сам этого не увидишь. Это животное по своему строению явно не рассчитано на длительный бег. Но что касается сорока или пятидесяти ярдов, то тут, я думаю, ни одно животное с ним не сравнится.
Несмотря на то, что он молниеносно напал на меня, я, к счастью, головы не потерял. Я почувствовал, что ни одна пуля не сможет поразить его сразу же. Сомневался я и в том, что мне удастся пробить выстрелом его голову. Однако, оставалась надежда выстрелить в область сердца или, что еще лучше, ранить его в плечо или переднюю лапу и, тем самым остановив, выиграть время, чтобы пустить еще пули и покончить с ним.
Я прицелился в его левое плечо и когда он был уже почти надо мной, спустил курок. Это остановило его. С жутким ревом, полным боли и ярости, животное перевернулось и упало на землю почти у моих ног. Я тут же всадил еще две пули, а пока он пытался подняться, злобно царапая землю, я всадил еще одну пулю ему в позвоночник.
Это прикончило его, я должен признаться, что я был этому чрезвычайно рад. Прямо позади меня было огромное дерево и я прислонился к его стволу, вытирая пот с лица, вызванный жарой. Волнение и напряжение совершенно опустошили меня.
Я немного постоял, отдыхая, и как раз собирался направить свои шаги обратно к лодке, когда что-то просвистело в воздухе. Затем раздался глухой удар об дерево, поскольку я успел увернуться. Я повернулся и увидел, что тяжелое копье вонзилось в дерево буквально в трех дюймах от того места, где была моя голова.
Оно прилетело несколько сбоку и не тратя время на определение направления, я скользнул за дерево и, обойдя его, вышел с другой стороны, чтобы разглядеть своего потенциального убийцу.
На этот раз на меня напали люди - копье не давало возможности думать иначе - но до тех пор, пока они не застали меня врасплох или со спины, бояться их было нечего.
Я осторожно обходил деревья пока, наконец, не достиг полного обзора того места, с которого прилетело копье. Когда же мне это удалось, я сразу же увидел, как из-за куста появилась человеческая голова.
Парень был очень похож на тех, кого я видел на острове Уайт. Он был волосатый и непричесанный, а когда он в конце концов вышел на просматриваемое место, то я увидел, что и одет он по той же примитивной моде.
Некоторое время он постоял, высматривая меня, а затем двинулся вперед. Сразу же вслед за ним появились еще, точь-в-точь как он, несколько человек, покинули скрывающую их зелень кустарника и последовали за первым. Двигаясь так, чтобы деревья нас разделяли, я пробежал немного назад, а найдя кустарник, который мог бы меня хорошо скрыть, я спрятался за ним, чтобы выяснить силы и вооружение этой компании, прежде чем пуститься с ними в переговоры.
Я совершенно не собирался заниматься бессмысленным уничтожением кого-либо из этих несчастных. Я предпочел бы поговорить с ними, но использовать свое мощное оружие на них я не хотел.
Я еще раз осмотрел их из своего нового укрытия. Отряд составляло человек тридцать мужчин и одна женщина - девушка с явно связанными за спиной руками, которую тащили за собой двое мужчин.
Они двигались медленно, вглядываясь в каждый куст и часто останавливаясь. Около тела льва они задержались и я мог видеть, как они жестикулируют, по повышенным голосам можно было понять, как они взволнованы моей добычей.
Но затем они вновь принялись искать меня и пока они приближались, я увидел, с какой необоснованной жестокостью стража девушки с ней обращается. Она споткнулась недалеко от места, где я скрывался, в то время как основная часть отряда уже прошла. Тогда один из стражей грубо дернул и ударил кулаком в лицо.
Мгновенно кровь моя закипела, и забыв все предосторожности, я выскочил из своего укрытия и налетел на парня, свалив его одним ударом.
Мои действия были столь неожиданны, что застали и его и его напарника врасплох; но последний быстро вытащил нож из-за пояса и злобно ринулся на меня, издав одновременно дикий крик тревоги.
Девушка отступила назад, широко раскрыв глаза от изумления, а затем мой противник напал на меня. Его первый удар я парировал предплечьем, одновременно нанеся ему мощный удар в подбородок, заставив его тем самым отшатнуться. Но почти сразу же он опять напал на меня, и все- таки в этот краткий миг я успел вытащить револьвер.
Я видел, что его напарник медленно поднимается на ноги, а остальные уже тоже направляются ко мне. Времени на споры без оружия уже не было, тем более, что парень вновь напал на меня, взмахнув своим грозно выглядевшим ножом, поэтому я прицелился ему в сердце и спустил курок.
Он беззвучно опустился на землю и я повернулся ко второму из атакующих. Он тоже рухнул и я остался один рядом с удивленной девушкой.
Основной отряд был шагах в двадцати, но передвигались они стремительно. Я схватил ее за руку и потащил за собой за ближнее дерево, потому что увидел, что воины готовят свои копья.
Спрятав девушку за дерево, я вышел навстречу врагу, крича, чтобы они остановились и выслушали меня. Но в ответ они издевательски завопили и швырнули в меня несколько копий. К счастью, ни одно из них в цель не попало.
Я понял, что придется сражаться, хотя мне было ненавистно убивать. В надежде, что большего не потребуется, я уложил еще двоих, заставив остальных на время остановиться. Я опять предложил им прекратить бой. Они же приняли это как признак страха перед ними и, выкрикивая что-то злобное и издевательское, вновь бросились вперед, чтобы уничтожить меня.
Теперь уже было совершенно ясно, что я должен их сурово покарать, или погибнуть и оставить им девушку на растерзание. Ни того, ни другого делать у меня не было ни малейшего желания, поэтому я выступил из-за дерева и снова со вниманием и сноровкой, приобретенными после долгих тренировок, принялся стрелять.
Один за другим дикари падали, но им следовали на смену другие, злобные и кровожадные, пока, наконец, несколько из них не сообразили, насколько мое современное оружие превосходит их примитивные копья. Продолжая гневно орать, они отступили на запад.
Теперь в первый раз у меня появилась возможность обратить внимание на девушку, которая, пока я сеял смерть среди ее и моих врагов, стояла молча и неподвижно.
Она была среднего роста, с хорошей фигурой, с тонкими, четко очерченными чертами лица. Лоб у нее был высокий, а глаза и красивые и разумные. Постоянное пребывание на солнце позолотило ее гладкую, бархатную кожу, что только подчеркивало, несмотря на синяки, прелестное впечатление юной женственности.
На лице ее было выражение не страха, но опасения, насколько я мог понять, а глаза продолжали оставаться удивленными. Она стояла довольно прямо, руки ее все еще были связаны, а взгляд спокойный и гордый.
- На каком языке ты говоришь? - спросил я. - Ты меня понимаешь?
- Да, - ответила она. - Он похож на мой. Я велибританка. А ты кто?
- Я пан-американец, - сказал я.
Она покачала головой: - Что это?
Я показал на запад. - Это далеко отсюда, через океан.
Ее выражение немного изменилось. Она слегка нахмурила брови. Выражение опасения чего-то усилилось.
- Сними свою шапку, - попросила она, и когда я сделал, что она хотела, она явно почувствовала облегчение. Потом она наклонилась и заглянула мне за спину. Я быстро повернулся, чтобы посмотреть, что она там нашла, но ничего не обнаружил. Я посмотрел на нее и увидел, что выражение лица у нее опять изменилось.
