Не отрываясь от груди, Фрэнк опустился на колени, и на меня накатила волна нежности, какую, как мне подумалось в тот миг, мог ощущать Господь при виде поклоняющегося Ему народа. Пелена усталости заставляла меня воспринимать все происходящее в замедленном темпе, как будто мы находились под водой. Руки Фрэнка двигались медленно, словно колышущиеся в подводных течениях морские водоросли. С требовательной, настойчивой нежностью морской волны они подняли меня и уложили, словно на прибрежный песок, на коврик детской. Я закрыла глаза, отдаваясь на волю этой волны.
Парадная дверь старого пасторского дома открылась со скрипом ржавых петель, возвестив о возвращении Брианны Рэндолл. Роджер моментально вскочил на ноги и устремился в холл на звук девичьих голосов.
— Фунт самого лучшего сливочного масла — вот что ты велела мне спросить. Я так и сделала. Ну а что, если бы я попросила не самого лучшего, а?
Брианна передавала пакеты Фионе, смеясь и разговаривая одновременно.
— Ну, если ты купила его у того старого негодника Уиклоу, так оно не то что не самое лучшее, но самое худшее, — перебила ее Фиона. — О, да ты прихватила и корицу, вот это здорово! Тогда я испеку булочки с корицей. Хочешь посмотреть, как я их делаю?
— Да, но сперва я хочу поужинать. Умираю с голоду!
Брианна встала на цыпочки, с надеждой принюхиваясь к ароматам, доносящимся из кухни.
— И что там готовится? Случайно, не знаменитый шотландский хаггис — ливер в телячьем рубце?
— Хаггис! Ну и глупышка же ты, англичаночка! Весной хаггис не готовят! Мы готовим его по осени, когда режут скот.
— Значит, я англичаночка? — Похоже, Брианна пришла в восторг от этого словечка.
— Ну конечно, глупышка. Но я все равно тебя люблю.
Фиона рассмеялась, глядя снизу вверх на Брианну, которая возвышалась над миниатюрной шотландской девушкой почти на фут. Рядом с очаровательной пухленькой девятнадцатилетней Фионой стройная высокая Брианна походила на резную готическую статую. Длинный прямой нос и светящиеся под стеклянным куполом золотисто–рыжие волосы усиливали впечатление: казалось, будто она сошла со страниц средневекового манускрипта, украшенного столь живыми и яркими рисунками, что для них и тысяча лет — не время.
Роджер заметил, что стоявшая рядом с ним Клэр смотрит на дочь с выражением, в котором были перемешаны любовь, гордость и что–то еще — может быть, воспоминания? Он понял с легким потрясением, что Джейми Фрэзер, должно быть, отличался не только огромным ростом и рыжей шевелюрой викинга, но, скорее всего, и мощной аурой, что и передал своей дочери.
Это весьма примечательно, подумал он. Вроде бы Брианна не говорила и не делала ничего необычного, но привлекала к себе людей, не прилагая к тому ни малейших усилий. Было в ней нечто притягательное, почти магнетическое, вовлекавшее каждого в ее орбиту.
Как, например, сейчас притянуло его. Брианна обернулась, улыбнулась ему, и он, сам не заметив как, оказался так близко от нее, что теперь отчетливо видел бледные веснушки на высоких скулах и улавливал запах трубочного табака, впитанный ее волосами после прогулки по магазинам.
— Привет, — сказал он с улыбкой. — Ну как, повезло тебе с материалами о кланах или ты вместо этого валяла дурочку с Фионой?
— Дурочку валяла? — Глаза Брианны сузились, превратившись в лукавые голубые треугольники. — Сначала я вам англичаночка, а теперь и дурочка. Интересно, как вы, шотландцы, называете человека, если хотите выразить к нему доброе отношение?
— Дор–р–р–огуш–ш–а, — ответил он, преувеличенно прокатив «р» и потянув «ш», отчего обе девушки рассмеялись.
— Вы говорите, как абердинский терьер, когда он не в духе, — заметила Клэр. — Но и правда, Бри, нашла ты в библиотеке горных кланов что–нибудь полезное?
— Много чего, — ответила Брианна, роясь в стопке фотокопий, которую она выложила на столик в прихожей. — Большую часть документов, пока они делали копии, мне удалось прочесть. Вот самая интересная история.
Она вытащила из стопки листок и передала его Роджеру.
Это была выдержка из сборника, посвященного преданиям шотландских горцев, статья о легенде под названием «Скачущий бочонок».
— Предания? — с сомнением сказала Клэр, вглядываясь через его плечо. — Это то, что нам нужно?
— Очень может быть, — рассеянно отозвался Роджер, поскольку внимательно читал листок и не мог сосредоточиться на разговоре и чтении одновременно. — Когда речь идет о шотландских горцах, большая часть истории устная, примерно до середины девятнадцатого века. А это значит, что рассказы о реальных людях и исторических событиях в этой традиции соседствуют и переплетаются с сугубо сказочными сюжетами вроде рассказов о водяных лошадях, привидениях или деяниях маленького народца. Ученые, которые записывали эти истории, тоже зачастую не могли разобраться, с какого рода рассказами имеют дело — порой это было сочетание факта и мифа, порой чистый вымысел, но случалось наткнуться и на описание реального исторического события. Вот это, например, — он передал листок Клэр, — не похоже на сказку. Здесь повествуется о том, как совершенно конкретный скальный откос в горной Шотландии получил свое нынешнее название.
Клэр заправила прядь волос за ухо и, склонив голову, начала читать, щурясь в смутном свете, пробивавшемся сквозь застекленный потолок. Фиона, выросшая в окружении пожелтевших бумаг и скучных хроник, ничуть не заинтересовалась очередным историческим документом и улизнула на кухню проследить, как дела с ужином.
— «Скачущий Бочонок, — прочитала Клэр. — Уступчатый каменистый склон над речушкой, получивший название в честь истории, связанной с лэрдом–якобитом и его слугой. Лэрд, один из немногих счастливчиков, сумевших спастись после поражения при Куллодене, с трудом добрался до своих владений, но почти семь лет ему пришлось жить на собственной земле, скрываясь в пещере, поскольку англичане рыскали по горной Шотландии, вылавливая беглых сторонников Карла Стюарта. Арендаторы лэрда верно хранили тайну его убежища, приносили ему в его укрытие еду и припасы и из осторожности, чтобы случайно не выдать его английским патрулям, которые частенько прочесывали этот район, даже между собой называли укрывавшегося мятежника не иначе как Серая Шляпа. Однажды паренек, который нес бочонок с элем вверх по склону холма к пещере лэрда, нарвался на отряд английских драгун. Он храбро отказался отвечать на их вопросы, а когда один из солдат вздумал было отобрать у него бочонок, уронил его, и бочонок, подпрыгивая, покатился вниз по откосу, скакнул в протекавшую внизу речушку и был унесен потоком».
Она оторвала глаза от листка и, вопросительно подняв брови, взглянула на дочь.
— А что особенного именно в этой истории? Мы знаем — или полагаем, — поправилась она, кивнув в сторону Роджера, — что Джейми спасся после Куллодена, но ведь спаслось и немало других людей. Что наводит тебя на мысль, будто именно Джейми и был этим лэрдом?
— Серая Шляпа, конечно, — ответила Брианна, словно удивившись столь нелепому вопросу.
— Что? — Роджер посмотрел на нее с недоумением. — При чем тут Серая Шляпа?
Вместо ответа Брианна взяла в щепотку прядь своих густых рыжих волос и помахала ими у него перед носом.
— Серая Шляпа, — нетерпеливо повторила девушка. — Почему арендаторы прозвали лэрда именно так? Да потому что, выходя из убежища, он всегда носил шляпу, чтобы его не могли узнать по бросающимся в глаза волосам. Ты же сама рассказывала, что англичане прозвали его Рыжим Джейми. Враги знали, что у него рыжие волосы, — ему пришлось скрывать их!
Роджер, потеряв дар речи, уставился на ее ниспадающие волнами, пламенеющие волосы.
— Возможно, ты права, — произнесла Клэр, сияя от воодушевления. — Они были точно такими, как у тебя, Бри.
Она потянулась и нежно погладила волосы Брианны. Девушка ответила ей ласковым взглядом.
— Я знаю, — сказала она. — Я думала об этом, пока читала, — пыталась увидеть его, понимаешь? —
