Пока они говорили, Тарзан и Унго дрались на арене, Магра наблюдала за ними, испуганная и пораженная. Она едва могла поверить своим глазам, когда увидела огромную беспомощную в руках человека обезьяну. Унго визжал от боли. Постепенно Тарзан сворачивал ему шею. Наконец он не мог больше терпеть и взмолился: 'Ка-года!' — что означает 'я сдаюсь'; и Тарзан отпустил его, а сам вскочил на ноги.
— Тарзан — вождь! — крикнул он, повернувшись к остальным обезьянам.
Он стоял так в ожидании, но ни один из молодых самцов не подошел к нему оспаривать его право вожака. Они видели, что он сделал с Унго и боялись. Так, благодаря закону вековой давности, Тарзан стал вожаком стаи.
Магра не поняла. Она все еще была в ужасе. Вскочив на ноги, она бросилась к Тарзану, обхватила его руками и прижалась к нему.
— Я боюсь, — сказала она. — Теперь они убьют нас обоих.
Тарзан покачал головой.
— Нет, — сказал он. — они не убьют нас. Они сделают все, что я им скажу. Отныне — я их вожак.
XII
ОПАСНОЕ ПОПОЛНЕНИЕ
На рассвете следующего дня после ночи, полной ужасов, Атан Том и Лал Тааск повернули назад.
— Я рад, хозяин, что вы решили вернуться, — сказал Лал Тааск.
— Без носильщиков и аскари это было бы безумием, — проворчал Том. — Мы возвратимся в Бонга и наймем людей, которые не боятся никакого табу.
— Если мы доберемся живыми до Бонга, — сказал Лал Тааск.
— Трусы всегда думают о смерти, — огрызнулся Том.
— Кто же не станет трусом после вчерашней ночи в этой дьявольской стране? — спросил Тааск. — Вы видели это, правда? Вы слышали этот голос?
— Да, — сказал Том.
— Что это было?
— Я не знаю.
— Это был злой дух, — сказал Тааск. — Он дышал могилой. Люди не могут противостоять силам потустороннего мира.
— Чепуха! — возразил Том. — Это имеет какое-то разумное объяснение, которого мы не знаем.
— Мы не знаем, и я не стремлюсь узнать. Я никогда не возвращусь сюда, если аллах сохранит мне жизнь.
— Тогда ты не получишь своей доли бриллианта, — предупредил Атан Том.
— С меня будет достаточно собственной жизни, — ответил Лал Тааск.
Мужчинам удалось благополучно пройти тропинку, и они уже находились около ее начала. Лал Тааск вздохнул с облегчением, и его настроение улучшилось, но Атан Том был угрюм и раздражителен. Он лелеял такие надежды, что необходимость вернуться, когда цель была уже почти достигнута, повергла его в уныние. С опущенной головой он продвигался по неровной узкой тропинке в сторону своего бывшего лагеря на опушке леса.
Когда они проходили одно из сотни ущелий, дорогу им преградили около дюжины белых воинов, которые спрыгнули откуда-то сверху. Это были стройные мужчины, одетые в короткие туники, украшенные белыми перьями и расшитые так, что были похожи на убор какой-то птицы. Они были вооружены копьями и ножами, которые висели в ножнах у них на бедрах.
Их старший приблизился к Тому и обратился на незнакомом языке, но когда он обнаружил, что никто из них не понимает друг друга, он отдал приказание своим людям, которые повели Тома и Тааска вниз по ущелью к реке, где находилась посудина, сравнить которую можно было лишь с лодками, которые плавали по Нилу во времена фараонов. Это была открытая галера с двенадцатью рабами, закованными в цепи.
Под угрозой копий, упиравшихся им в спины, Том и Тааск были посажены на галеру, и когда последний из воинов вступил на борт, лодка отплыла и направилась вверх по течению. Атан Том разразился смехом, и Лал Тааск с удивлением посмотрел на него, воины тоже были удивлены.
— Почему вы смеетесь, хозяин? — со страхом спросил Лал Тааск.
— Я смеюсь, — крикнул Том, — потому что в конце концов мы достигнем запретного города.
Когда Эллен рано утром вышла из своей палатки, она увидела д'Арно, сидящего около золы догорающего костра; она присоединилась к нему.
— Пещерная обязанность? — спросила она. Он кивнул.
— Да, — сказал он. — Я занимался этим и думал.
— О чем, например? — спросила она.
— Например, о вас, и о том, что нам делать, — ответил он.
— Я разговаривала вчера с отцом перед сном, — сказала она, — и он решил вернуться в Бонга, организовать отряд. Он не решается продолжать путь без Тарзана.
— Он умный человек, — сказал д'Арно. — Ваша жизнь слишком драгоценна, чтобы рисковать ею дальше. — Он замолчал в смущении. — Вы не знаете, как дорога мне ваша жизнь. Я знаю, что сейчас не время говорить о любви, но вы должно быть уже заметили…
— И ты, Брут! — воскликнула девушка.
— Что вы имеете в виду? — спросил он.
— Лейтенант Лавак тоже думает, что он влюблен в меня. Разве вы не понимаете, Поль, это потому, что я практически единственная женщина в вашем окружении, бедная Магра была без ума от Тарзана.
— В отношении меня это неверно, — сказал он. — Я не верю, что это объяснение верно и в отношении Лавака. Он хороший парень. Я не могу порицать его за то, что он полюбил вас. Нет, Эллен, я уверен в себе. Видите, я уже начинаю терять аппетит и приобретаю привычку мечтать при луне. — Он рассмеялся. — Это явные симптомы. Скоро я начну писать стихи.
— Вы очень милый, — сказала она, — я рада, что у вас есть чувство юмора. Боюсь, что у бедного лейтенанта его нет, но, может быть, это от того, что у него нет вашего богатого опыта.
— В этом мире должно существовать Общество защиты влюбленных.
— Чудак. Подождите, пока мы не вернемся туда, где будет много девушек, тогда, — она остановилась, внезапно обернувшись. Ее лицо побледнело. В глазах стоял ужас.
— Эллен! Что случилось? — спросил он.
— О, Поль, обезьяны вернулись! Д'Арно обернулся и увидел огромных животных, карабкавшихся по деревьям; он позвал Лавака и Грегори.
— Боже! — закричал он минутой позже. — Тарзан и Магра с ними!
— Они пленники! — воскликнула Эллен.
— Нет, — сказал д'Арно. — Тарзан ведет обезьян! Был ли когда-нибудь подобный человек?!
— Мне просто дурно от чувства облегчения, — сказала Эллен, — я никогда не ожидала увидеть их вновь. Я думала, их уже нет в живых, особенно Магры. Это похоже на привидение. Да ведь мы даже знали, когда ее не стало прошлой ночью — когда замолчали барабаны.
Тарзана и Магру бурно приветствовали, и Магра рассказала историю своего приключения и освобождения.
— Я знаю, это кажется невероятным, — прибавила она, — но вот мы здесь, и обезьяны тоже. Если вы не верите мне, спросите их.
— Чего они здесь околачиваются? — спросил Вольф. — Нужно их проучить. Они должны получить по заслугам за то, что украли Магру.
— Они мой народ, — сказал Тарзан, — они подчиняются моим приказаниям. Вы не причините им вреда.
