что думает о своем отношении к нему…
Выйдя из комнаты девушки, человек, которого называли богом, направился к себе. Его апартаменты находились в самом конце длинного коридора. Взявшись за дверную ручку, он случайно обернулся и увидел, что в коридоре появился Руиз и направился в комнату Сандры. Человек открыл дверь и вошел в свою комнату.
Рабыни уже готовили Сандру ко сну, как дверь вдруг распахнулась, и в комнату вошел Руиз.
– Как вы смеете входить в мою комнату без разрешения? – возмутилась девушка.
Сальная улыбка скользнула по губам епископа.
– Не советую вам ссориться со мной, – прошипел он. – Если вы можете принимать у себя ночью бога, то почему бы не принять и слугу бога? Да, кстати, имейте в виду, у меня везде свои люди, и мне только что сообщили, что бог заходил к вам и провел здесь довольно много времени. Наверное, он только что вышел?
– Выйдите вон! – воскликнула Сандра.
– Ну, ну, – лицемерно сказал Руиз, – будем друзьями. Если вы хорошо отнесетесь ко мне, то у вас будет все, что вы пожелаете, и мы станем вместе управлять этой страной.
– Выйдите вон! – повторила она.
Но он, плотоядно облизываясь, направился к ней.
– Не прикасайтесь ко мне! – крикнула она, отпрянув в сторону.
Все же Руиз схватил ее за руку и притянул к себе. Насмерть перепуганные рабыни и Киома забились в угол.
– Киома, на помощь! – закричала Сандра. Какое-то время юноша колебался, но затем вскочил и подбежал к кушетке. Руиз услышал его шаги и обернулся. Одной рукой удерживая Сандру, он нанес Киоме сильный удар в подбородок, отбросивший юношу к дверям. Однако молодой человек тут же вскочил на ноги.
– Отпустите мою богиню! – вскричал он. – Отпустите, или я убью вас!
С этими словами он вновь бросился на епископа.
Руиз вынужден был выпустить Сандру и встретить противника. Силы оказались неравны: епископ выхватил нож и поразил храброго защитника прямо в сердце.
Одна из рабынь горько всхлипнула в своем углу: она любила Киому.
Сандра попыталась ускользнуть от насильника и бросилась к дверям, но Руиз перехватил ее и снова потащил к кушетке.
Она отбивалась, как могла, но ее сопротивление постепенно ослабевало.
И тут открылась дверь…
XIV. ОСВОБОДИТЕ БЕЛОГО ЧЕЛОВЕКА!
Большие обезьяны неторопливо искали пищу: бананы, сладкие корни, вкусных жучков. Тарзан поднялся, потягиваясь.
– Пора в путь, – решил он.
Не спеша он двинулся по тропе в северном направлении, как вдруг услышал выстрел.
– Даттон охотится, – подумал человек-обезьяна, но внезапно ему в голову пришла другая мысль: а не попал ли американец снова в беду. Выстрел раздался впереди, и Тарзан, вскочив на дерево, стремительно понесся в ту сторону.
Уарутури шли к своей деревне. Они покрикивали на Даттона, время от времени подталкивая его копьями. Перед этим Даттон почти не спал, он был голоден и страдал от жажды. Несколько раз он хотел бросить носилки и кинуться на своих мучителей с голыми руками. Он решил, что лучше умереть сразу, чем страдать, мучиться, а потом погибнуть лютой смертью.
Два негра несли носилки впереди, Даттон – сзади. Вдруг один из них вскрикнул и упал, пронзенный стрелой. Остальные туземцы остановились в нерешительности возле убитого и принялись оглядываться по сторонам.
– Во всем виноват белый, – закричал брат случайно убитого туземца и занес копье, чтобы ударить им американца, но вторая стрела вонзилась ему в грудь, и он упал замертво.
Туземцы в ужасе оцепенели. Вдруг до них донесся голос, требующий освободить белого человека. Поколебавшись, негры решили бросить своих убитых соплеменников и бежать, прихватив однако белого пленника.
– Освободите белого человека! – вновь раздался повелительный голос, но уарутури уже мчались по тропе. Третья стрела достигла своей цели, и лишь после этого туземцы бросили несчастного Даттона и скрылись в джунглях.
Тарзан спустился в дерева.
– Вам не следовало отлучаться из лагеря, – упрекнул он американца. – Это опасно, а обезьяны сумели бы вас защитить.
Тарзан ведь думал, что Даттон просто по неосторожности покинул лагерь и был пленен людоедами.
– Вы и на этот раз пришли вовремя, – сказал Даттон. – Не знаю, как вас и благодарить.
Он понял, что человек-обезьяна не догадывается о его истинных намерениях, и решил оставаться с этим сумасшедшим до тех пор, пока не отыщется Сандра, а уж потом бежать вместе с нею.
На следующее утро они вышли к опушке леса, и для Тарзана не составило большого труда отыскать потайную тропу, а вскоре они увидели и «гвардейцев» Амельтео.
Обезьяны не высказали желания карабкаться по скалам надо львами, но, понукаемые Тарзаном, двинулись наверх и вскоре достигли подножия скалы.
Тарзан посмотрел наверх, и его острые глаза приметили следы на камнях. Он повернулся к Даттону.
– Мне кажется, тут можно пройти.
– Да, – согласился Даттон, – мне приходилось совершать восхождения в горах северо-западной Канады, в Соединенных Штатах и Швейцарии, но тут я бы не посоветовал подниматься никому.
– И все-таки придется попробовать.
– И вы уверены, что это возможно?
– Думаю, что да. Человек, которого я разыскиваю, и девушка прошли здесь, значит, и мы пройдем.
– Вы считаете, что мисс Пикерэл прошла через это ужасное место?
– Да. И с ними были большие обезьяны.
– Ну уж обезьяны-то вряд ли. Они чересчур неуклюжие и неповоротливые.
Ничего не ответив, Тарзан заговорил с Уиго. Тот что-то прорычал своим соплеменникам, и они двинулись вперед. Даттон был искренне удивлен, видя, как быстро и ловко обезьяны взбираются по почти отвесной скале, но в следующий миг он удивился еще больше, когда за ними последовал Тарзан. Он лез так же легко и ловко, как и обезьяны.
Покачав головой, Даттон двинулся следом, но угнаться за ними было невозможно. На целый час раньше они оказались на вершине.
– Ну как, вы по-прежнему думаете, что обезьяны неуклюжи и неповоротливы? – лукаво спросил Тарзан, когда выбившийся из сил американец рухнул на землю.
– Об этом лучше не вспоминать, – ответил Даттон, – мне и так неловко за
