В этой первой части разговора преимущество оказалось совершенно очевидно не на стороне Екатерины.
Подобная неудача была для королевы-матери настолько непредвиденной и особенно настолько непривычной, что она задавалась вопросом, действительно ли ее сын так решительно настроен, как это кажется, когда вдруг одно маленькое событие изменило положение вещей.
История знает сражения, которые, будучи на три четверти проигранными, вдруг оказались выигранными из-за перемены ветра и vice versa11; два примера тому – Маренго и Ватерлоо.
Одна песчинка способна нарушить ход самой мощной машины.
Бюсси стоял, как мы уже знаем, в потайном коридоре, выходившем в спальню герцога Анжуйского, и расположился так, что был виден только принцу. Из своего укрытия Бюсси высовывал голову через щель между драпировками в те моменты, которые считал самыми опасными для дела.
А его делом, как вы понимаете, была война любой ценой: необходимо было задержаться в Анжу на все то время, пока в Анжу будет оставаться граф де Монсоро, надо было наблюдать за мужем и навещать жену.
Эта чрезвычайно простая политика тем не менее весьма усложняла политику Франции: большие следствия вытекают из малых причин.
Бюсси с помощью энергичных подмигиваний, яростных гримас, шутовских жестов, свирепого насупливання бровей, наконец, понуждал своего господина к стойкости.
Герцог, боявшийся Бюсси, подчинялся ему и, как мы видели, действительно держался чрезвычайно стойко.
Екатерина потерпела поражение на всех направлениях и мечтала уже только о достойном отступлении, когда небольшое происшествие, почти такое же неожиданное, как упорство герцога Анжуйского, выручило ее.
Внезапно, в самый разгар беседы матери с сыном, в момент наиболее ожесточенного сопротивления герцога Анжуйского, Бюсси почувствовал, что кто-то дергает его за край плаща.
Желая не упустить ни слова из разговора, он не обернулся, а протянул руку назад и обнаружил чьи- то пальцы. Передвигаясь по пальцам, он обнаружил руку, за рукой – плечо, а за плечом – человека.
Тогда, сообразив, что дело стоит того, он обернулся.
Этим человеком был Реми.
Бюсси хотел заговорить, но Реми приложил палец к губам, после чего тихонько увлек своего господина в соседнюю комнату.
– Что случилось, Реми? – спросил граф в сильном нетерпении. – Почему ты меня беспокоишь в такую минуту?
– Письмо, – шепнул Реми.
– Черт бы тебя побрал! Из-за какого-то письма ты отрываешь меня от важнейшего разговора, который я вел с монсеньером герцогом Анжуйским.
Эта вспышка гнева, по всей видимости, отнюдь не обескуражила Реми.
– Есть письма – и письма, – сказал он. «Он прав», – подумал Бюсси.
– Откуда это письмо?
– Из Меридора.
– О! – живо воскликнул Бюсси. – Из Меридора! Благодарю, мой милый Реми, благодарю!
– Значит, вы больше не считаете, что я допустил ошибку?
– Разве ты когда-нибудь можешь ошибиться? Где письмо?
– Оно потому и показалось мне особо важным, что посланец желает передать его вам в собственные руки, – И правильно. Он здесь?
