об этом. Как же Антония там одна, без женщин? А кто же остался дома?
— Оро, Патриция, Томас и Джастин работают в доме Оро. Непогода, наверное, застигла их там, — предположил Дентон.
— Старик Пит поехал лечить зубы, — сказал Джед.
— Ну так кто же остался дома?! — закричал Ройал.
— Успокойся. — Коул начал сдавать карты.
— Так кто же там? — Ройал был близок к панике.
— Антония, Санчо и Камден, — отозвался Коул.
— Моя жена осталась на ранчо с восьмилетним мальчиком и маленьким ребенком?
— Успокойся. Возможно, я ошибаюсь.
— Я еду домой.
Дентон вскочил на ноги, чтобы остановить Ройала.
— Как ты поедешь в такую погоду?
— Антония способна сама о себе позаботиться, — сказал Коул.
— Да, она справится с бандитами и индейцами, но что, если начнутся роды? Я еду домой. — Ройал оделся и вышел.
— О черт! — Коул поднялся. — Нет, ребята. Вы оставайтесь здесь, — распорядился он, увидев, что работники тоже встают. — Отправятся только члены нашей семьи. Кроме того, если Антония и в самом деле рожает, чем ей поможет толпа ковбоев? Ты едешь, Дентон? — спросил он, задержавшись у двери.
— А как ты думаешь?
— Думаю, мы можем утонуть.
Ройал не оглядывался, но знал, что братья следуют за ним. Как ни хотелось ему поспешить, приходилось двигаться медленно, потому что все тонуло в пелене дождя, а дорогу развезло и она была небезопасна. Если бы Ройал не знал с самого рождения каждый дюйм этой земли, он едва ли добрался бы домой. Дождь хлестал ему в лицо при каждом порыве ветра.
Добравшись до ранчо, Ройал въехал в конюшню. Там было пусто, и никто не откликнулся на его зов. Коул и Дентон появились сразу же за ним. Повозки на месте не было, а это означало, что женщины до сих пор не вернулись. Еще больше его встревожило то, что здесь стояла чья-то чужая лошадь.
— Черт, никогда не видел, чтобы здесь было так пусто, — нахмурился Коул.
— О лошадях позаботимся потом. — Ройал направился к дому. — Сначала узнаю, как там Антония.
Он подбежал к дому. Входная дверь была заперта, и Ройал начал барабанить в дверь. Через секунду детский голос спросил, кто стучит.
— Санчо? Это ты? Открой.
— Сначала скажите, кто вы.
— Черт возьми, Санчо, это же я, Ройал, открывай проклятую дверь!
— О, сеньор, как хорошо, что вы вернулись! — обрадовался Санчо и, открыв дверь, впустил троих мужчин.
— А где все, черт возьми? Что, уехали? — встревожен но спросил Ройал.
— Да, сеньор. Остались только сеньора, Камден и я. Потом началась гроза, и сеньора приказала мне закрыть двери.
Хотя мальчик не казался особенно испуганным, что-то в нем насторожило Ройала.
— Где сеньора?
— Наверху, в постели, хозяин. Ребенок решил появиться на свет. Она сказала, что он не может ждать.
Тот же страх, который заставил Ройала скакать, несмотря на ливень, теперь приковал его к месту. Он посмотрел наверх. Неужели случилось то, чего он ждал с такой тревогой?
— Что, Антония рожает?
— Да, сеньор.
И тут сверху донесся крик. Ройал бросился наверх. За ним последовали братья. У двери в комнату Ройал замер.
В затуманенное болью сознание Антонии проник какой-то шум. О'Нил уверял ее, будто боль продлится лишь несколько минут, но Антонии казалось, что это длится уже несколько часов. Увидев Ройала, примчавшегося сюда в такую непогоду, она испытала смешанные чувства. Зная, что роды неприятное зрелище для мужчины, Антония не хотела, чтобы Ройал видел все это, но с другой стороны, ей было приятно чувствовать, что он рядом с ней.
Ройал не верил своим глазам и не понимал, как вести себя. Антония лежала на кровати, вцепившись в спинку, и явно страдала от ужасной боли. А громадный рыжеволосый мужчина с распахнутой на груди рубашкой внимательно следил за тем, что происходит между ног Антонии.
— О'Нил? — Ройал сделал шаг к кровати.
— Не подходи близко, пока не вымоешься и не высохнешь, — сказал О'Нил.
— Но…
— И если поспешишь, успеешь увидеть, как этот упрямый ребенок появляется на белый свет.
— Пошли, Ройал. — Коул потянул брата за руку. — Я помогу тебе. Дентон и Санчо, присмотрите за лошадьми?
— Но…
Когда они вышли в холл, Коул сказал:
— О'Нил знает, что делает. Если он велел вымыться, ты должен послушаться его. Поблагодари Бога за то, что он появился здесь в нужный момент.
— Но откуда, черт возьми, он взялся?
— Лиам подоспел вовремя, как и тогда, с Томасом.
Идем.
— Ройал, — прошептала Антония, увидев мужа, но когда он исчез, решила, что это пригрезилось ей. — Ройал здесь?
— Да, девочка, — ответил О'Нил. — Только что вернулся. Но он мокрый и весь в грязи. Ему надо вымыться. А теперь у тебя есть несколько минут. Решай, хочешь ли ты, чтобы он был здесь, или нет.
— И ты не пустишь его, если я попрошу тебя об этом?
— Конечно, даже если мне придется связать Ройала.
— Роды такое неприятное зрелище…
— Так и есть, девочка. — Лиам засмеялся. — Конечно, картина некрасивая, но зато он увидит, что ты даришь ему.
— Да. Ройал хочет быть здесь. И я этого хочу, хотя и понимаю, что не в лучшем виде.
— Ну ладно, я посмотрю, как он себя поведет.
— Скоро? — прошептала Антония. — Скоро это начнется?
— Скоро, девочка. Я понимаю, что тебе тяжело, но все идет как надо.
Застегивая на ходу пуговицы чистой рубашки, Ройал быстро подошел к Антонии. Она протянула к нему руку.
— Чуть не опоздал, Ройал, — заметил О'Нил, затем обратился к Антонии: — Когда я скажу тебе, поднатужься изо всех сил, дорогая.
Словно зачарованный, Ройал смотрел, как его дитя появляется на свет. Антония крепко сжимала руку мужа, а он затаив дыхание ждал, когда его ребенок в громадных руках О'Нила подаст первые признаки жизни. И в тот момент, когда младенец закричал, Ройал с облегчением закрыл глаза.
— Живой, — прошептал он, улыбнувшись. — О'Нил!
— У нее небольшой обморок, — сказал О'Нил, осмотрев Антонию. — Не о чем беспокоиться. У тебя прекрасный сын.
— Сын! — Ройал взглянул на кричащего младенца, которого мыл О'Нил.
— Кричит, как здоровый ребенок.
— О да! — рассмеялся Ройал и перевел взгляд на плачущего племянника. — Дентон, — позвал он, выйдя в коридор с Камденом на руках.
Дентон взял сына на руки:
— Как Антония?
— Отлично. Мне надо вернуться гуда.
— Подожди. — Дентон схватил Ройала за руку.
— Мальчик, — предвосхитил Ройал вопрос Дентона, и братья подошли к кровати.
Ройал неотрывно смотрел на спящую жену и лишь изредка бросал взгляд на колыбель, где спал их новорожденный сын. Он должен услышать ее голос, и только тогда он поверит О'Нилу, который утверждал, что Антония скоро придет в себя.
Ройал не представлял себе, что такие мучения могут остаться без последствий. О'Нил уверял его, что все пройдет бесследно, но Ройал сомневался в этом. Он с нетерпением ждал, когда Антония придет в себя, надеясь увидеть жену такой, какой оставил ее этим утром.
Очнувшись, Антония с беспокойством заметила, как изменилось ее тело. На мгновение ей показалось, что все это только сон, но чувство пустоты и боль вернули ее к действительности. Она обвела глазами комнату и задержала взгляд на колыбели младенца.
— Живой, — прошептала она. Ройал взял ее за руку:
— Да, Антония. У нас сын, и очень живой.
Она посмотрела на мужа и улыбнулась:
— Ты вернулся!
— Да, видит Бог, как я сожалею, Антония. Мне следовало сделать так, чтобы кто-нибудь остался с тобой.
Она приложила палец к его губам:
— Я должна была заметить. Если бы не гроза, я послала бы Санчо за кем-нибудь. Но приехал О'Нил, и теперь все в порядке.
— На самом деле? Ты в порядке?
— Да. Разве О'Нил не сказал тебе это?
— Сказал, — покачал головой Ройал, — но это было так больно, а ты такая маленькая. Я подумал, что если услышу твой голос, то поверю О'Нилу.
— Боль уже стихает, но мне очень хочется пить. Он помог ей сесть и подал стакан воды.
— О'Нил говорит, что ты можешь покормить ребенка грудью. — Он бережно поднял сына и положил его на кровать. — Кстати, я не спросил тебя, не надо ли найти для него кормилицу?
Антония взяла спящего младенца на руки, расстегнула сорочку и дала ему грудь.
— Нет. Это мой ребенок. Зачем мне кормилица?
Ройал с удовольствием наблюдал эту картину.
— Ну а как мы его назовем?
— Шалунишкой.
— Возможно.
— Хуан Рамирес Бенкрофт — подойдет?
Ройал вздохнул:
— Ты же знаешь, я не хочу называть своего сына в честь бандита.
— А я обещала Хуану у его смертного одра, что назову своего первого ребенка в его честь. Он сказал: «Значит, обо мне останется память. Мне этого довольно».
— Таких, как он, люди не скоро забывают, Антония.
— Я понимаю твои чувства, но я обещала ему. Он был мне как отец, Ройал.
— Знаю. Но давай найдем компромисс. Рамирес — совсем неплохо. Это обычное имя. Никто не узнает, что так звали знаменитого бандита.
— Рамирес Бенкрофт? А разве Рамирес не странное имя?
— Но тогда моего сына хотя бы не будут путать с Хуаном Рамиресом, которого власти разыскивали на Юго-Западе целых двадцать лет. В свидетельстве о рождении мы запишем «Хуан Рамирес», но будем звать его Рам или как-нибудь еще. Ведь имена часто сокращают. Ты можешь рассказать ему о Хуане, когда он немного подрастет. Лишь бы потом нашему сыну не пришлось объяснять, почему его назвали в честь бандита.
— Думаешь,
