не читал, но дядя Чарли рассказывал их содержание очень подробно. Да, это забавно. Вы о нас ничего не знали, а мы так знали очень много о вашей жизни. Я вырос, слыша о маленькой Морган, каждый день. Помните, вы как-то упали с лошади, когда вам было восемь лет, и поранили ногу? И когда доктор зашивал рану, вы так громко кричали, что грум с трудом удерживал лошадей в стойлах.
— Да, помню, — тихо сказала Морган. В голове у нее все никак не укладывалось, что этот незнакомый человек так много о ней знает.
— Па, дядя Чарли и я всегда с нетерпением ожидали этих писем, и рисунков, и снимков. Мой любимый тот, где вы впервые берете барьер. Вам еще семи нет, и шляпа набок съехала и совсем почти закрыла вам лицо.
— Нет, это просто невероятно. Мать никогда не говорила со мной об отце, во всяком случае ничего хорошего. И я росла, почти не вспоминая о нем. Трагерн-Хауз и мать составляли для меня весь мир. А потом это завещание. Я просто возненавидела отца, прочитав его!
— Да, — и Гордон, отвел в сторону смущенный взгляд, — я пытался отговорить дядю Чарли, но он ответил: «Эта проклятая женщина внушила ей ненависть ко всем мужчинам. Если я чего-то не предприму, она просто сгниет в том большом доме и станет такой же сухой и жестокосердной, как ее мать». Тогда я предложил оставить условие насчет возвращения сюда, но не заставлять вас выходить замуж. Но он сказал, что как только узнают об этом условии завещания, так вас станут осаждать толпы молодых людей. Вот чего он хотел для своей хорошенькой юной дочери. Он знал, что ваша мать вселила в вас страх перед людьми, особенно перед мужчинами. Он просто хотел, чтобы мужчин было около вас много, а вы могли бы выбирать. Он вовсе не хотел причинять вам боль.
Глубоко задумавшись, Морган глядела на бегущие воды речушки. Она предполагала, что отец своим завещанием хотел ее почему-то наказать. А он лишь хотел помочь ей.
Да, она действительно боялась мужчин, всего боялась, и он об этом знал. Он помешал ей вести отшельническую жизнь. Он заботился о ней, он очень хотел ей помочь.
Вскочив, Гордон вовремя схватил Адама, который едва не упал в ледяную воду.
— Ну почему ты не можешь сидеть спокойно? Адам продолжал невозмутимо скакать по берегу, собирая цветы.
— И я очень, очень удивился, когда вы предложили Сету Колтеру жениться на себе. Морган вздернула голову:
— А как вы об этом узнали?
— Я пришел к этому выводу путем логических умозаключений. После смерти дяди Чарли некоторое время письма еще приходили. Я прямо-таки взбесился, прочитав, что замыслил ваш дядя Горэс. Я уже собирался ехать в Кентукки, когда пришло последнее письмо, извещавшее, что вы вышли за Колтера. Тогда я сам написал в Кентукки одному из старых друзей дяди Чарли и получил полнейшее изложение всех слухов и пересудов насчет того, какой завидный жених был Колтер и как он увез вас из дому буквально после первой же встречи. Я понимал, что девушка, получившая воспитание, подобное вашему, вряд ли может так увлечь за один вечер столь завидного жениха. А кроме того, мой корреспондент не скрывал, как и во что вас одевал дядя Горэс. Оставалось сложить два и два. Я в своих подозрениях оказался прав.
— Да, вы были правы. И некоторое время все шло удачно… Адам! — Морган быстро вскочила, но Гордон изловчился быстрее. Он ринулся за Адамом и вновь схватил его, едва не упавшего в воду. Гордон подбросил его в воздухе, и Адам громко рассмеялся.
— Меня зовут Гордон. Скажи «Гордон».
— Ор…
— Ну и хорошо. Пусть будет «Ор».
— Есть, есть, — захныкал Адам.
— Прекрасная мысль.
— Гордон, у меня просто в голове не укладывается то, что вы рассказывали. Вы опрокинули все мои прежние представления об отце и даже о матери.
Гордон улыбнулся:
— Тогда давайте последуем совету Адама и поедим. Хотелось бы отведать тех печений, которые вы научились делать под эгидой Жан-Поля. Он обошелся дяде Чарли в целое состояние.
— Мой отец платил Жан-Полю?
— Конечно. Неужели вы думаете, что ваша мать иначе позволила бы находиться мужчине у вас в доме? Ее и так потребовалось долго уговаривать.
Морган расстелила скатерть и поставила еду — все для ленча на лоне природы.
— Но есть одна вещь, которую я никак не пойму. Почему мой дед, отец матери, завещал Трагерн- Хауз зятю, а не дочери?
Гордон положил в рот крохотное печенье, другое протянул Адаму и засмеялся.
— Старик Морган Трагерн был человек сообразительный. Он знал, как ваша мать избалована, и поэтому оставил все зятю. Она была упряма и несговорчива, и он знал, что она не сможет разумно управлять таким большим имением. Он хотел также помешать ей бросить вашего отца. Но дядя Чарли был слишком мягкосердечен. Он мог заставить ее остаться в Нью-Мехико. Он пытался уговорить ее, чтобы она вас оставила, но… — Гордон опять набил рот печеньем и пожал плечами. — Дядя Чарли никогда никого ничего не заставлял делать. Глаза Морган сверкнули.
— За исключением меня. Он использовал завещание как средство, чтобы заставить меня исполнить его желание.
Гордон улыбнулся. В глазах сверкнули искорки.
— Все еще сердитесь, а? А на взгляд со стороны все в конечном счете оказалось к лучшему, — и он потерся щекой о головку Адама.
Они быстро покончили с ленчем.
— Отлично, Морган. Жан-Поль стоил затраченных на него денег.
— Mersi beaucoup, monsieur[12].
— Ну а теперь домой.
— Гордон, подождите.
— Да, да. Я знаю, что вы собираетесь сказать. Или, например, что скажет Джейк: «Я и ломаного гроша не дам за дюжину этих раскрашенных индейцев».
Морган рассмеялась, потому что Гордон почти в точности воспроизвел интонацию Джейка и его способ изъясняться.
— Так смотрите.
Гордон быстро подошел к лошади и вынул из седельного мешка кусок мыла. В несколько минут он вымыл голову в речушке и затем вернулся за одеждой. Затем скрылся за деревьями и вскоре вышел оттуда в светло-синей рубашке и темно-синих брюках для верховой езды. От облика индейца не осталось и следа.
Он улыбнулся в ответ на изумленный взгляд Морган:
— Небесные Глаза, храбрый воин из племени команчей, превратился в Гордона Мэтьюза, обычного, но довольно привлекательного белого человека.
— Небесные глаза?
Гордон свирепо взглянул на нее:
— Да, глаза синие, как сапфиры. Они покоряют женщин в четырех штатах, а вы их даже не заметили.
Морган рассмеялась от души, и это был первый громкий и веселый смех за долгое время.
— Вот это лучше. Так вы больше похожи на маленькую девочку, которую я катал на своем пони.
— Op, Op, — это Адам дергал Гордона за брюки, просясь на руки.
Они втроем медленно поехали к дому. Адам сидел впереди Гордона.
Морган была слишком занята своими мыслями, чтобы болтать, так что разговор был исключительно мужской.
Джейк ждал их у дома с ружьем. Морган почувствовала сразу, как не нравится ему присутствие рядом с Адамом другого мужчины.
