната. И надолго».
—
Да, у тебя все впереди, — сказал Иван Васильевич одобрительно. — Может, посмотреть хочешь? Мать-то на работе, а сынок дома.
—
Нет, не хочу, — твердо сказал Гаврилов-
—
Ну и ладно, — согласился Иван Васильевич. — Ну и лады. А родные-то у тебя где? Остались живы?
«Добрались, значит, до этого подлеца. Добрались. Но ведь знали-то не все. За спекулянта посчитали, — лихорадочно думал Гаврилов. — Ну да ничего. Еще не все ты заплатил, Егупин. Еще мне платить будешь…»
…Гаврилов посидел до позднего вечера, все время прислушиваясь к звукам в коридоре. Пришла с работы жена Ивана Васильевича. «Татьяна», — назвалась она, и Гаврилов удивился: голова с коротко подстриженными волосами почти вся седая. Татьяна работала воспитателем в детском саду. Она быстро состряпала суп, а потом сидела, слушала, как рассказывал Гаврилов о житье-бытье в блокаду. Плакала, не стесняясь мужчин.
Рассказала о том, что еще в середине прошлого года приходил сюда старик
Вы читаете Увольнение на сутки. Рассказы
