он тотчас же вылезет в окно, а я, оставаясь здесь, увижу, как он улепетывает.
– А Монсоро?
– Что он, черт побери, может сказать? Он мой друг, я обеспокоен, я прислал узнать о его здоровье, потому что днем мне показалось, что он плохо выглядит. Нет ничего проще.
– Как нельзя более хитроумно, монсеньер, – сказал Орильи.
– Ты слышишь, что они говорят? – спросил Монсоро слугу.
– Нет, монсеньер, но если они будут продолжать разговор, мы обязательно их услышим, потому что они идут в нашу сторону.
– Монсеньер, – сказал Орильи, – вот груда камней, которая словно нарочно тут положена, чтобы вашему высочеству за ней спрятаться.
– Да. Но постой, может, удастся что-нибудь разглядеть в щель между занавесками.
Как мы уже сказали, Диана снова зажгла светильник, и из комнаты пробивался наружу слабый свет. Герцог и Орильи добрые десять минут вертелись так и сяк, пытаясь найти ту точку, откуда их взгляды могли бы проникнуть внутрь комнаты.
Во время этих эволюции Монсоро кипел от негодования, и рука его то и дело хваталась за ствол мушкета, гораздо менее холодный, чем она.
– О! Неужели я вынесу это? – шептал он. – Проглочу еще и это оскорбление? Нет, нет! Терпение мое иссякло. Разрази господь! Не иметь возможности ни спать, ни бодрствовать, ни даже болеть спокойно из-за того, что в праздном мозгу этого ничтожного принца угнездилась позорная прихоть! Нет, я не угодливый слуга, я граф до Монсоро! Пусть он только пойдет в эту сторону, и, клянусь честью, я всажу ему пулю в лоб. Зажигай фитиль, Репе, зажигай!
Именно в это мгновение принц, видя, что проникнуть взглядом за занавески невозможно, вернулся к своему первому плану и собрался уже было спрятаться за камнями, пока Орильи пойдет стучать в дверь, как вдруг Орильи, позабыв о разнице в положении, схватил его за руку.
– В чем дело, сударь? – спросил удивленный принц.
– Идемте, монсеньер, идемте, – сказал Орильи.
– Но почему?
– Разве вы не видите? Там, слева, что-то светится. Идемте, монсеньер, идемте.
– И верно, я вижу какую-то искорку среди тех камней.
– Это фитиль мушкета или аркебузы, монсеньер.
– А! – произнес герцог. – Кто же, черт побери, может там прятаться?
– Кто-нибудь из друзей или слуг Бюсси. Удалимся, сделаем крюк и вернемся с другой стороны. Слуга поднимет тревогу, и мы увидим, как Бюсси вылезет из окна.
– И верно, твоя правда, – сказал герцог. – Пойдем. Они перешли через улицу, направляясь туда, где были привязаны их лошади.
– Уходят, – сказал слуга.
– Да, – сказал Монсоро. – Ты узнал их?
– Я почти уверен, что это принц и Орильи.
– Так оно и есть. Но сейчас я удостоверюсь в этом окончательно.
– Что вы собираетесь делать, монсеньер?
– Пошли!
Тем временем герцог и Орильи свернули в улицу Сент-Катрин с намерением проехать вдоль садов и возвратиться обратно по бульвару Бастилии.
