В конце концов Монсоро встал и спустился в сад.
– С меня достаточно, – сказал он, вернувшись в дом. – Сегодня вечером мы переезжаем.
– Зачем? – сказал Реми. – Разве воздух улицы Пти-Пэр для вас нехорош или же у вас здесь мало развлечений?
– Напротив, – сказал Монсоро, – здесь у меня их слишком много. Монсеньер герцог Анжуйский докучает мне своими посещениями. Он каждый раз приводит с собой около трех десятков дворян, и звон их шпор ужасно раздражает меня.
– Но куда вы отправляетесь?
– Я приказал привести в порядок мой домик, что возле Турнельского дворца.
Бюсси и Диана, ибо Бюсси еще не ушел, обменялись влюбленными взглядами, исполненными воспоминаний.
– Как! Эту лачугу? – воскликнул, не подумав, Реми.
– А! Так вы его знаете, – произнес Монсоро.
– Клянусь богом! – сказал молодой человек. – Как же не знать дома главного ловчего Франции, особенно если живешь на улице Ботрейи?
У Монсоро, по обыкновению, шевельнулись в душе какие-то смутные подозрения.
– Да, да, я перееду в этот дом, – сказал он, – и мне там будет хорошо. Там больше четырех гостей не примешь. Это крепость, и из окна, на расстояние в триста шагов, можно видеть тех, кто идет к тебе с визитом.
– Ну и? – спросил Реми.
– Ну и можно избегнуть этого визита, коли захочется, – сказал Монсоро, – особенно ежели ты здоров.
Бюсси закусил губу. Он боялся, что наступит время, когда Монсоро начнет избегать и его посещений.
Диана вздохнула.
Она вспомнила, как в этом домике лежал на ее постели потерявший сознание, раненый Бюсси.
Реми размышлял, и поэтому первый из троих нашелся с ответом.
– Вам это не удастся, – заявил он, – Почему же, скажите на милость, господин лекарь?
– Потому что главный ловчий Франции должен давать приемы, держать слуг, иметь хороший выезд. Пусть он отведет дворец для своих собак, это можно понять, но совершенно недопустимо, чтобы он сам поселился в конуре.
– Гм! – протянул Монсоро тоном, который говорил:
«Это верно».
– И кроме того, – продолжал Реми, – я ведь врачую не только тела, но и сердца, и поэтому знаю, что вас волнует не ваше собственное пребывание здесь.
– Тогда чье же?.
– Госпожи.
– Ну и что?
– Распорядитесь, чтобы графиня уехала отсюда.
– Расстаться с ней? – вскричал Монсоро, устремив на Диану взгляд, в котором, вне всякого сомнения, было больше гнева, чем любви.
