— Разве не проще прикончить этого ублюдка, чтобы не путался под ногами? — удивился Алекс. — Такие, как он, отличаются завидной злопамятностью!
— За убийство пэра Англии тебя вздернут на площади перед Ныогейтом, — без обиняков сказал Драмм. — Мы считаемся цивилизованной страной, а значит, дуэли официально запрещены. Хотя случаются сплошь и рядом, — добавил он. — У сэра Руперта много влиятельных друзей и в армии, и в министерстве.
— И меня, наглого выскочку из колоний, мигом призовут к ответу, — кивнул Алекс. — Похоже, мне следует держаться начеку, если я не хочу отдать концы раньше времени!
— Вот именно. Кстати, возникла отличная идея! Положись на меня. Я все объясню тебе на месте! Хей-хо! Вперед, на встречу с секундантом полковника! Мы договоримся встретиться завтра на рассвете, у мелового карьера.
— На рассвете? — оторопел Алекс.
— Так принято, старина, так принято, — утешил его Драмм.
Из-за ночной грозы земля вокруг карьера вымокла, но к утру небо расчистилось. Алекс и Драмм ехали рядом, любуясь розовыми красками зари. Чемберлен с секундантом прибыли следом за ними. Вскоре на дороге показался еще один всадник.
— Это сэр Реджиналд Томпсон, — представил его Драмм. Сэр Реджиналд считался неоспоримым авторитетом в делах чести и часто присутствовал на дуэлях в качестве третейского судьи.
Собираясь повторить заранее обговоренные условия, Драмм представлял, как старина Реджи удивится, увидев выбранное ими оружие. Только бы им удалось сделать так, как они планировали!
В эту минуту со стороны города показался наемный экипаж.
— Какого черта? — всполошился Чемберлен. На его счету это была уже третья дуэль за год, и генерал Пельтон посоветовал ему не искать лишних неприятностей.
Не дожидаясь, пока кебмен откроет дверцу, из экипажа выскочила высокая женщина в грубом черном платье. Она расплатилась за экипаж и с решительным видом направилась туда, где стояли участники дуэли.
На нее сердито уставились пять пар глаз. Алекс не выдержал:
— Джосс, какого черта вам здесь надо?
— Слухи об этой дуэли разошлись по всему Лондону. — Девушка старалась держаться как можно увереннее. — Вам следует отказаться от драки, пока сюда не явились констебли!
— Глупости! Я имел честь присутствовать на множестве дуэлей, — возразил сэр Руперт. — Власти в них не вмешиваются. Это же дело чести!
— Советую вам, милая барышня, оставить свои нравоучения для тех малолетних преступников, на которых вы так и не сумели найти управы, и не мешать мужчинам заниматься серьезными делами, — холодно процедил Чемберлен.
Джосс пропустила мимо ушей надменную тираду спесивого аристократа и снова обратилась к Алексу:
— Я без вас отсюда не уйду! К тому же мой экипаж уже уехал!
— Вы достаточно крепкая, чтобы осилить расстояние до города пешком, — заметил Драмм, выразительно меряя взглядом ее фигуру.
— Алекс, я чувствую себя виноватой в этой истории, поскольку все началось с выходки моих воспитанников. Разве это не дает мне права быть здесь? К тому же я прихватила с собой сумку с медицинскими принадлежностями. Когда имеешь дело с вами, надо быть готовой ко всему. — Она упорно игнорировала и Драмма, и остальных мужчин и обращалась только к Алексу.
— Ваше умение обращаться с иглой и бинтами может пригодиться, — немного смягчился Алекс. Он покосился на Чемберлена и зловеще ухмыльнулся. — Так и быть, держитесь в сторонке и не вмешивайтесь, пока вас не позовут. Я знаю, что вы не испугаетесь вида крови… чего не скажешь о бедняге Драмме. Присмотрите за ним, хорошо?
— Ну погоди, ты еще пожалеешь о своих идиотских шуточках! — буркнул себе под нос Драмм. У него в руках оказался деревянный футляр. Судя по размерам, там должны были находиться сабли для дуэлянтов. Но когда футляр открыли, секундант Чемберлена, весьма суровый на вид майор Брайтон, грубо выругался и посмотрел на Алекса как на полоумного.
— Как прикажете понимать эту чертовщину, сударь? — спросил он.
Судя по всему, Томпсон тоже был удивлен, но старался держаться спокойно.
— Это значит, старина, что он намерен разделать нашего дорогого офицера, как бычью тушу! — невозмутимо сообщил Драмм.
На дорогом бархате, выстилавшем изнутри полированный футляр, хищно поблескивали своими длинными лезвиями и рукоятками из слоновой кости два отточенных… разделочных кухонных ножа! Алекс жестом предложил Чемберлену вооружиться первым и чрезвычайно учтиво добавил:
— Насколько мне известно, согласно кодексу чести сейчас ваша очередь делать выбор.
Чемберлен взял один из острых как бритва ножей и воскликнул:
— Это не оружие для дуэли! Черт побери, таким ножом мой повар потрошит каплунов!
— Ах, как вы наблюдательны, сэр Руперт! — С этими словами Алекс взял из футляра второй нож.
Чемберлен покраснел. Он понял, что снова нарвался на оскорбление. Но тут же взял себя в руки и холодно заметил:
— Он не настолько отличается от сабли, чтобы я не смог выпотрошить тебя, наглый деревенский олух!
Алекс поднял свой нож, отдавая сопернику издевательский салют. Дуэлянты не произнесли ни слова, в то время как Томпсон объявлял правила, заранее оговоренные секундантами:
— Вы будете биться до первой крови или до тех пор, пока один из противников не попросит пощады. Таким образом, честь будет считаться не посрамленной.
Во время этого спектакля Джосс готова была лопнуть от досады. Какие же идиоты, эти мужчины! И о чем, скажите на милость, думал Алекс со своим несуразным мистером Драммондом, когда выбрал для дуэли кухонные ножи?
Чемберлен обменялся парой слов со своим секундантом, и майор сообщил:
— Мой друг готов.
Алекс следил, как лицо Драмма приняло привычное томное выражение, и лениво бросил через плечо:
— Вот и слава Богу! Вы столько болтали, что мой друг едва не уснул!
Дуэлянты и секунданты пошли друг другу навстречу и остановились по разные стороны от старшего офицера.
— Секунданты, будьте добры, займите свои места возле меня, — попросил он. — Так, хорошо. Джентльмены, — обратился Томпсон к противникам, — вы начинаете дуэль по моему слову. Понятно?
Алекс кивнул, но Чемберлен раздраженно заметил:
— Приятель, я уже слышал эту галиматью сотни раз и надеюсь, что буду часто слышать ее в будущем. А этому молодому дикарю не помешает выслушать ее хотя бы однажды. Уверен, что это будет первый и последний раз!
Чемберлен всегда оскорблял своих противников, чтобы лишить их самообладания. Каково же было его удивление, когда он увидел, что его молодой противник улыбается. Хотя улыбка эта скорее походила на волчий оскал…
Судья отступил на шаг и скомандовал:
— Приготовьтесь, джентльмены! К барьеру! Чемберлен изящно принял позу фехтовальщика: правая нога впереди, левая немного сзади, колени слегка согнуты. Его правый локоть почти лег на бедро, так что зажатый в руке нож нацелился на противника. Алекс предпочел стойку уличного бойца: пригнулся и двинулся вправо, обходя противника по кругу.
— Скажи мне, мальчик, ваши дикари всегда дерутся на четвереньках, как собаки? — презрительно фыркнул полковник.
Алекс не стал тратить дыхание на ответ. Он обходил англичанина, определяя стратегию схватки. Чемберлен почти не двигался: изящными, отточенными до автоматизма движениями кисти он все время поворачивал свой нож так, чтобы острие смотрело на Алекса. Рано или поздно неопытный дурачок забудется настолько, что совершит ошибку и откроется. Чемберлен был опытным дуэлянтом и спешить не собирался. Вдруг Блэкторн снял блокировку, и полковник сделал великолепный выпад. Он был нацелен прямо в горло юному выскочке. Но как только рука полковника выпрямилась для удара, «юный выскочка» ушел вниз и вправо и нанес неожиданный удар снизу вверх. Острый как бритва кухонный нож взлетел и опустился так стремительно, что не все заметили это движение. Чемберлен охнул от неожиданности и боли, и Алекс отступил.
Нож выпал из обезображенной руки надменного англичанина. Сухожилия, мышцы, сосуды — все было рассечено до самой кости в нескольких дюймах от запястья.
Джосс пришлось закусить губу, чтобы не закричать. Ведь Алекс чудом остался цел!
Томпсон, добросовестно исполнявший роль судьи, бесстрастно объявил:
— Первая кровь. Дуэль окончена.
— Черта с два! — Пронзительный голос Чемберлена сорвался на визг. — Я могу продолжать! — Зажимая рану левой рукой, он даже попытался правой поднять нож с земли.
Оба секунданта приблизились и молча следили за этой жуткой сценой. Наконец голос Драммонда нарушил тишину. Он говорил так небрежно, словно обсуждал за столом дурные манеры одного из гостей.
— Чемберлен, старина, у вас ничего не выйдет. От ваших пальцев меньше проку, чем от сырых сосисок. Будьте добры, прекратите это безобразие. На вас противно смотреть!
Раненый выругался и попытался поднять нож левой рукой. Сэр Реджиналд решительно наступил на нож и сказал:
— Сдавайтесь, сэр. Вы не в состоянии продолжить дуэль. Я объявляю ее законченной.
— Очень гуманно, сэр, очень гуманно! — воскликнул Драмм. — Это же будет настоящая бойня, если моему подопечному придется раскроить бедняге вторую руку. Джентльмен с двумя усохшими руками? Фи, как неприлично! Он даже не сможет сам взять понюшку табаку! Ему придется носом лезть прямо в табакерку и хрюкать там, как французской свинье, что роется в земле в поисках трюфелей. Кошмарное зрелище!
Джосс наконец-то освободилась от оцепенения и прервала остроумную тираду маленького денди:
— Человек у вас на глазах истекает
