Пробило еще только одиннадцать часов утра, и весь Лувр был погружен в сон. Часовые во дворе старались шагать бесшумно, всадники, сменявшие посты, ехали шагом.
Король, утомленный вчерашним паломничеством, спал, и никто не осмеливался нарушить его сон.
Два человека одновременно подъехали к главным воротам Лувра. Один восседал на свежайшем берберском жеребце, другой – на взмыленном андалузском коне. Они остановились перед воротами и невольно взглянули друг на друга, так как, прибыв с двух прямо противоположных направлений, они столкнулись лицом к лицу.
– Господин де Шико! – воскликнул тот из приезжих, кто был помоложе, склоняясь в учтивом поклоне. – Как поживаете?
– А, сеньор де Бюсси! Как нельзя лучше, сударь, – ответил Шико с непринужденностью и вежливостью настоящего дворянина, тогда как приветствие Бюсси обличало в нем большого и хорошо воспитанного вельможу.
– Вы приехали поприсутствовать на утреннем туалете короля, сударь? – осведомился Бюсси.
– И вы тоже, как я предполагаю?
– Нет, я хочу засвидетельствовать почтение монсеньеру герцогу Анжуйскому. Вы же знаете, господин де Шико, – улыбаясь, добавил Бюсси, – я не имею счастья принадлежать к любимцам его величества.
– В этом следовало бы упрекнуть короля, а не вас, сударь.
Бюсси поклонился.
– Вы вернулись издалека? – спросил он. – Я слышал, что вы путешествуете.
– Да, сударь, я охотился, – ответил Шико. – Ну, а вы, вы тоже путешествовали?
– Да, я побывал в провинции. Ну, а теперь, сударь, – продолжал Бюсси, – не соблаговолите ли вы оказать мне одну услугу?
– Даже не спрашивайте. Всякий раз, когда господин де Бюсси обращается ко мне с просьбой, какова бы она ни была, – сказал Шико, – он оказывает мне высочайшую честь.
– Отлично. Вас пропустят в луврские палаты – вы человек привилегированный, ну, а я останусь в приемной, будьте так любезны, предупредите герцога Анжуйского, что я его ожидаю.
– Если монсеньер герцог Анжуйский в Лувре, – сказал Шико, – он непременно будет присутствовать на утреннем туалете его величества. Почему бы вам, сударь, не пройти туда вместе со мной?
– Я боюсь увидеть недовольное лицо короля.
– Вот как!
– Проклятие, он до сего дня не балует меня своими милыми улыбками.
– Будьте спокойны, скоро все это переменится.
– Ах, так вы предсказываете будущее, господин де Шико?
– Иногда занимаюсь. Не унывайте, господин де Бюсси. Пойдемте.
Они вошли в Лувр и там расстались: один направился в покои короля, другой – в апартаменты, занимаемые монсеньером герцогом Анжуйским, в которых раньше, как мы, кажется, уже говорили, обитала королева Маргарита.
Генрих III только что проснулся; он позвонил в большой колокольчик, и слуги и друзья толпой устремились в королевскую опочивальню. Королю уже поднесли куриный бульон, вино с пряностями и мясной паштет, когда к своему августейшему повелителю вошел оживленный Шико и, даже не поздоровавшись, начал с того, что ухватил кусок паштета с серебряного блюда и отхлебнул бульона из золотой миски.
– Клянусь смертью Христовой! – воскликнул король, напустив на себя гневный вид, хотя на самом деле был донельзя обрадован. – Да это наш плут Шико! Беглец, бродяга, висельник Шико!
– Ну, ну, что ты говоришь, сын мой! – сказал Шико, бесцеремонно усаживаясь с ногами в покрытых
