что ему придется крепко держать себя в руках, когда он окажется в ней. Она была невинна, и он должен был обращаться с ней нежно. Он понимал, что первый раз для женщины очень важен и что память об этом остается с женщиной навсегда – для того, чтобы это понять, не требовался личный опыт общения с девственницами.
Несмотря на снедавший его чувственный голод, Грегор немного нервничал. Ему было ясно: придется забыть о собственных желаниях, пока он не распалит в ней страсть до того накала, что боль, которую он ей причинит, не охладит ее пыла.
Вернувшись в объятия Аланы, он ощутил, как по телу ее пробежал легкий трепет, и мысленно вздохнул с облегчением. Все могло оказаться гораздо проще, чем он думал. Казалось, Алана желала его не меньше, чем он ее.
– Ах, девочка, мне так хорошо с тобой, – пробормотал он, поглаживая ее бедро. – Я ждал этого момента с той минуты, как обнаружил, что ты не ребенок.
Теперь, когда он не разглядывал ее в упор, Алана почувствовала, что ее смущение уходит.
– Я тоже иногда подумывала об этом. – Она пробежала кончиками пальцев по его широкой груди. – Ах, Грегор, ты очень красивый мужчина.
– А я не видел ничего прекраснее, чем то, что вижу сейчас. Ты лежишь на зеленой траве, согретая солнышком, что золотит твою нежную кожу.
Грегор поцеловал ее, не позволив возразить. Его немного обижало, что она сомневается в его искренности, но он понимал, в чем причина этого. Она давно внушила себе, что некрасива. Может, так произошло из-за неосторожно брошенного кем-то слова? Или причина – ее собственные страхи и сомнения? Во всяком случае, она считала себя некрасивой, и было ясно, что несколькими поцелуями ее не переубедить. Но он твердо решил: даже если Алана не захочет с ним остаться – у него при одной мысли об этом как-то странно заныло сердце, – он сделает все возможное, чтобы она обрела уверенность в себе, чтобы не сомневалась в том, что красива и необычайно привлекательна.
Алана провела ладонями по его плечам, а затем несколько раз поцеловала в грудь. Ей было невероятно хорошо. Во время уроков врачевания она видела много мужских тел, но ни одно из них не вызывало в ней такой острой потребности к нему прикоснуться. Чувствовать под ладонями тепло его кожи, ощущать, как напрягаются его мышцы в тот момент, когда он меняет положение в ее объятиях, – все это было восхитительно и еще сильнее возбуждало.
Когда же он накрыл ее груди своими чуть шершавыми от мозолей ладонями и поцеловал ложбинку между ними, Алана со стоном закрыла глаза – и словно поплыла куда-то. Жаркое и влажное прикосновение языка к ее отвердевшим соскам заставило ее вздрогнуть и прижаться к нему покрепче. Крик сорвался с ее губ – крик восторга и изумления, – когда он принялся целовать ее груди и легонько покусывать. Вихрь наслаждения подхватил ее, наслаждения настолько острого, что она даже удивилась тому, что еще не лишилась чувств. Повинуясь внезапному порыву, Алана запустила пальцы в его густую черную шевелюру и еще крепче прижала к своей груди – как будто молила о том, чтобы он наконец сделал то, чего она так страстно желала.
И Грегор внял ее мольбам. Поглаживая ее живот, он шептал ей в ухо ласковые слова, но только Алана не вполне понимала, что он говорил. Затем он положил ладони меж ее ног, и Алана тотчас же напряглась; ей захотелось сказать ему о том, что в таких интимных ласках нет нужды, однако она промолчала. Интимность такой ласки шокировала ее, но страсть еще сильнее разгоралась.
Внезапно Алана услышала собственный крик, а затем тихий стон, когда его палец скользнул в нее. Но уже в следующее мгновение она почувствовала, что тело ее взывает к большему. Судорожно сглотнув, Алана прокричала:
– Грегор, быстрее, я больше не могу терпеть!
Он снова принялся целовать ее груди. Затем, приподняв голову, сказал:
– Да, теперь я вижу, что ты готова. – Он очень надейся, что боль, которую Алана испытает, не будет слишком острой и не отпугнет ее. – О, моя милая, ты такая горячая, – прошептал он ей на ухо, медленно входя в нее. – Милая, обхвати меня своими красивыми ножками. – Грегор тихо застонал, когда она повиновалась, и почувствовал ее ноги на своих бедрах.
Он по-прежнему ощущал жар желания, но при этом казалось, что Алане явно не по себе.
– Ты очень большой мужчина, Грегор, – прошептала она, стараясь не напрягаться, так как понимала, что иначе все только осложнится для них обоих.
– Спасибо, милая, за комплимент.
Алана засмеялась, а затем громко вскрикнула, когда он резким толчком вошел в нее поглубже. Она машинально уперлась ладонями ему в грудь, стараясь оттолкнуть его и положить конец тому неприятному ощущению, которое испытывала. Грегор же, остановившись, принялся покрывать ее лицо нежнейшими поцелуями, и Алана поняла: он ждал, когда неприятные ощущения пройдут, и она привыкнет к нему. Было ясно, что он с трудом сдерживался, заставляя себя оставаться неподвижным.
Тихонько вздохнув, Алана обняла его и вдруг почувствовала, что боль проходит. Она на мгновение закрыла глаза, стараясь думать о том, что Грегор уже в ней и что теперь они с ним близки, как только могут быть близки люди. Вскоре боль почти совсем ушла, а желание вернулось. Она заглянула в лицо Грегора – он зажмурился и стиснул зубы – и улыбнулась. Пора было положить конец его страданиям.
А Грегор спрашивал себя: можно ли от этого сойти с ума? Он наконец-то добился того, к чему стремился уже две недели. Да, он овладел этой чудесной девушкой, но теперь опасался, что, должно быть, причинил ей слишком сильную боль, возможно, настолько сильную, что она сейчас от всей души жалела о том, что сказала «да». Медленно открыв глаза, он увидел, что Алана смотрит на него в упор, а на губах ее, красных от его поцелуев, играла улыбка.
– Ну, как, очнулся от сна, приятель? – спросила она.
– Чертова девчонка. – Он приподнялся на локтях. – Я сделал тебе больно?
– Да, немного. Но все уже прошло.
– Слава Богу.
Он поцеловал ее и одновременно начал осторожно и медленно двигаться – так, будто она была стеклянная и могла бы разбиться от резких движений. Обхватив его ногами покрепче, Алана быстро уловила его ритм, и раз за разом устремлялась ему навстречу. Очень скоро она уже жалела о том, что он слишком уж осторожен в своих движениях. Наконец, не выдержав, она крепко обхватила его обеими руками и с силой привлекла к себе, словно давая понять, что ждет от него большей энергии и страсти.
Грегор громко застонал, и движения его тотчас же ускорились. Внезапно он пробормотал что-то ей на ухо, но Алана не разобрала его слова. У нее вдруг возникло ощущение, что тело ее тянется к чему-то, стремится к чему-то такому, о чем она пока еще не знала.
И тут Алана почувствовала, как по телу ее разливается огонь, только это был огонь не обжигающий, а ласкающий, доставляющий неведомое ей прежде наслаждение. Она громко выкрикнула имя Грегора, словно призывая его разделить с ней ее восторг. И почти тут же послышался хриплый голос Грегора, и Алана почувствовала, как в нее изливается его горячее семя. Она прижала его к себе и затихла, полностью отдаваясь наслаждению, тому наслаждению, что подарил ей ее возлюбленный.
Ошеломленный произошедшим, Грегор осторожно опустился на нее, стараясь все же удерживать большую часть своего веса на локтях. Он знал, что выполнил обещание, знал, что сумел подарить Алане наслаждение, однако был поражен тем, как много она дала ему взамен. Еще ни разу ни с одной женщиной он не испытывал такого накала страсти и такой полноты удовлетворения. Грегор все еще чувствовал, как по телу его прокатывалась дрожь. Он был выпит до дна, но знал, что скоро захочет повторения.
Именно этого он искал в объятиях всех прочих женщин, но в конце концов сдался и решил, что надел земли и деньги могут стать неплохой основой для брака – нежели, чем страсть или чудесное единение душ. С Аланой он обнаружил то богатство чувственных ощущений, которое сделало счастливыми Эвана и Сигимора. Этого он хотел, в этом нуждался, и это стремился обрести.
Он уже был на волосок от того, чтобы произнести заветные слова, однако заставил себя сдержаться, так как еще не имел права говорить о будущем. Чуть было не обручившись не с той женщиной, Грегор опасался давать обещания другой. Обжегшись раз, он не мог не стать осмотрительным. Он должен был проверить свои чувства, должен был знать наверняка. Алана, конечно же, вполне ему подходила по ощущениям, но ведь страсть могла затуманить разум… На сей раз ему следовало проявить осторожность. И
