погрузили на «скорую» саму больную и сопровождающее лицо — Осьминожку. Порывавшуюся поехать в больницу Аню шеф попросту ухватил за воротник.
— Работать за тебя кто будет? Я, что ли? — хмуро буркнул он. — Полный зал каваанцев! Становись и кроши овощи, ты одна сегодня работу за двоих делать должна!
— А заплатят мне тоже за двоих? — рыкнула Аня. У неё реакция на каваанские цветочки тоже была …как бы помягче выразиться …интересная. Сопли до пола, кашель, глаза чешутся. «Приятное» дополнение к заболевшей подруге.
— Разумеется, — выцедил сквозь зубы Карсо. Терять работницу в самую запарку не хотелось. Конечно, можно нанять другую, но время, время!.. — Марш на кухню!
Белёсое небо, мелкой монеткой проглядывавшего сверху сквозь паутину небоскрёбов и переходов между ними, не радовало её, но сейчас и оно хоть немного тешило глаза и душу. Наверху проносились летающие капсулы, время от времени оттуда сыпался мелкий мусор, на который полиция уже не обращая внимания. На ближайших зданиях мелькали громадные голографические вывески… Всё это было так похоже на кинематографическое представление о будущем Земли, что у неё заболело сердце. В прямом и переносном смысле. Душная тесная кухня казалась ей клеткой. А вынужденное одиночество — приторно- сочувствующие поварихи не в счёт — громадным амбарным замком на ней.
Именно сейчас Аня со всей полнотой почувствовала себя одинокой. Сколько ни уговаривай себя, что тари выздоровеет и всё будет по-прежнему, ничего это не меняет.
Надо ли говорить, что после окончания смены она в первую очередь понеслась в больницу?
«Это больница? Это — больница?!! Да у нас бомжатники лучше выглядят!!!»
Палата, рассчитанная на четверых больных, вмещала девять. Стойкие запахи лекарств, нечистот, иных существ, спёртый воздух, серые стены, выкрашенные дешёвой вонючей краской. Больные со своими болезнями — заразными, не заразными, травматическими, психическими — все вместе. Когда Аня навестила подругу, у неё волосы дыбом встали. Она хотела было устроить жуткий скандал, но, наткнувшись на беспомощный взгляд старичка-главврача, просто попросила перевести Да-Рэй в менее забитую палату. Нет палаты? Да хоть в коридор, там не так воняет… Дешевейшая государственная больница на отшибе. Для инопланетян. Массаракш!
— Тебе сегодня из-за меня досталось, — виновато улыбалась Да-Рэй. Её действительно перевели в коридор, уложив на две составленные лежанки.
— Не бери в голову, — отмахнулась Аня. — Я выдрала из Карсо двойную оплату.
— И заплатил?
— Куда бы он делся? Скорее всего, он нас выставит, но сперва дождётся конца аврала.
— Выставит? — улыбнулась тари. — Не уверена… Но о другой работе стоит задуматься. Мы прошли адаптацию к местной растительности, а не к каваанской. Повторять каждый раз попадание в больницу… Или ты считаешь, что военные побеспокоят нас раньше, чем наступит новый каваанскй праздник?
— Не будем загадывать наперёд…
— Иди домой, Ань-Я, уже темнеет.
— Осьминожка останется с тобой?
— Наверное, да. Доктор предупредил, что по ночам здесь лучше находиться под присмотром.
— ???
— Больница для инопланетян, — улыбка Да-Рэй стала грустной. — Нас тут очень сильно не любят.
— Ой, блин…
— Не ругайся.
— Как тут не ругаться, подруга? Нет, я тоже останусь!
— И предоставишь милому соседу право сломать двери в наши комнаты? Брать там нечего, но тратиться ещё и на ремонт мы не можем…
Поздний гравипоезд был почти пуст: Аня успела на последний вечерний рейс. Тут вам не центр, где общественный транспорт «бегает» круглосуточно. Припоздавшие работники-инопланетяне возвращались домой, в свой непрестижный район. Общаться с соседом по вагону Аню и на Земле никогда не тянуло, а тут кроме неё ехали трое угрюмых грузчиков-лоэ. Раса, являвшаяся воплощением поговорки: «Сила есть — ума не надо». Земной девушке они напоминали сказочных троллей — такие же сильные и тупые. Но, в отличие от своих легендарных прототипов, лоэ были начисто лишены агрессивности. Жители одной из окраинных планет протектората У-Найты, они прочно застряли на уровне раннего рабовладельческого строя. Поскольку работали эти существа за гроши, прав не качали, в конфликты не вмешивались, для рунн это был просто подарок. А для Ани в данный момент — не очень. Она бы не отказалась заплатить тихим громилам, чтобы те проводили её до дома, но в случае чего они ей не защитники. Даже за деньги. И местная шантрапа это знала.
Лоэ вышли на остановку раньше, и Аня выгрузилась на «своей» платформе в полном одиночестве. Отсюда до их бюджетной высотки обычно ходили магниторельсовые вагончики, считавшиеся допотопными и использовавшиеся только на окраинах. Но в такое позднее время их боялись выпускать на маршрут. Парк изношен, зачем провоцировать уличную шпану на вандализм? Пришлось добираться пешочком. Подумаешь — каких-то полчаса прогуляться под звёздным небом, при свете галактического ядра. Естественные спутники У-Найты были слишком малы, чтобы достойно освещать ночную сторону планеты, зато ядро, не скрытое газопылевыми облаками, старалось за две луны сразу. По этой причине управители окраинных районов изрядно экономили на уличном освещении. Если Ане встречался один фонарь на квартал, можно было считать, что повезло.
Какое-то нехорошее предчувствие заставило её прибавить шаг. Домой. Домой. Только домой, не отвлекаясь на великолепие ночного неба и высверки голографических рекламных вывесок, прислушиваясь к каждому постороннему шороху. Чутьё, казалось, притупившееся от жизни в суперполисе, вновь обострилось. До диких предков, конечно, далеко, но запах эйзана — местного хлеба — выпекаемого в дешёвой булочной за два квартала отсюда, она слышала. Здесь мало какой дом мог похвастать наличием пищевых синтезаторов на кухне… Собственные шаги, приглушённые мягкой подошвой лёгких тапочек, казались размеренными тихими щелчками метронома… Ага, вот остановка, отсюда до дома рукой подать. Но, свернув направо в хорошо знакомый переулок, Аня всем своим существом почувствовала: влипла. С чего бы такое ощущение? На улице же никого! Точно?
Из-под козырька остановки, под которым угнездилось пятно непроглядной темноты, вынырнули тени. Аня увидела это только потому, что вовремя оглянулась. Тени без лишних слов заскользили по направлению к ней…
Один из непреложных законов столичной улицы гласил: если не уверен, что за тобой идут друзья — беги. Аня побежала.
Быстрее! Быстрее!
Кислорода в атмосфере У-Найты не двадцать один привычный земной процент, а почти тридцать. Аня буквально летела, чувствуя, как кипит кровь — от адреналина и гипервентиляции. Где-то по краю сознания промелькнула мысль, что после «финиша» придёт жестокая расплата и за то, и за другое, но беглянка сейчас не обращала внимания на такие мелочи. Главное — унести ноги. Ведь преследователи гонятся за ней явно не для того, чтобы вручить пригласительный билет на благотворительный концерт. Быстрее! Ещё быстрее! Да куда уж быстрее-то…
— Держи её!
Страх звучал за спиной шагами и матом преследователей. Страх придавал сил. Страх превращал бег в полёт над гладкой бетонированной дорогой. Аня уже видела спасительный подъезд: конечно, они могут взломать дверь, но это займёт время, а там пусть разбираются с системой безопасности. Чтобы нажать большую красную кнопку, много времени не надо, а местная полиция, смотревшая сквозь пальцы на уличную преступность, очень жёстко пресекала попытки разбойных нападений на квартиры. Если эта гопота не ждала именно её.
— Ватли, не дай ей подойти к дому! «Ой, мамочки-и-и!» Она узнала голос соседа.
На фоне освещённого крылечка — такого близкого, такого родного! — нарисовалась ещё одна тень.
