— Не будь смешным, дружище, — резко возразил тот. — Из-за ноги ты не сможешь сюда взобраться, да и в любом случае без шинели ты замерзнешь. Так что замолчи и садись внутрь, пока Кейт не подумала, что тебе не нравится ее компания.
Кейт сглотнула. Френсис шутил, но случайно попал в самую точку. Джек не хотел ехать вместе с ней. Это очевидно.
Карстерз все-таки забрался в экипаж, и Кейт уставилась в ближайшее окно. Майор молча расположился на сидении и принялся угрюмо смотреть в другое окно.
Всю недолгую дорогу до соседней деревни Кэтрин и Джек молчали. Когда они остановились перед небольшой аккуратной гостиницей, вышедший им навстречу владелец, окинув посетителей опытным взглядом, отметил и мятую одежду, и небритые лица мужчин, и небрежно убранные волосы Кейт. Его румяное лицо приобрело понимающее выражение.
— Две комнаты, хозяин, будьте любезны, — протянул Френсис. — Одну для меня и моего друга, вторую для… моей сестры.
Трактирщик оглядел Кейт, и она вспыхнула. Он явно не поверил словам Мастертона и принял ее за женщину совсем другого сорта. Девушка гордо задрала подбородок, отрицая его право судить ее.
Джек заметил этот молчаливый обмен взглядами.
— Моей жене потребуется горячая вода и горничная, — прошипел он. — Вчера вечером произошел несчастный случай, и наши служанка и кучер пострадали. Мы торопимся, хозяин, так что завтрак подайте, скажем, минут через сорок. Да, и горячую воду, и бритвенные принадлежности для меня и моего друга.
Услышав высокомерный голос Джека, владелец гостиницы кинулся выполнять распоряжения, на ходу зовя жену, чтобы та помогла молодой леди. Презрительное пренебрежение сменилось подобострастием.
Кейт моргнула. Жена? Она вздохнула. Жена, сестра — нет никакой разницы. Они выдумывали истории, чтобы защитить ее несуществующую репутацию. Кейт без слов последовала наверх за трактирщицей.
После плотного, но не слишком веселого завтрака, во время которого Френсис и Кейт болтали, а Джек ел в угрюмом безмолвии, они вновь отправились в дорогу. Миля проносилась за милей, в экипаже стояла неловкая тишина. Кейт и Джек глубоко погрузились каждый в свои мысли. Так продолжалось, пока они не достигли знакомых мест.
Тогда Кейт нарушила молчание:
— Знаете, вам не стоило говорить этому человеку, что я ваша жена. Версии про сестру Френсиса хватило бы.
— Все-то вы знаете, — фыркнул Джек.
Значит, она предпочитает представляться сестрой Френсиса, а не его, Джека, женой? Получается, сегодняшнее утро для нее ничего не значило? Женщины! Он никогда их не поймет!
— Что вы имеете в виду? — спросила Кейт.
— Ну, после сегодняшней ночи вам придется выйти за одного из нас. А так как вы спали в моих объятиях, именно я буду вынужден просить вас об этой чести, — огрызнулся он.
«О Господи, — подумал Джек, — я все испортил. Я не хотел преподносить это так. Дурак, дурак, дурак!»
Кейт побледнела. Так вот почему он был в таком гневе. Дело совсем не в его ноге или ее так называемом флирте с Френсисом. Он думает, что она поймала его в ловушку, и теперь он должен на ней жениться.
— Не вижу никакой необходимости связывать вас браком, — пробормотала она, — в конце концов, ничего же не случилось.
Синие глаза Джека свирепо вспыхнули, заставив ее уставиться на пол. Что означает этот яростный взгляд? Он целовал ее и раньше, но не чувствовал себя обязанным делать ей предложение.
Джеку отчаянно хотелось схватить эту маленькую девчонку и трясти, пока зубы не застучат. Значит, ничего не случилось? Как она смеет так врать? Он все еще ощущал легчайшие поцелуи, которыми она осторожно и нежно покрывала его кожу. От этих поцелуев его тело до сих пор горело огнем.
— Неизменным остается то обстоятельство, что вы, как известно, сначала были похищены одним мужчиной, а затем провели ночь в компании двух других, и при этом ни один из них не приходится вам родственником. У вас нет выбора. Если вам отвратительна сама мысль о браке со мной, то Френсис с радостью сделает вам предложение. Уверен, вы это отлично понимаете. Он намного более завидная партия, это очевидно нам обоим.
Его горький сарказм причинил Кейт невероятную боль.
— Нет причин вести себя так отвратительно, — со спокойным достоинством произнесла она. — И мне нет никакой необходимости выходить за кого-либо из вас замуж. Я вообще не собираюсь вступать в брак и уже говорила вам об этом, только вы так глупы и упрямы, что отказываетесь мне верить, — заключила она с чувством.
Ее нрав вновь взял вверх. Какое у него право так с ней разговаривать? Будто бы ее волнует, кто является хорошей партией, а кто нет, когда любит-то она его! Глупый, глупый невежа! Неужели он так плохо ее знает?
— Ваши намерения больше не имеют никакого значения, дорогуша, — возразил Джек убийственным тоном. Она назвала его глупцом, да? — Ваша репутация погублена, и, повторяю, у вас нет иного выбора, кроме как выйти замуж за одного из нас. Слава Богу, по крайней мере я знаю, как устроен мир, даже если вы — нет.
— Вы ничего не знаете! — вспыхнула Кейт. — Вчерашние события не нанесли моей репутации никакого вреда.
Джек насмешливо и недоверчиво фыркнул.
— Вы не можете погубить то, что погублено давным-давно! — рявкнула она. — И поверьте, мистер Карстерз, моя репутация была полностью уничтожена задолго до прошлой ночи!
— Не будьте смешной. Все это время с вами находилась горничная моей бабушки и Марта. Возможно, это немного необычно, но вы ни минуты не оставались без компаньонки. Бабушка позаботилась об этом.
Кейт нетерпеливо отмахнулась.
— Урон был нанесен задолго до того, как я встретила леди Кейхилл, — ее голос пресекся.
Кейт почувствовала тошноту. Она надеялась, что больше никогда в жизни ей не придется рассказывать эту историю, и вот здесь и сейчас следует поведать горькую правду единственному в мире мужчине, от которого хотелось бы все скрыть.
Но нельзя позволить ему принести себя в жертву во имя спасения ее несуществующей репутации. Джеку необходимо удачно жениться на какой-нибудь девушке, прошлое которой не омрачено скандалом, и которая невинной вступит в этот брак. Пусть невеста принесет ему девственность, незапятнанное имя, богатство, с помощью которого Джек восстановит свою разрушенную жизнь. Кейт не могла предложить ничего из перечисленного. Только саму себя и свое сердце — незначительные, жалкие дары, если подумать.
Именно врожденное благородство, проявляемое в несколько грубой манере, заставляет его предлагать ей защиту своего имени. И с ее стороны невероятная трусость оттягивать неизбежное…
Кейт вздрогнула. Она ощущала себя каким-то морским созданием, которое безжалостно вытащили из уютной ракушки, и теперь оно оказалось обнаженным и уязвимым для любого удара. Ужасное чувство…
— Я все сейчас объясню, Дж… мистер Карстерз, но прежде хочу вас попросить ничего не говорить — ни пока я буду рассказывать, ни после. Особенно после. Для… для меня очень трудно рассказывать вам это, но я понимаю, что должна, и… если вы посмотрите, или прикоснетесь ко мне, или произнесете что- нибудь… это уничт… вы… вы должны пообещать, что не сделаете ничего подобного…
Джек в недоумении уставился на девушку. Его охватило зловещее предчувствие, ведь Кейт была убийственно серьезна.
— А если я не пообещаю?
Кейт в отчаянии посмотрела на него:
