непосредственной близости от хижины Га-ва-го, в то время как я обитал совсем в другом участке селения. Если бы я и был, так сказать, на дружеской ноге с кем-то из этого ужасного племени, так это с женщиной, которая учила нас языку. От нее то я и узнал причину расположения Га-ва-го к Ортису. Просто последний пообещал ему привести в ту землю, откуда мы родом, где, по его словам, вождь найдет мяса в изобилии.
Наа-ее-лаа тоже жила отдельно от нас. Видимо, Га-ва-го не желал, чтобы пленники общались. Я видел ее очень редко. Однажды встретив ее на берегу озера, я спросил ее, почему же ее не убили и не съели. Она объяснила мне, что когда Га-ва-го узнал, кто она и что ее отец главный полицейский правитель большого города, он немедленно послал к нему воинов с предложением обменять Наа-ее-лаа на сто молодых лаэтских женщин.
– Как ты думаешь, даст ли твой отец такой выкуп? – спросил я ее.
– Я не знаю, – ответила она. – Я не знаю даже, удастся ли им вообще передать послание. Моя раса убивает Ва-гасов сразу же без разговоров. Может быть им и удастся, однако мой отец может не дать выкупа. Я бы не хотела этого. Дочери моего народа также дороги своим отцам, как и я своему. Было бы неправильно отдавать сотню дочерей лаэте за одну, даже если она и дочь Старшего полицейского.
Мы попили и уже возвращались назад, когда я предложил, поскольку мне хотелось еще поговорить и побыть в компании такой очаровательной женщины, пойти в лес и пособирать фрукты. Наа-ее-лаа оказалась не против этого, и мы миновали деревню, углубились в лес. Здесь мы нашли множество аппетитных фруктов. Я сорвал несколько и предложил ей, однако, она отказалась, заявив, что только что покушала.
– Они что приносят тебе фрукты, – спросил я, – или тебе приходится ходить самой и собирать их?
– Если я ем фрукты, то мне приходится собирать их самой, – ответила она. – Они приносят мне только мясо. Именно его я и поела и поэтому не хочу фруктов.
– Мясо! – воскликнул я. – Какое мясо?
– Мясо Ва-гасов, конечно, – ответила она, – какое еще мясо могут есть У-га?
Боюсь, я не смог скрыть своего удивления и отвращения при одной только мысли, что прекрасная Наа- ее-лаа ест мясо Ва-гасов.
– И вы тоже едите мясо этих созданий? – поинтересовался я.
– Почему нет? – откликнулась она. – Вы ведь тоже едите мясо, не правда ли у себя на родине? Ты мне рассказывал, что вы выращиваете животных исключительно из-за мяса.
– Конечно, – возразил я. – Однако мы едим мясо только низших видов и не едим мяса своих братьев по разуму.
– Ты имеешь в виду, что вы не едите мяса соплеменников? – спросила она.
– Да именно это я и хотел сказать.
– Я тоже не ем, – заметила она. – Ва-гасы не принадлежат к тому же виду, что У-га. Они существа более низшего вида, как и те, которых вы едите у себя на родине. Ты мне рассказывал о скоте: об овцах, свиньях, коровах, которых ты описывал как существ, которые бегают на четырех ногах, как и Ва-гасы. Какая же разница, есть ли мясо свиней и баранов или мясо Ва-гасов, которые тоже низшие существа.
– Но у них же человеческие лица! – воскликнул я. – И у них есть язык.
– Тебе лучше начать есть их мясо, – заметила она, – иначе ты вообще его не попробуешь в Ва-наа.
Чем больше я думал над этим, тем больше склонялся к тому, что она права. В конце концов она не более преступила законы природы, чем мы, питаясь мясом скота. Для нее Ва-гасы были даже хуже, чем скот. Они были опасными и ненавистными врагами. Чем глубже я вникал в эту проблему, тем больше понимал, что мы у себя на Земле нарушаем естественные законы, поедая свой домашний скот, который мы даже любим, в не меньшей степени, чем У-га, которые поедают мясо своего четвероногого врага Ва-гасов. У себя на земле на фермах мы выращиваем скот, овец, разводим маленьких поросят. Очень часто мы привязываемся к ним и они к нам. Мы завоевываем их доверие, и они полагаются на нас, пока они не достигнут определенного возраста, и тогда мы их убиваем и съедаем. Таким образом ничего удивительного нет в том, что У-га поедают мясо Ва-гасов, хотя, что касается меня, я бы никогда этого не смог и даже не пытался.
Мы уже возвращались из леса и почти подошли к нашим хижинам, когда встретили Ортиса возле дома Га-ва-го. Увидев нас обоих вместе он помрачнел.
– Если бы я был на твоем месте, – обратился он ко мне, – я бы не проводил так много времени с ней. Это может навлечь гнев Га-ва-го.
Ортис заговорил со мной в первый раз с тех пор, как мы попали в это селение. Мне совсем не понравились его слова и манера обращения.
– Занимайся своим делом, Ортис, – заметил я и мы пошли дальше с Наа-ее-лаа.
Я увидел, что его глаза угрожающе сузились, и он вошел в хижину Га-ва-го. Каждый раз, когда я шел на реку, я проходил невдалеке от хижины Наа-ее-лаа. Она стояла немного в стороне, но я всегда дела небольшой крюк в надежде встретить ее. Однако, я никогда не был у нее в хижине и не ходил к ней, поскольку она меня не приглашала. Понимая ее положение, я не настаивал на этом. И кроме того, я знал, конечно, что не зная обычаев ее народа, можно невольно ее обидеть.
Так случилось, когда я в следующий раз пошел к озеру и решил снова сделать крюк, чтобы оказаться поблизости от хижины Наа-ее-лаа, я услышал два голоса. Один из них принадлежал Наа-ее-лаа, а другой – мужчине. Девушка говорила гневно и повелительно:
– Покинь мое жилище, создание!
Это были первые слова, которые я услышал, а затем заговорил мужчина.
– Пошли, увещевал он, – давай станем друзьями. – Приди ко мне в хижину, и ты будешь в безопасности. Га-ва-го мой друг. – этот голос принадлежал Ортису.
– Уйди! – снова приказала она. – Я лучше лягу с Га-ва-го, чем с тобой!
