– Ага! – сказал король с удовлетворенным видом. Пот со щек Горанфло можно было собирать мисками. Да и было от чего, ибо тут послышался звон шпаг, словно само железо было наделено жизнью и дрожало от нетерпения.
Несколько человек с угрожающим видом приблизились к монаху.
Горанфло скорее почувствовал это, чем увидел, и слабо вскрикнул.
– Погодите, – произнес Шико, – я должен посвятить короля во все.
И, отведя Генриха в сторону, шепнул ему:
– Сын мой, возблагодари всевышнего за то, что лет тридцать пять тому назад он позволил этому святому человеку появиться на свет, ведь он-то нас всех и спас.
– Спас?
– Да. Это он рассказал мне все о заговоре, от альфы до омеги.
– Когда?
– Дней восемь тому назад. Так что, если враги вашего величества разыщут его, можно считать его мертвым.
Горанфло услышал только последние слова: «Можно считать его мертвым».
И повалился вперед, вытянув руки.
– Достойный человек, – сказал король, доброжелательно взирая на эту гору мяса, в которой всякий другой увидел бы всего лишь массу материи, способную поглотить и погасить огонь сознания, – достойный человек, мы возьмем его под свое покровительство.
Горанфло подхватил на лету милосердный королевский взгляд, и лицо его превратилось в подобие маски античного паразита: одна его половина улыбалась до ушей, другая – заливалась плачем.
– И ты поступишь правильно, мой король, – ответил Шико, – потому что это слуга, каких мало.
– Как ты думаешь, что нам с ним делать? – спросил Генрих.
– Я думаю, что пока он в Париже, жизнь его под угрозой.
– А если приставить к нему охрану? – сказал король. Горанфло расслышал это предложение Генриха. «Неплохо! – подумал он. – Я, кажется, отделаюсь только тюрьмой. Это все же лучше, чем дыба, особенно если меня будут хорошо кормить!»
– Бесполезно, – сказал Шико. – Будет лучше, если ты позволишь мне увести его.
– Куда?
– Ко мне.
– Что ж, отведи его и возвращайся в Лувр. Я должен встретиться там со своими друзьями а подготовить их к завтрашнему дню.
– Вставайте, преподобный отец, – обрадовался Шико к монаху, – Он издевается, – прошептал Горанфло, – злое сердце.
– Да вставай же, скотина! – повторил тихонько гасконец, поддав ему коленом под зад.
– А! Я вполне заслужил это! – воскликнул Горанфло.
– Что он там говорит? – спросил король.
– Государь, – ответил Шико, – он вспоминает все свои треволнения, перечисляет все свои муки, и, так как я обещал ему покровительство вашего величества, он говорит, в полном сознании своих заслуг: «Я вполне заслужил это!»
– Бедняга! – сказал король. – Ты уж позаботься о нем как следует, дружок.
– Будьте спокойны, государь. Когда он со мной, он ни в чем не испытывает недостатка.
