маленькой предводительницей. Кто-то из шотландцев снял со стены еще один факел. Когда Джолин шла по коридорам и спускалась по лестнице в темницу, ее не покидало чувство страха. О, как она ненавидела эти каменные стены, которые давили, душили, не давали набрать в легкие воздух! Но сейчас, когда за ее спиной шествовали шестеро высоких сильных мужчин, она чувствовала себя несколько спокойнее и увереннее. Но в ее ушах все еще звучали предсмертные крики слуг, замученных Гарольдом.
Подойдя к массивной деревянной двери, Джолин остановилась и посмотрела на Сигимора:
– За дверью начинается тоннель, который ведет к конюшне. – Она вдруг нахмурилась. – Боюсь только, что таким мужчинам, как вы, там будет тесновато.
– Но не настолько тесно, как в петле, – буркнул Сигимор и потянул на себя дверь.
Ржавые петли, на которых она висела, зловеще скрипнули. Из черной дыры, разверзшейся перед путниками, потянуло зловонием и холодом. Джолин пришлось проверить этот проход, когда замок захватил Гарольд. Она хотела удостовериться, что при необходимости им можно будет воспользоваться. Коридор был длинным и слишком тесным для шестерых крупных мужчин. Иногда под ногами попадались ямы и черными тенями метались крысы. Надо было внимательно смотреть на пол, чтобы не провалиться в щель между каменными плитами и не упасть. По заплесневелым стенам тонкими струйками стекала вода. Джолин почувствовала, что от страха и отвращения у нее по спине забегали мурашки. Один за другим мужчины стали спускаться за ней в тоннель.
Джолин едва сдерживала себя, чтобы не побежать. Хотелось поскорее выбраться наружу, но спешка и неосмотрительность могли привести к неприятным последствиям. Холод пробирал до костей. Когда они наконец вошли в конюшню, Джолин била дрожь. Открыв дверь, она едва не упала на охапку сена, лежавшую у порога. Через мгновение, обернувшись назад, девушка увидела, что все шестеро шотландцев тоже уже стояли в конюшне и тяжело дышали. От напряжения на лбу у Сигимора выступил пот. Они жадно втягивали в себя воздух, их лица были бледными и хмурыми. Казалось, они все только что вернулись из преисподней. Но Сигимор быстро пришел в себя и направился к лошадям.
– Черт возьми, Сигимор, – проворчал Нанти, шедший позади брата, – тебя ничем не испугаешь.
– Отчего же, мысль о повешении заставляет мою кровь быстрее бежать по венам.
Сигимор бросил взгляд на двух своих родственников, рухнувших на охапку сена и дышащих, словно пара загнанных гончих. Разумеется, он радовался, что Джолин пришла им на помощь, но мысль о том, что эта маленькая хрупкая женщина сумела справиться со всей охраной Гарольда, настораживала. Похоже, не только Гарольд, но и все его люди будут жаждать отмщения. Они не смогут стерпеть подобного унижения.
Сигимор увидел, что Лайам приготовился помочь Джолин сесть на лошадь. Отодвинув кузена плечом, он протиснулся к девушке, обхватил ее руками за талию, приподнял над землей и посадил в седло. Его восхищенный взгляд скользнул по стройной, обтянутой чулком ноге, которая через мгновение исчезла под подолом юбки. Неизвестно почему, но Сигимору не хотелось, чтобы остальные мужчины глазели на ноги Джолин. Ее озадаченный взгляд и ухмылка на лице Лайама разозлили Сигимора. Чему это она удивляется? А Лайам сует нос не в свое дело! Проворчав что-то о потерянном времени, Сигимор сел в седло и направил свою лошадь к воротам. Но вдруг прямо перед ним, словно из-под земли, выросли двое мужчин, и рука Сигимора потянулась к мечу.
– Нет! – испуганно закричала Джолин. – Это старый Томас и его сын. – Она выехала вперед и остановила лошадь перед седым, грузным мужчиной. – Томас, я же говорила тебе, что ты должен немедленно уехать из замка.
– Мы уедем отсюда, как только удостоверимся, что вы, миледи, покинули Драмвич, – проговорил мужчина. – Мы просто собирались запереть за вами ворота, чтобы вы не тратили на это свое время. Все должно выглядеть как обычно. Чтобы никаких подозрений! Когда эти дураки спохватятся, вы уже будете далеко.
– Ты хороший человек, Томас. Спасибо тебе за заботу. И все же постарайся поскорее уехать отсюда.
– Само собой, само собой, миледи. Вот только наведем с сыном порядок в конюшне. Мы все сделаем, как вы приказали. Берегите себя и ни о чем не беспокойтесь. Этот негодяй за все заплатит.
– Благодарю тебя, Том. Вы тоже берегите себя.
Подъехав к воротам, Сигимор спросил:
– И что же они собираются сделать в конюшне?
– Обрезать подпруги у седел и испачкать их навозом, – с усмешкой ответил Нанти, глядя на Джолин.
– Что ж, умно, деточка, – пробормотал Сигимор. – Считай, мы выиграли целый день, а может, и больше. Они не смогут устранить последствия так быстро, как им бы хотелось.
Джолин кивнула:
– Я очень надеюсь на это. Но Гарольд – находчивый человек. – Она поцеловала Рейнарда в макушку. – До тех пор пока этот ребенок жив, Гарольд никогда не будет полновластным хозяином Драмвича.
Сигимор с пониманием посмотрел на девушку.
– Гнев и жадность плохие советчики. Но как бы там ни было, нам надо побыстрее убираться из Драмвича. И как можно дальше!
Оглядевшись по сторонам, Сигимор пустил своего коня рысью. Братья последовали его примеру. Конечно, лошади могли скакать и быстрее, но сейчас торопиться не стоило. Ночная тьма еще не рассеялась, и было плохо видно дорогу, а до рассвета оставалось около двух часов. Посмотрев на Джолин и мальчика, Сигимор понял, что им придется всю дорогу ехать медленнее, чем хотелось бы, чаще останавливаться для отдыха. Да, на пути к Дабхейдленду их поджидало немало трудностей и опасностей.
Нанти помог Джолин спуститься с лошади, и сделал это так осторожно, что Рейнард, спящий у ее груди, даже не проснулся. Был полдень, они уже много часов провели в седле, и у Джолин с непривычки к таким долгим путешествиям болели спина и ноги. Ни один из ее спутников не возражал, когда снова приходилось останавливаться из-за ребенка, хотя мужчинам это явно не нравилось. Сейчас они остановились во второй раз, и Джолин постаралась сделать все как можно быстрее, но она почти физически ощущала исходящие от шотландцев волны нетерпения. Разумеется, если бы не они с Рейнардом, то Камероны гнали бы лошадей куда быстрее. И останавливались бы лишь для того, чтобы дать отдых животным. Когда Сигимор приказал пустить лошадей в галоп, Джолин сморщилась от боли. Что ж, надо торопиться!
Джолин просила Бога сделать так, чтобы Гарольд не пустился за ними в погоню, но подозревала, что, скорее всего ее мольбы не будут услышаны. Гарольд знал, что сестра Питера не позволит ему почивать на лаврах в Драмвиче. Как только она найдет себе защиту и союзников, то, без сомнения, попытается выгнать его из замка. И сына Питера нельзя было оставлять в живых. Когда он повзрослеет, то непременно придет в Драмвич, чтобы забрать свое наследство. Джолин боялась, что Гарольд станет выслеживать их и в Шотландии. Единственное, на что она надеялась, так это на то, что Гарольд, пересекши границу Шотландии, будет более осмотрителен в своих действиях и к тому же не получит поддержки. Обратись он к кому-нибудь за помощью, и его собственные преступления тут же будут раскрыты.
А вот у нее-то уже есть союзники, подумала Джолин и окинула взглядом шестерых шотландцев, ехавших впереди. Хотя сэр Сигимор Камерон был обязан Питеру жизнью, и теперь он оказался точно в таком же долгу перед ней, Джолин, ее все равно мучили угрызения совести за то, что она втянула этих людей в неприятности. Гарольд – слишком опасный и коварный человек, обладающий мертвой хваткой. Она подвергала опасности жизни этих шестерых мужчин. И очень трудно было ответить на вопрос, есть ли у нее на это право или нет. Для них английские земли и наследственные титулы не имеют никакого значения. Шотландцы были бы просто счастливы, если бы всех английских аристократов вдруг смыло в море.
Рейнард пробормотал что-то насчет оленя, который прямо перед ними на мгновение вынырнул из-за деревьев. Но Джолин не могла разговаривать сейчас с мальчиком, ее нервы были напряжены до предела, а мысли кружились в голове с лихорадочной быстротой. Как скоро они доберутся до границы? Смогут ли найти в горах безопасное пристанище? Лепет ребенка тем не менее заставил Джолин вспомнить о том, что все это предприятие было затеяно лишь с целью спасти Рейнарда. Нет ничего удивительного в том, что она горела желанием отомстить Гарольду. Но, прежде всего ей следовало позаботиться о Рейнарде. Рейнард – это все, что у нее осталось от Питера. Это будущее Драмвича. Пока Гарольд жив, Рейнарду постоянно будет
