ее к действительности. Ее муж находился на вершине этой горы. Мог там находиться. Но если Эден ошибся, то Кейн был уже где-нибудь на пути в Африку или на Луну.
Напоив лошадь, она покрепче завязала шляпу, чтобы хоть как-то защититься от солнца, и вскочила в седло.
Дорога наверх оказалась даже хуже, чем думала Хьюстон. Временами тропинка была такой узкой, что ветки деревьев цеплялись за ноги, и требовались большие усилия, чтобы заставить лошадь идти по узкой дороге. Заросли на скалах были совсем не похожи на нежные, ухоженные городские растения. Эти деревья боролись за жизнь каждый день и не хотели сгибаться и давать дорогу какому-либо живому существу.
Подол ее платья зацепился за кактус и порвался, а несколько длинных шипов застряли в одежде. Хьюстон пришлось сделать остановку, чтобы вынуть их все, а в придачу и репейник, запутавшийся в волосах. «Хорошо же я буду выглядеть, когда доеду!» – подумала она, пряча пряди волос под шляпу.
В одном месте тропинка резко свернула вправо, и небо скрылось за нависшими ветвями деревьев и выступами скал. Вокруг росли грибы необыкновенной формы и цвета: крохотные желтые и тут же рядом ярко-красные, размером с ее ступни, а большие поляны, попадавшиеся на каждом шагу, были покрыты высокими, похожими на траву грибами.
Она поднималась все выше, и воздух становился более разреженным по мере того, как местность вокруг становилась все более и более похожей на тропические леса, в отличие от полупустыни, окружавшей Чандлер. Дважды ей приходилось останавливаться и искать тропу, и один раз она проехала по выбранному пути целую милю, как вдруг тропа оборвалась у входа в пещеру, в своде которой природа проделала окно. Это место вызывало странные чувства: с одной стороны, настораживало, а с другой – напоминало храм, в котором служат торжественные мессы.
Она вывела лошадь из пещеры и вернулась на свою тропинку, где она снова смогла ехать верхом.
Часом позже ей наконец повезло: на остром выступе скалы она нашла клочок от свадебного костюма Кейна. Она испытала облегчение, убедившись, что он на самом деле там наверху, куда вела тропа. Воспрянув духом, она заставила упирающуюся лошадь двигаться дальше.
Все было бы прекрасно, если бы не начался дождь. Сверху низвергались потоки ледяной воды, которая, собираясь на скалах, обрушивалась вниз сплошной стеной, за которой ничего не было видно. Опустив как можно ниже голову, она старалась не спускать глаз с тропинки.
Всполохи молний пугали животное, и оно начинало шарахаться из стороны в сторону на мокрой земле. Дождь не прекращался, и после нескольких попыток справиться с лошадью Хьюстон спешилась и повела ее за собой, уделяя все свое внимание тому, чтобы не сбиться с дороги при таком ливне.
В одном месте тропа проходила по небольшому выступу на отвесной скале. Хьюстон сделала один шаг я погладила испуганную лошадь, потом еще один шаг, и ей снова пришлось успокаивать свою спутницу.
– Если бы ты не везла еду, я бы прогнала тебя, – сказала она с раздражением.
При новой вспышке молнии она увидела хижину на краю выступа. На секунду она замерла на месте, чувствуя, как капли дождя стекают по ее лицу. Она было уже начала сомневаться в существовании хижины. Что же ей теперь делать? Подойти к двери и постучаться? А когда Кейн откроет, сказать, что просто решила по пути заглянуть к нему, чтобы оставить визитную карточку?
Она уже была близка к тому, чтобы развернуться и ехать обратно, когда вдруг эта сумасшедшая лошадь, которую ей пришлось практически силой тащить в гору, заржала и, когда ей ответила другая лошадь, помчалась к хижине, не обращая внимания на Хьюстон, которая стояла у нее на пути. Девушка закричала, падая в грязь и скатываясь к краю скалы, но выстрел ружья, сделанный в ее направлении, заглушил ее голос.
– Катитесь отсюда ко всем чертям, если хотите сохранить свои шкуры! – заорал Кейн сквозь дождь.
Хьюстон висела на краю обрыва, вцепившись в корни карликовых деревьев и пытаясь нащупать свисающими ногами, во что бы упереться. Не так уж он, наверное, зол, чтобы пристрелить ее, подумала она.
Но сейчас не было времени на вопросы. Она либо разобьется насмерть, либо рискнет проверить характер Кейна.
– Кейн! – закричала она, чувствуя, как ладони разжимаются.
Почти тотчас над обрывом показалось его лицо.
– Господи! – не веря своим глазам, произнес он и схватил ее за руку.
Без особого труда он рывком вытащил ее наверх, поставил на землю и отступил на шаг.
– Я приехала, чтобы увидеть тебя, – сказала Хьюстон, пытаясь улыбнуться дрожащими губами. Ноги ее подкашивались.
– Хорошо, что ты приехала, – сказал он, ухмыляясь. – Здесь наверху особенно некому составить мне компанию..
– Может быть, потому что ты так встречаешь, – ответила она, кивая на ружье в его руке.
– Хочешь зайти? У меня внутри можно погреться. В его голосе звучало изумление и – надеялась Хьюстон – радость.
– Да, мне бы очень хотелось, – сказала она и, вдруг пронзительно вскрикнув, бросилась к нему, когда над ней громко треснула ветка дерева.
Она стояла совсем рядом с ним, и, когда он взглянул на нее, в его глазах она прочитала вопрос. «Сейчас или никогда, – подумала Хьюстон, – бессмысленно быть скромной или застенчивой».
– Ты сказал, что появишься на свадьбе, если я останусь на первую брачную ночь. Ты выполнил свою часть договора, так что я здесь, чтобы выполнить свою.
Она следила за ним, затаив дыхание.
На лице Кейна поочередно отразилось несколько чувств, прежде чем он запрокинул голову и громко расхохотался, заглушая рев дождя. В следующую секунду он сгреб ее в охапку и понес в хижину. В дверях он остановился и поцеловал ее. Хьюстон прижалась к нему и поняла, что ради этого стоило совершить такое изнурительное путешествие.
Внутри маленькой хижины был большой, во всю стену камин, в котором ярким пламенем горел теплый, веселый огонь.
Кейн протянул ей шерстяное одеяло.
– У меня здесь нет никакой сухой одежды, так что сойдет и это. Снимай-ка с себя все свои вещи, а я пока поищу твою лошадь и запру ее в стойло.
– Там в сумках есть еда, – крикнула она ему вдогонку.
Оставшись одна, Хьюстон начала раздеваться, стаскивая промокшее белье с холодной, влажной кожи.
Вопреки собственному желанию она то и дело поглядывала на дверь. «Трусиха! – сказала она себе. – Сама же ему навязалась, так теперь постарайся не ударить лицом в грязь».
К тому времени, когда вернулся Кейн, Хьюстон уже закуталась в грубое шерстяное одеяло, из-под которого выглядывало одно лицо. Окинув ее быстро веселым понимающим взглядом, он положил сумки на пол.
Единственной мебелью в комнате была большая сосновая кровать, покрытая самыми разнообразными одеялами, не выглядевшими, однако, особенно чистыми. У одной стены была навалена гора банок с едой, по большей части персики, наподобие тех, что она нашла на его кухне.
– Я рад, что ты захватила еду, – сказал он. – Думаю, я покинул вас слишком поспешно, чтобы подумать еще и об этом. Я полагаю, Эден не поверит, но после нескольких банок даже мне надоели эти персики.
– Эден паковал еду, а твоя кузина Джин проследила, чтобы он не забыл положить туда пару кусков свадебного пирога.
Кейн выпрямился.
– Ах да, свадьба. Полагаю, я испортил тебе весь день, а женщины так любят свадьбы, – он начал расстегивать рубашку.
