полуприкрыты веками, губы разомкнулись, вожделея. Она часто задышала, увидев его сильную шею и светлые курчавые волосы в расстегнутом вороте рубашки. О. как все это ей знакомо. Когда раньше он смотрел на нее таким взглядом, она бросалась ему в объятия.
— Помню время, когда ты раздевала мужчину побольше.
Огромным усилием воли она заставила себя повернуться к сыну. Она словно не замечала, как Сет прижался к ней бедром. Она отвернулась и наклонилась, чтобы взять Адама на руки. Быстро ее опередив, Сет легко поднял его, перенес в кроватку, накрыл одеялом и поцеловал в лоб. С минуту он пристально смотрел на Адама.
— Красивый мальчик, правда? — И гордо выпятил грудь.
Это показалось ей отвратительным. И она отрезала:
— Да. Все Трагерны были красивы. Глаза его засмеялись:
— А я знаю одну их внучку, она тоже красавица.
Морган отвела взгляд.
Сет оглядел детскую, в которой был первый раз, подошел к рисункам на стене и удивленно обернулся к Морган:
— Ведь это ты, да?
— Да.
— Но как они сюда попали? Я думал, что тебя увезли отсюда младенцем.
Морган коротко рассказала, что отец нанял для этого специального человека, который был к тому же прекрасным поваром. И объяснила, почему отец написал это свое ужасное завещание.
Сет захохотал. Адам повернулся на другой бок, но не проснулся. Морган открыла дверь, и они вышли в коридор.
— Не объяснишь ли ты, что уж такого забавного в том, что я рассказала? — спросила она неприязненно.
— Потому что я считал завещание твоего отца самой подлой уловкой. Но он, оказывается, был хитрец. Он знал, какая у тебя сумасшедшая мать и как она тебя воспитывает.
— Моя мать была не сумасшедшая!
— Я не так выразился. Извини.
— Я потом убедилась, что многое, о чем предупреждала меня мать, соответствует действительности.
— Что же, например?
— То, что она говорила о мужчинах. О том, что им нельзя доверять, что они просто используют женщин для своих нужд. И что женщинам лучше без них.
Неожиданно Сет крепко обнял ее И прежде чем успела опомниться, она почувствовала его губы. Поцелуй, нежный вначале, становился все более настойчивым Она обняла его и прижала к себе Вспыхнула долго подавляемая страсть, и ей показалось, что она падает.
Тело жило своей, отдельной от сознания жизнью, ее мягкая плоть ощущала твердость и мускулистость его бедер. Рот ее полураскрылся, и она жадно прижалась к его губам. Теперь их губы слились. Потом он поцеловал ее шею, и мурашки побежали у нее по спине и ногам.
— Я люблю тебя, Морган. И всегда любил.
Эти слова пронзили ее мозг, она вспомнила, как то же самое она сказала ему тогда. Она вспомнила его издевательский смех. Нет, больше ничего такого она не допустит. Больше она не станет его любить, она не хочет опять так страдать, как тогда. Ему нельзя доверять. Он опять ее бросит.
— Нет, — прошептала она, — нет.
Сет не сразу понял, что она его отвергает. Но он ее любил. И не хотел доставлять ей боль. Она еще не готова простить его. Он слишком торопится. Он должен сейчас отступить, держаться подальше. Настанет другое время, время, когда она будет рада ему.
Он отстранил ее на расстояние вытянутой руки. В ее глазах пылали страсть и гнев. Он улыбнулся и нежно поцеловал ее в лоб. Дыхание у нее было мягкое, теплое, но еще неровное.
Он повернулся и легко сбежал по лестнице. Внизу он остановился и оглянулся, усмехнувшись:
— А я рад, что ты еще помнишь меня.
Морган еще долго стояла, глядя на захлопнувшуюся дверь. Помнит его! Ей хотелось бежать за ним и крикнуть ему, какой он эгоистичный болван, да к тому же хвастун. Как будто поцелуй для нее хоть что- нибудь значит!
Нетвердо ступая, она спустилась вниз, в кабинет, чтобы опять заняться счетами. Она села за массивный сосновый стол и начала подсчитывать цифры. Но через несколько минут подняла голову и стала смотреть в окно ничего не видящим взглядом.
Морган взглянула на часы. Прошел день. Скоро время обеда. Услышав вопли Адама с кухни, она пошла узнать, в чем дело.
Адам сидел на стуле у большого рабочего стола посередине кухни и лепил из сдобного теста и патоки какие-то диковинные фигурки.
— Никогда еще не видела ничего безобразнее. Почему у некоторых по четыре глаза?
— Наверное, это не глаза, а уши. Морган легонько шлепнула Адама.
— Уши около носа не растут. Адам засмеялся и оттолкнул ее руку.
— Уши, — сказал он и отправил в рот пригоршню муки.
Из кухни Морган поднялась к себе, надо было переодеться к обеду. Так как Адам долго спал днем, пусть он тоже пообедает с ней и Гордоном.
Первое, что увидела Морган, войдя в столовую, была широкая Сетова спина. На нем был безукоризненно сшитый сюртук, как тогда, на вечеринке.
Морган начала сердиться. Надо сказать Гордону, чтобы он не приглашал его обедать так часто.
— О, Морган! Надеюсь, ты не против, что я пригласил сегодня Дэйва к обеду. Понимаешь, от него можно узнать, как лучше вести дела на ранчо.
Она ничего не успела ответить, потому что вошел Мартин, ведя Адама за руку. Тот сразу бросился к Сету, протянув к нему ручонки.
— Как поживаешь, Адам7 Я уже не видел тебя несколько часов. Ты выспался?
Адам улыбнулся отцу и указал пальцем на стол:
— Есть.
— Малец явно знает, чего хочет, — и Сет усадил мальчика рядом со стулом, на который сам теперь часто садился. Они вдвоем оказались напротив Морган.
— Можно сказать, миссис Колтер? Сегодня вечером вы удивительно хороши. Красный цвет вам очень к лицу.
— Спасибо, — ответила она сухо и невыразительно Она просто видеть его не могла. Она вспомнила вдруг то чудесное красное платье, которое надела на вечеринку у Джоакина специально для Сета. Оно пропало в тот ужасный вечер, и все ее надежды и мечты вместе с ним.
Морган не отрывала взгляда от тарелки, пока Сет и Гордон толковали о делах. При этом Сет умудрялся умело заботиться о мальчике. Он смотрел, чтобы тарелка его не пустовала, и так ухаживал за ним, словно делал это годами. Ее сердило то, как охотно Адам принимает отцовские заботы. Ее предает существо, которое она любит больше всего на свете.
Морган вздрогнула, когда Сет встал, отодвинув стул:
— Если позволите, я бы уложил моего… соседа в постель.
Он невинно улыбнулся, но Морган знала, почему он запнулся и что хотел сказать.
Когда они ушли, Гордон сказал:
— Хочу кое-что обсудить с тобой. Я знаю, ты не станешь возражать, но все же надо сначала спросить твое мнение. В интересах ранчо я хотел бы поселить Дэйва в нашем доме.
— Что?
— Ты знаешь, что скоро я поеду в Нью-Йорк. И я не хочу, чтобы вы с Адамом оставались в доме одни. Надо, чтобы рядом был мужчина, надо, чтобы кто-нибудь мог тебя защитить.
— Защитить меня? А тебе никогда не приходило в голову, может быть, меня надо защищать от
