любовью с Эваном. Теперь ни у кого не возникнет сомнения, способен ли Эван сделать ребенка. Либо что она бесплодна.
Положив руку на плоский живот, Фиона почувствовала одновременно и радость, и беспокойство. Ей очень хотелось родить от Эвана ребенка и в то же время было немного жаль, что это произошло так быстро. Для того чтобы их брак можно было назвать удачным, нужно было еще как следует поработать. Кроме того, ее чувства к Эвану остаются пока без ответа. Так какая жизнь ждет их ребенка?
Она села в кровати, радуясь тому, что ее больше не тошнит. Она решила пока не говорить никому, что ждет ребенка. Во-первых, хотелось удостовериться, что он прочно сидит у нее в животе – а что, если его вообще там нет, а тошнота объясняется какой-то болезнью, с ужасом подумала Фиона, однако поспешила отогнать от себя эту мысль, – а во-вторых, ей не хотелось, чтобы Эван вел себя с ней мягче и ласковее только потому, что у нее будет ребенок.
Ей и так нелегко понять этого человека, а если он начнет притворяться в ее присутствии, эта задача станет вообще невыполнимой.
Хотя она с удовольствием забралась бы вновь под одеяло и поспала еще несколько часов, Фнона встала и оделась. Эваи наконец-то решил отправить Коннору письмо с сообщением о том, где она живет, как ей живется и что они поженились. Фионе было нелегко дождаться, пока Эван соберется известить Коннора о том, что она находится в безопасности, однако она понимала, почему он медлит. Любой Макфингел, выезжая из Скаргласа, неминуемо должен проехать по землям своих врагов, а подобное путешествие следует очень тщательно спланировать. Фионе вовсе не хотелось, чтобы кто-то погиб только ради того, чтобы доставить письмо ее родным. Однако когда этот человек отравится в путь, она хотела бы послать Коннору и свое собственное письмо.
К тому времени, когда Фиона дошла до большого зала, она уже чувствовала себя значительно лучше. Она понимала, что в последнее время ест гораздо больше, чем обычно, однако игнорировала удивленные и любопытные взгляды сэра Фингела. А вот не обращать внимания на пристальные взгляды Мэб, которые та на нее бросала, было немного сложнее. А потому Фиона решила поговорить с ней с глазу на глаз. Кроме того, она опасалась, что Мэб, хотя была и не легкомысленна, вполне могла кому-то что-то сказать не подумав, и лучше было бы обо всем ее предупредить.
– Ну и ну! – пробормотал сэр Фингел, качая головой, глядя, как Фиона уписывает четвертый кусок хлеба, намазанного толстым слоем масла. – Если ты будешь продолжать в том же духе, скоро станешь такой же толстой, как Мэб.
– И вовсе я не толстая! – выпалила Мэб.
– Конечно, не толстая, – вступилась за нее Фиона и, погладив Мэб по пухлой руке, бросила хмурый взгляд на сэра Фингела: – А почему тебе не нравится, что я стала много есть? Ты же сам всегда жаловался, что у меня кожа да кости. Может быть, я решила прислушаться к твоим словам и нарастить немного мяса.
Сэр Фингел фыркнул:
– Как же! Ты не стала бы прислушиваться к моим словам, даже если бы я приставил нож к твоему горлу. А что касается твоих костей, похоже, моему сыну они нравятся. Может быть, он и не захочет, чтобы на них наросло мясо.
«А вот его-то я слушать не собираюсь, его это не касается», – подумала Фиона, с трудом сдерживая улыбку.
– Когда посыльный повезет письмо моему брату? – спросила она сэра Фингела.
– Скоро. Через час, может быть, чуть позже. А что?
– Просто я подумала, что тоже пошлю от себя записочку.
– Это еще зачем? Эван ведь написал все, что нужно, верно?
– Да. Но после прочтения его письма у моего брата могут возникнуть кое-какие сомнения. Он ведь никого из вас не знает. Вот я и подумала написать ему несколько слов от себя, чтобы развеять его сомнения и помочь оказать радушный прием вашему посланнику. – И она взглянула на сэра Фингела невинными глазами и стойко выдержала его взгляд, когда он, прищурившись, взглянул на нее.
– Умно придумала, – пробормотал он наконец, похоже, не заподозрив ничего плохого. – Что ж, напиши, если хочешь. Ты и в самом деле знаешь своего брата лучше, чем кто бы то ни было из нас. Как ты считаешь, он сюда приедет?
– Приедет, но не сейчас. В это время года у него полным-полно дел. Думаю, что и Джилли настоит на том, чтобы он взял ее с собой, а это потребует очень тщательной подготовки к дороге. Кроме того, Коннор может почувствовать необходимость поразмыслить о том, что не он убил Мензиса, а Эван.
Сэр Фингел понимающе кивнул, и Фионе пришлось засунуть в рот еще один кусок хлеба, чтобы не рассмеяться, настолько потешно он выглядел. «Коннору понравится в Скаргласс», – подумала она, наблюдая за тем, как старая Марта разговаривает с кем-то невидимым, выгребая из очага золу, как Питер сидит в самом дальнем углу, поглощая овсянку. От парнишки исходил такой запах, что никто не желал к нему приближаться. «Хотя, – подумала Фиона, Фипгсл он выглядит немного чище, после того как целых два дня просидел под дождем – мужчины привязали его во дворе замка к столбу, да так и оставили». Чем больше странных людей, которых сэр Фингел пускал в Скарглас, узнавала Фиона, тем лучшего мнения становилась о нем самом. Она пришла к выводу, что, несмотря на многочисленные недостатки, у него очень доброе сердце. Когда-нибудь она выяснит, почему этого доброго сердца не хватает на женщин, с которыми он в свое время спал.
Насытившись, Фиона быстро вышла из большого зала. Мэб не отставала от нее ни на шаг. Проследовала за Фионой в спальню, где та взяла письмо, которое написала Кон-нору, потом спустилась по лестнице на первый этаж. Выйдя во двор, Фиона повернулась к своей молчаливой спутнице и хмуро взглянула на нее.
– Почему ты меня преследуешь? – спросила она Мэб.
– Потому что, мне кажется, ты что-то от меня скрываешь, – ответила та.
– А ты уверена, что это не Эван приказал тебе следить за мной?
– Конечно. С чего бы ему такое приказывать?
– С того, что, похоже, он втемяшил в свою глупую башку, что меня нужно холить и лелеять, словно я какой-то инвалид. Я говорила ему, что Мензис не причинил мне никакого зла, пока держал меня в плену, но я начинаю думать, что он мне не верит. А вот и Брайан.
Фиона быстрым шагом направилась к младшему брату Эвана. Мэб бросилась за ней:
– А зачем тебе Брайан?
– Он вместе с несколькими мужчинами поедет к Коннору, – ответила Фиона, – а я хочу передать с ним вот это письмо.
– Он расскажет Эвану.
– Не расскажет.
Подойдя к Брайану, двадцатитрехлетнему брату Эвана, Фиона остановилась перед ним и улыбнулась. Она не переставала удивляться тому, насколько, братья похожи друг на друга. Все высокие, крупные, темноволосые и смуглые – в отца. Кто-то был красивее, кто-то нет, цвет глаз у всех был разный, однако черты лица – одинаковые, что свидетельствовало об их родстве. У Брайана глаза были темно-синие, а не голубые, как у Натана, а черты лица – точно такие же, как у Эвана, однако в отличие от него не столь резкие.
– Почему ты мне так улыбаешься? – удивленно спросил Брайан, с подозрением взглянув на Фиону.
– У меня есть письмо, и мне хотелось бы, чтобы ты передал его моему брату Коннору. – И Фиона протянула ему письмо.
– Но Эван уже написал письмо, – заметил Брайан, однако сунул конверт в маленькую кожаную сумочку, висевшую на поясе. – Ты хочешь, чтобы я вернул тебе письмо Эвана?
– Нет. Передай оба Коннору.
– Ага. Похоже, Эван не знает, что ты написала своему брату, верно?
– Я скажу ему, после того как ты уедешь. – На смуглом лице юноши появилось подозрительное выражение, и Фиона раздраженно воздела глаза к небу. – Не бойся, я не замышляю никакого заговора, не пишу ничего такого, что заставило бы моего брата разозлиться. Наоборот, прочтя мое письмо, он
