– Что ты сделал нынче утром, сын мой?
– Я дал сто тысяч ливров иезуитам.
– Великолепно!
– И я исполосовал ударами дисциплины свою кожу и кожу моих молодых любимцев.
– Прекрасно! И это все?
– Как это все? А ты сам что думаешь, Шико? Я не к шуту обращаюсь, а к человеку разумному, к другу.
– Ах, государь, – серьезно сказал Шико, – сдается мне, у вашего величества был кошмар.
– Ты так думаешь?
– Все это привиделось вашему величеству во сне, и сон не повторится, если ваше величество не будет забивать себе голову разными мыслями.
– Сон? – сказал Генрих, с сомнением качая головой. – Нет, нет. Я уже не спал, отвечаю тебе за это, Шико.
– Ты спал, Генрих.
– Ничуть, глаза у меня были широко открыты, – Случается, и я сплю с открытыми глазами.
– Но я этими глазами видел, а так не бывает, когда в самом деле спишь.
– Ну и что же ты видел?
– Я видел лунный свет на оконных стеклах и зловещий блеск аметиста на рукоятке моей шпаги, на том самом месте, где ты сейчас сидишь, Шико.
– А светильник, что с ним стало?
– Он погас.
– Сон, любезный мой сын, чистейший сон.
– Почему ты не веришь, Шико? Разве ты не слышал, что господь говорит с королями всякий раз, когда он собирается произвести па земле какие-нибудь великие изменения?
– Да, он с ними говорит, это правда, – сказал Шико, – но таким тихим голосом, что они его никогда не слышат, – Но почему ты не хочешь поверить?
– Потому что ты слишком хорошо все слышал.
– Ну ладно. Понимаешь теперь, почему я велел тебе остаться? – спросил король.
– Черт возьми! – ответил Шико.
– Затем, чтобы ты сам слышал, что скажет голос.
– Нет, затем, что если мне вздумается повторить то, что я услышал, люди скажут – Шико валяет дурака. Шико – нуль, Шико – ничтожество, Шико – безумец, и что бы он там ни болтал первому встречному, все одно никто ему не поверит. Неплохо задумано, сын мой.
– Почему вам не придет в голову, мой Друг, – сказал король, – что я доверяю эту тайну вашей испытанной верности?
– Ах, не лги, Генрих, ведь если голос появится, он попрекнет тебя этой ложью. А у тебя и без того грехов выше головы. Но будь по-твоему: принимаю твое предложение. Я с удовольствием послушаю глас божий, может быть, он скажет кое-что и для меня.
– А что нам делать до тех пор?
– Лечь спать, сын мой.
– Но если…
