состоянием.
– Вы говорите глупости. Вы просто хотите оправдать свой ужасный поступок.
– Нет, я подслушал их разговор. Разговор леди Анабеллы, сэра Эдмунда и вашего жениха. Они с самого начала вам лгали. Данбарн и все доходы, которые он приносит, все, что когда-то принадлежало вашему отцу, должно перейти к вам. Но они сделали так, чтобы все думали, будто единственный наследник – сэр Эдмунд.
– Но он и в самом деле был наследником. Ведь он самый близкий родственник мужского пола.
– Для того чтобы стать наследником, вовсе не обязательно быть мужчиной. Потому что ваш отец не был лэрдом. Да, у него имелись очень богатые земли, однако это не значит, что он являлся лэрдом. И следовательно, он не являлся главой клана. Он мог оставить все свое имущество и сбережения тому, кому пожелает. Неужели вы действительно думали, что он мог оставить свою дочь нищей?
Разумеется, Сесилия никогда не могла так плохо подумать о своем отце. Когда ей сказали, что она всего лишь бедная сиротка, которая должна зависеть от милости родственников, она была очень удивлена и обескуражена. И девушка решила, что все объясняется очень просто: ее отец не выразил свои намерения достаточно четко и ясно, поэтому его неправильно поняли. Или ему не пришло в голову, что может умереть и Колин. «А может, Артан говорит правду? – спрашивала себя Сесилия. – Может, меня действительно обманывали? В таком случае я была не так уж глупа, когда доверилась ему».
Она внимательно посмотрела на стоявшего перед ней мужчину. Ей очень хотелось верить, что Артан не лгал. Хотелось верить, что ее и впрямь все эти годы водили за нос. Во всяком случае, следовало хорошенько поразмыслить над тем, что он сейчас сказал.
– Знаете, я думаю вот что… – пробормотала Сесилия. – Наверное, мой отец не мог предположить, что они с Колином так внезапно умрут. Все знали, что Колин станет его наследником, но никогда не обсуждалось, кто займет место отца, если и Колина не будет в живых. Я была тогда слишком мала и не могла обсуждать это с папой. По моему мнению, существовала какая-то договоренность насчет того, чтобы сэр Эдмунд стал моим опекуном, если отец вдруг умрет. И возможно, он стал бы и опекуном Колина тоже, если бы мой брат остался в живых.
– Значит, ваш отец безгранично доверял сэру Эдмунду и всецело полагался на него?
Сесилию до крайности раздражал этот вопрос, и ей захотелось снова наброситься на Артана, но она тут же вспомнила, как неудачно ударила его ногой, и сдержалась. Что же касается отца… Отец умер, когда Сесилия была еще совсем маленькой, однако она всегда чувствовала, что отец недолюбливал сэра Эдмунда и не доверял ему. Сэр Эдмунд был совершенно безнравственным человеком, и одно это должно было внушать к нему отвращение. Но очень может быть, что отцу просто ничего другого не оставалось, как назначить сэра Эдмунда ее опекуном. У него не было других близких родственников, кроме Доналдсонов. Кого же еще он мог назначить опекуном своих детей? Лучше уж плохой опекун, чем никакого.
– Я была слишком мала, чтобы разбираться в таких вещах, – пробормотала девушка.
«Она лжет», – подумал Артан и тяжело вздохнул.
– Дорогая, вы мне не верите и пытаетесь опровергнуть очевидное, и это лишний раз убеждает меня в том, что я поступил правильно, похитив вас. Я не мог ждать, когда вы наконец мне поверите или когда сами убедитесь в том, что вас обманывали. Поверьте, вам угрожала смертельная опасность.
– Но если я наследница значительного состояния, то почему же моя жизнь находилась в опасности? Зачем убивать курицу, которая несет золотые яйца?
– Чтобы завладеть этими золотыми яйцами. Потому что после смерти курицы все, чем она владела, перешло бы к сэру Фергусу как к законному мужу.
Сесилия побледнела, и Артан молча кивнул. Было очевидно, что девушка всерьез задумалась. Но конечно же, она боялась правды, старалась откреститься от нее – наверное, очень страшно поверить в то, что самые близкие люди так долго тебя обманывали. По ее глазам Артан видел, что теперь у нее не было полной уверенности в том, что сэр Фергус и опекуны невиновны. Что ж, она была неглупой девушкой и, наверное, понимала, что все они – очень дурные люди. А если так, то ей следовало понять, что они и в самом деле могут быть замешаны в тайных кознях против нее.
Решив дать девушке время спокойно все обдумать, Артан принес узелок с едой и вином. Он расстелил на траве одеяло, затем предложил Сесилии присесть. Не обращая внимания на хмурые взгляды, которые она бросала на него, он привязал ее ноги к своим ногам – чтобы ей не пришло в голову воспользоваться моментом для побега. Потом он развязал ей руки, чтобы она смогла поесть. Артан был уверен, что Сесилия больше не станет драться, но боялся, что при первой же возможности она попытается сбежать. Пока она не поверила ему окончательно, он не мог предоставить ей полную свободу.
Во время позднего ужина под открытым небом они совсем не разговаривали. Пусть это молчание было неловким для обоих, Артан решил не нарушать его, чтобы дать Сесилии возможность сосредоточиться. Возможно, она поверит его рассказу о людях, много лет обманывавших ее. Но как быть с тем, что произошло между ними на траве у ручья? Сесилия очень обиделась, и пройдет время, прежде чем она сможет простить его. Но она непременно простит – Артан очень на это надеялся. Даже вспоминая о восхитительных мгновениях, проведенных с ней у ручья, он испытывал желание.
Сесилия была ужасно угнетена страхом, гневом и сомнениями и думала, что ей кусок в горло не полезет но, как выяснилось, она не потеряла аппетит и из-за этого злилась на себя. Девушка тяжело вздохнула; ей пришлось признать: то, что она восприняла как предательство Артана, на самом деле таковым не являлось. Да, он действительно верил в то, что рассказывал об Анабелле, Эдмунде и Фергусе. И следовательно, он действовал из самых лучших побуждений – пытался ее спасти.
Но Сесилии было трудно во все это поверить. Конечно, ее родственники не были кристально честными людьми, но не могли же они столько лет обворовывать ее, не могли желать ее смерти? И при чем тут сэр Фергус? Какое он мог иметь ко всему этому отношение? Он не был близким другом ни Эдмунду, ни Анабелле, поэтому Сесилии не верилось, что они вдруг разоткровенничались с ним. И если они действительно так долго водили ее за нос, то вряд ли по собственной воле передали бы все во владение сэру Фергусу.
– А как получилось, что вы подслушали такие ужасные вещи? – неожиданно спросила Сесилия. – Если бы Анабелла и Эдмунд скрывали что-то, они наверняка были бы очень осторожны.
– Они всегда были осторожны и сохраняли бдительность. Вы же двенадцать лет прожили с ними под одной крышей и ни о чем не догадывались, верно?
– Вы хотите сказать, что за несколько дней, проведенных в Данбарне, успели разнюхать, что здесь творится?
– Я просто оказался в нужное время в нужном месте и подслушал их разговор. Когда я проходил мимо комнаты в верхнем этаже, я услышал стенания Анабеллы. Вы сами знаете, какой у нее пронзительный голос – она мертвого из могилы поднимет. – Заметив, что в глазах девушки промелькнуло любопытство, Артан продолжал: – Она жаловалась – мол, не может избавиться от ощущения, что я никогда не уеду из Данбарна. Поскольку же с момента моего приезда на меня неоднократно нападали, мне захотелось узнать, не идет ли речь о новых попытках заставить меня покинуть Данбарн.
– На вас нападали?
– Да, с момента моего появления в Данбарне на меня нападали несколько раз. И каждый раз количество нападавших на меня головорезов увеличивалось. В последний раз на меня набросились восемь человек.
– Но у вас никогда не было ни царапины, ни даже синяка.
– В последний раз, кажется, все-таки остались небольшие ссадины. Хотя в целом я отделался легким испугом. Спасибо дяде Ангусу – он прекрасно обучил меня драться. И хорошо, что люди, которых посылали разделаться со мной, не были опытными бойцами.
Сесилии показалось, что Артан ведет себя высокомерно, и это ее несколько раздражало. Затем она вспомнила его первое появление в Данбарне и решила, что он, возможно, прав, гордясь своими боевыми навыками. Едва ли кто-то из людей Доналдсонов или сэра Огилви мог бы пройти через все посты охраны и так непринужденно держать за юбки двух здоровенных мужчин. А затем с поразительной легкостью отшвырнуть их в разные стороны.
– Но зачем на вас нападать? Зачем вынуждать вас покинуть Данбарн? Ведь сэр Эдмунд любезно пригласил вас погостить у нас, не так ли?
– Едва ли он сделал это от души. Скорее всего, у него не оставалось другого выхода. Я приехал по поручению вашего самого ближайшего кровного родственника. Было бы неразумно выдворить меня вон и не позволить мне присутствовать на свадьбе. Это вызвало бы подозрения и ненужные вопросы, согласны? А сэр Эдмунд не хочет, чтобы кто-нибудь начал задавать ему вопросы.
– Не могу представить, чтобы сэр Эдмунд стал беспокоиться из-за расспросов моего дяди. После смерти моих отца и брата дядя потерял ко мне интерес. Он вспомнил обо мне сейчас только потому, что близится его конец.
– Вы уверены в этом? – мягко спросил Артан. Прежде чем Сесилия успела спрятать глаза, он заметил, что во взгляде ее промелькнули сомнение и обида. – Дядя писал вам и посылал подарки. Он просил, чтобы вам позволили приехать в Гласкриг и погостить у него. И даже остаться, если вам понравится там. Вы говорите, что тоже писали ему и посылали подарки на Михайлов день. Однако он ничего не получал от вас. – Артан пожал плечами. – Не понимаю, почему так происходило. Но полагаю, что какое-то объяснение имеется…
У Сесилии не поворачивался язык заявить, что ее дядя – лжец. Воспоминания о дядюшке Ангусе
