пола. И коньяк даже не расплескался. Только вот ножка у бокала отсутствовала.
— Эта малая толика, чему я научился у него.
Мухин посмотрел на ковер под ногами, в поисках осколков ножки бокала, и капель коньяка, но ничего не увидел. Да именно на ковер, поскольку после ухода Кошки они с гостем плавно переместились в зал к накрытому столу. Голод, как известно не тетка, да и вообще не родственник. А ужин никто не отменял. Правда протекало застолье не так и не с тем, с кем Валерий Николаевич его планировал провести. Но тут уж ничего не поделаешь. Надо сказать, что фокус гостя произвел на Мухина впечатления. Конечно, в кино при нынешнем уровне спецэффектов и не такие фокусы можно увидеть. Но вот так, воочию….Не приходилось.
— Не бойтесь, ковер не изгадил, — усмехнулся киллер, подавая левой рукой недостающую ножку с подставкой.
— А чем это вы так?
— Неважно. Если хотите, могу тоже самое сделать вот этим ножом, — Александр повертел в пальцах столовый нож с зубчиками, который Мухин приготовил для разрезания стэйков.
— Нет, нет…. У меня не так много лишних бокалов. А если еще тут появится ваш учитель…
— Он не появится, у него другие дела, — сказал Александр и замолчал.
Мухин понял, что его шутка про наставника и, по всей видимости, руководителя киллера, была неуместной.
— Простите за еще один нескромный вопрос. А чем конкретно ваша организация занимается? Я так понимаю, она не в нашей реальности?
— Не в вашей, — кивнул гость, — А занимается решениями различных проблем, по мере их возникновения. Ладно, — Александр залпом опустошил бокал и поднялся- Засиделся я у вас. Если вдруг будут какие-то новости, оставите мне сообщение в условленном месте. А это я заберу.
Киллер поднял со стола листок писчей бумаги снегурочка, с наброском на ней вытянутой крысиной физиономии с маленькими глазками. Если бы этот рисунок карандашом увидел Хантер, он, скорее всего, во-первых, удивился бы; а во-вторых, порадовался. Мухин рисуя его портрет по памяти, сам того не желая ему польстил. И глаза были несколько крупнее, и волосы в меру прилизаны, а самым интересным вышло выражение на лице — эдакая смущенная невинность. А совсем не та крысиная наглость и ненависть в глазах, что так запомнилось Валерию Николаевичу.
Мухин поднялся проводить гостя и закрыть за ним дверь. Хватит с меня на сегодня гостей, устало подумал он.
— Вы, уж извините, что вечер вам сегодня испортил. Но надеюсь, зла на меня не держите? — спросил Александр, оборачиваясь в дверях.
— Не держу.
— Вот и славно! Странно все-таки…вы все выбрали своей специальностью медицину, и похожи не только внешне. Удачи!
Сказал гость, и канул в подъездную темноту. Оставив Мухина размышлять над своими последними словами.
А Семену Пихтову в это время снился удивительный сон. Будто спустилась к нему сверху из мастерской его Маргарита, легко и невесом ступая. Но противная пятая ступенька все равно скрипнула.
— Ты узнал меня?
— Да, — ответил Семен, — Ты Маргарита. Ты мне снишься…
— Снюсь, — ответила она, растягивая губы в улыбке.
Ах, как оказалась хороша её улыбка. И эти искорки смеха в её бездонных черных глазах. И Семен утонул в них.
— Ты устал мой хороший? — спросила она, и её голос зажурчал как ласковый ручей.
— Это ничего, — ответил Семен, — посплю, отдохну, и все пройдет.
— Нет, — строго покачала она головой, — Ты устал не от работы, а от одиночества.
И Семен вдруг почувствовал, что она права. Он всегда это знал, просто старался об этом не думать. А сейчас услышал от неё, и таким холодом опалило сердце, словно порывом ветра в зимнюю стужу. И этот холод поднялся откуда-то изнутри и застыл горечью на губах.
— Такая судьба, — ответил Семен, размешивая эту горечь языком.
— Но ты же, не веришь в судьбу? Ты же знаешь, что можно жить иначе?
— Иначе жить я не умею, да и не хочу. Не хочу терять время на бессмысленное сражение за место под солнцем. Не хочу врать, не хочу лицемерить. Не хочу делать карьеру, перешагивая через головы других. Не хочу льстить и дружить с нужными людьми. Не хочу дутой славы из уст брехливых журналистов. Не хочу богатства, потому что достаточно богат, чтобы жить как хочу. Не хочу ничего из суеты этого мира. Хочу только одного, чтобы мне не мешали работать.
Сказал Семен и вдруг почувствовал себя старым пнем, с душой заскорузлой как заусенец на пальце. И еще ему почему-то показалось, что он говорит не правду. Обманывает самым бессовестным образом эту чудесную женщину, хотя говорил он только то, что думал на самом деле. Но на самом деле он прятался от своего одиночества за работой. Заполняя ей каждую свободную минуту жизни.
— Бедный мой, бедный, — она грустно улыбнулась и склонилась к нему, — Ты разуверился в этом мире. Поэтому и не ждешь от него ничего хорошего. Ничего, я согрею тебя своим теплом и любовью. И ты снова захочешь жить.
И Маргарита присела рядом с ним на пол….
Он прикасался губами к завиткам черных как смоль волос у её висков, он целовал эти глаза и неожиданно твердые властные губы. От неё слабо пахло миндалю. Семен удивился, что во сне чувствует запах. А потом они занимались любовью. И в пустом прогоревшем камине вдруг опять загорелся огонь, освещая изогнутые на полу тела. Она так жарко и страстно обнимала его, что он терял рассудок. Погружаясь в это пламя любви раз за разом. И уже обессиленный, все еще пытался прикоснуться к ней губами, поскольку никак не мог упиться любовью. А потом они попытались заснуть. Маргарита поцеловала его в лоб, ткнулась губами в щеку, и обняла Семена, положив голову на его грудь, и разметав по ней свои густые шелковые волосы. Так они и заснули. Вернее уснула Маргарита. Он чувствовал это по её легкому ровному дыханию. А Семен не хотел засыпать. Ему хотелось, чтобы этот сон продлился вечность. Ведь это чудо, когда ты любишь, и когда любят тебя.
Не спалось в эту ночь многим. Ворочался в своей постели Василий Полухин, в который раз перебирая всю последовательность действий завтрашнего дня, чтобы ничего не упустить. Не спалось Хантеру, его мучили догадки о личности Шурави, тайны истории и их связь с разрывом реальностей. Ворочалась и вздыхала в своей постели Клавдия Ивановна от того, что никак не могла прийти к решению как поступить с несчастным мальчишкой. Мальчишка тоже не спал. Он лежал на извлеченной из кладовки старой раскладушке, со скрипучими и растянутыми пружинами. Тент прогнулся почти до пола, и Сергей чувствовал себя попавшим в яму. Вернуться домой он не мог, там, наверняка, его ждали не только родители. И хоть Клавдия Ивановна уговаривала его забыть обо всех проблемах, приговаривая, что утро вечера мудренее. Но до утра оставалось не так уж много. А решение проблемы в голову не приходило. Под конец измученный неразрешимыми вопросами, он просто провалился в сон.
Не спалось Мухину. После ухода киллера, позвонила Кошка. Её голос дрожал от обиды.
— Ты бесчувственный чурбан! Почему ты не позвал меня замуж? Я всю жизнь тебя люблю, а приду к тебе и чувствую себя похотливой шлюхой! Ненавижу тебя!
Она разрыдалась и бросила трубку. Мухин не успел ничего сказать в ответ. Да и нечего ему было говорить. Кошка была права. Одно дело видеться время от времени, и другое дело делить с человеком не только ложе, но и кров. Не соответствовала Кошка представлению Мухина о жене, поэтому и не позвал в жены. И никогда не соответствовала. Не была она ни хорошей хозяйкой, ни заботливой женой для мужа и
