Прежде всего человек этот увидел бы небольшую столовую, четыре панели которой представляли собой копии помпейских интерьеров; потом - Сальватора и Фраголу, сидящих по обе стороны лакированного столика, на котором был подан чай в изящных чашках белого дорогого фарфора.
С первого взгляда посетитель признал бы в них влюбленных.
И если бы он предположил, что они повздорили - это казалось невероятным, судя по тому, как прелестная девушка смотрела на молодого человека, - он сейчас же понял бы, что над их головами витает какая-то печальная мысль, она-то и не дает им обоим покоя.
Действительно, ласковое лицо Фраголы, походившей на весенний цветок, который открывает свои лепестки солнцу, было повернуто к Сальватору; девушка не сводила с него целомудренного и нежного взгляда, однако лицо ее выражало сильнейшее волнение, граничившее со страданием, а Сальватор находился, казалось, во власти столь великой грусти, что даже и не думал утешать девушку.
Впрочем, эта печаль одного и другой была вполне естественной.
Сальватора не было всю ночь; вернулся он с полчаса тому назад и рассказал девушке во всех волнующих подробностях о происшествиях минувшей ночи: появлении Камилла де Розана у г-жи де Маранд, обмороке Кармелиты, смертном приговоре г-ну Сарранти.
Фрагола не раз содрогнулась, слушая сей мрачный рассказ, подробности которого были столь же печальны в позлащенных гостиных банкира, как и в сумрачной зале заседаний. В самом деле, если председатель суда приговорил г-на Сарранти к физической смерти, то не была ли и Кармелита обречена на вечные душевные страдания после смерти Коломбана?
Опустив голову на грудь, Фрагола задумалась.
Сальватор размышлял, опершись подбородком на обе руки, и перед ним словно открывались необозримые дали.
Он вспоминал ту самую ночь, когда вместе с Роландом перелез через каменный забор и очутился в саду, окружавшем замок Вири; он вспоминал, как бежал пес через лужайки, через лес, как он замер у подножия огромного дуба; наконец он вспомнил, с каким озлоблением пес стал царапать землю и какой ужас пережил он, Сальватор, коснувшись пальцами шелковистых волос ребенка.
Что общего могло быть между этим телом, погребенным под дубом, и делом г-на Сарранти? Вместо того чтобы свидетельствовать в его пользу, не докажет ли это обстоятельство его вину?.. И не погубит ли это Мину?
О, если бы Господь просветил в эти минуты Сальватора!..
А что если прибегнуть к помощи Розочки?..
Но не убьет ли нервную девочку воспоминание об этой кровавой странице из ее детства?
Да и кто дал ему право копаться в этих темных глубинах чужой жизни?
Впрочем, он взял себе имя САЛЬВАТОР [Спаситель (латин )]; разве сам Господь не вложил ему в руки нить, при помощи которой он может выбраться из этого лабиринта преступлений?
Он должен пойти к Доминику. Разве не обязан он этому священнику жизнью? Он предоставит в распоряжение монаха все эти неполные и разрозненные сведения, которые самого его ослепляют, будто молнии.
Приняв такое решение, он встал было с намерением осуществить задуманное, как вдруг послышался звонок.
Умница Роланд, лежавший у хозяина в ногах, медленно приподнял голову и встал на все четыре лапы, заслышав звон бронзового колокольчика.
- Кто там, Роланд? - спросил Сальватор. - Это друг?
Пес выслушал хозяина и, словно поняв вопрос, не спеша подошел к двери, помахивая хвостом, - это было признаком несомненной симпатии.
Сальватор улыбнулся и поспешил отпереть дверь.
На пороге стоял бледный Доминик; вид у него был самый несчастный.
Сальватор радостно вскрикнул.
- Добро пожаловать в мой скромный дом! - пригласил он. - Я как раз думал о вас и собирался к вам.
- Спасибо! - поблагодарил священник. - Как видите, я избавил вас от этой необходимости.
При виде красавца монаха, которого Фрагола встретила лишь однажды - у постели Кармелиты, - девушка встала.
Доминик хотел было заговорить. Сальватор знаком попросил сначала выслушать его.
Монах с нетерпением ждал, что скажет Сальватор.
- Фрагола! - начал тот. - Девочка моя дорогая, поди сюда!
Девушка подошла и опустила руку возлюбленному на плечо.
- Фрагола! - продолжал Сальватор. - Если ты веришь, что за последние семь лет моя жизнь не прошла даром и я принес пользу ближним, встань перед этим мучеником на колени, поцелуй край его сутаны и возблагодари его: именно ему я обязан жизнью в эти семь лет!
- О, отец мой! - воскликнула Фрагола, бросаясь на колени.
Доминик протянул к ней руки.
- Встаньте, дитя мое, - попросил он. - Благодарите Бога, а не меня: только Он может даровать или забрать жизнь.
- Значит, это аббат Доминик проповедовал в Сен-Роке в тот день, когда ты хотел покончить с собой? - спросила Фрагола.
- Заряженный пистолет уже лежал у меня в кармане; я принял решение, еще какой-нибудь час - и меня не стало бы. Слова этого человека удержали меня на краю пропасти - я выжил.
- И вы благодарны Богу, что до сих пор живы?
- О да, от всей души! - молвил Сальватор, глядя на Фраголу. - Вот почему я вам сказал: 'Отец мой! Чего бы вы ни пожелали, каким бы невероятным ни представлялось ваше желание, в какое бы время дня или ночи оно вас ни посетило, прежде чем обратиться к кому-то еще, постучите в мою дверь!'
- Как видите, я пришел к вам!
- Что вам угодно? Приказывайте!
- Вы верите, что мой отец невиновен?
- Да, я верю в это всем сердцем! Возможно, я помогу вам добыть доказательство его непричастности.
- У меня есть это доказательство! - отозвался монах.
- Вы надеетесь спасти отца?
- Я в этом уверен!
- Вам нужны моя сила и мой ум?
- Никто не сможет мне помочь в исполнении задуманного
- Чего же вы пришли просить у меня?
- Мне кажется, то, о чем я пришел просить, невозможно исполнить даже при вашем участии. Однако вы сказали, чтобы я пришел к вам за помощью в любом случае, и я счел своим долгом явиться.
- Скажите, чего вы хотите!
- Я должен нынче или самое позднее завтра получить аудиенцию у короля.. Как видите, друг мой, это вещь невозможная... для вас, во всяком случае.
Сальватор с улыбкой обратился к Фраголе:
- Голубка! Лети из ковчега и без оливковой ветви не возвращайся!
Не произнеся ни слова в ответ, Фрагола прошла в соседнюю комнату, надела шляпу с вуалью, набросила на плечи мантильку из английской материи, вернулась в столовую, подставила Сальватору лоб для поцелуя и вышла ,
- Садитесь, отец мой! - пригласил молодой человек. - Через час вам назначат аудиенцию на сегодня или самое позднее на завтра.
Священник сел, поглядывая на Сальватора с удивлением, граничившим с растерянностью.
- Да кто же вы, - спросил он у Сальватора, - если под скромной личиной скрываются столь великие возможности?
- Отец мой! - отвечал Сальватор. - Я, как и вы, принужден шагать в одиночку по намеченному пути. Но
