посчитала себя его госпожой, чего он никогда больше не допускал. Для этого нужно иметь доверие, какого Лайам не испытывал ни к одной из тех женщин, с которыми спал. Кайре можно доверять полностью, подумал он, эта женщина никогда не использует их обоюдное наслаждение для того, чтобы захватить власть над ним, в этом он был убежден.
Когда тепло ее губ коснулось разгоряченного члена, Лайам содрогнулся от силы желания, пронзившей его тело, тихо застонал и вплел пальцы в ее волосы, показывая, как ему нравится такая ласка. Он сходил с ума от страсти, когда она его целовала, толкала языком, гладила по ягодицам и бедрам нежными маленькими ручками. Да, Кайра никогда не воспользуется страстью для того, чтобы завладеть им, но у нее это уже получилось. Лайам возблагодарил Бога за то, что единственная женщина, которой он не в силах противиться, так нежна и так честна, что играет с ним в эту игру.
Кайра взяла в рот его член, и Лайам сжал колени, чтобы устоять на ногах. Остатками сознания он приказал себе уловить момент, когда придется отступить.
Этот момент наступил очень скоро.
– Хватит, любимая, – сказал он и поставил Кайру на ноги. – Я не хочу так кончить. Не сегодня.
Сегодня он хотел излить семя в нее, перед тем как они оба упадут в изнеможении. Лайам не думал в ближайшее время встретиться со смертью, но когда мужчина идет на войну, риск всегда существует, и он желал перед битвой посеять в лоно жены начало новой жизни.
Осторожно сняв с Кайры легкую ночную рубашку, он на руках отнес ее на кровать, иногда останавливаясь, чтобы поцеловать. Он знал, что ему никогда не надоест любоваться ее нежным телом, тем, как она выглядит в россыпи черных волос, и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы обрести контроль над собой. Были вещи, о которых он знал, но никогда не делал, и теперь настало время их испытать.
Кайра тихо застонала. Она не знала, сколько сможет терпеть его ласки, потому что потребность впустить его в себя стала более сильной, чем ее воля. Занятие любовью возбудило ее больше, чем она воображала даже в мечтах.
Лайам процеловал дорожку вниз по ее животу и раздвинул ей ноги. Смущение, которое она, наверное, никогда не победит, слегка охладило страсть, и Кайра, поняв, куда он смотрит, попыталась отвлечь его внимание, пока неловкость не заглушила приятное тепло в теле.
– Лайам, кажется, я больше не могу вынести игру. – Она скомкала простыни, и он стал целовать внутреннюю поверхность ее бедер и тереться мягкими волосами о нежную женскую плоть, отчего по телу Кайры расходились волны желания.
– Наберись сил, жена, – сказал Лайам и легонько ущипнул ее, – Подумай о том, как чистят горшки.
Кайра собралась сказать, что это глупость, но только пискнула, потому что в этот момент он поцеловал ее туда, в то место, на которое до этого смотрел. Она напряглась и приподнялась на кровати. Когда она подумала, что такой интимности просто не вынесет, он толкнул ее языком. Кайре послышалось, что она произнесла богохульство, но способность мыслить ее покинула; она стала существом, которому доступны только ощущения, жар и потребность.
На какое-то мгновение Кайру охватило безумие – ей показалось, что она разбивается вдребезги. Она закричала, умоляя его соединиться с ней, но он проигнорировал ее просьбу. Через секунду она почувствовала освобождение, и оно пронзило ее с такой силой, что Кайра задрожала, но он не дал ей опомниться. Интимнейшие поцелуи снова стали сводить ее с ума, и когда она в очередной раз закричала, он дал ей то, о чем она просила. Соединение было свирепым, скачка быстрой и жесткой, но Кайра наслаждалась ею целую заключительную минуту.
Кайра осторожно открыла глаза, в замешательстве нахмурилась и тут же вспыхнула от нахлынувшего воспоминания. Она снова закрыла глаза, но бьио поздно – Лайам понял, что она очнулась, засмеялся, обхватил ее и перекатился на спину. Трудно бьио сохранять достоинство, лежа на его голом теле, особенно когда она вспомнила его сладкий вкус.
– Моя распутница опять улепетнула? – спросил Лайам, поглаживая ее по спине.
– Ей следует забиться под камень, сгорая от смущения, – ответила Кайра.
Лайам опять засмеялся. Может, распутная часть Кайры будет иногда прятаться, но он чувствовал, что она никогда не убежит насовсем. Лайам гордился и торжествовал, что любовью довел жену до обморока.
Ожидая, когда она откроет глаза, он понял, что в ее занятии любовью появилось что-то новое. Хотя Кайра не уступала ему в страсти, ее страсть нужно было выманивать, в нее часто врывалось смущение, которое затрудняло подъем к вершине. На этот раз колебание возникло всего один раз – когда он подарил ей интимнейший из поцелуев, но оно возникло так мимолетно, как будто его и не было вовсе. Выпустив на волю дерзость, которую она, видимо, испытывала в своих снах, Кайра заодно сбросила цепи с той чувственной женщины, которая бунтовала внутри ее. Она позволила себе свободно отдаваться каждому прикосновению, каждому поцелую, и как же это было замечательно! Лайам подумал, что никогда не допустит, чтобы она опять спрятала эту сторону своей натуры.
– О нет, приведи ее обратно, – прошептал он, расчесывая пальцами спутанные волосы жены. – Ей нечего стесняться.
– Я уверена, что она нарушила несколько церковных правил. – Кайра вдруг подумала, что ей на это наплевать. В конце концов, Лайам – ее законный муж.
– Несомненно, но я изучил все эдикты и считаю, что правил слишком много. Временами я думаю, их сочинили люди, которые не хотят, чтобы мы находили радость в той жизни, которую дал нам Господь.
Кайра перестала целовать грудь мужа и некоторое время изучала его лицо.
– В этом и есть причина того, что ты не смог вынести церковную жизнь?
– Одна из причин. В церкви, как и в миру, существуют лицемерие, алчность и жажда власти. Мое призвание не так сильно, чтобы это преодолеть, а вот твой кузен…
– Он тоже все это понимает?
Лайам кивнул.
– Впрочем, не время для таких серьезных мыслей, когда распутница из твоих снов лежит рядом со мной.
– Та, для которой ты собирался плясать голым? – улыбнулась Кайра.
К ее изумлению, Лайам столкнул ее с себя и вылез из кровати. Когда он подмигнул ей и стал приплясывать под собственное пение, Кайра засмеялась. У этого типа нет ни капли стыда.
– Помнится, я еще сказал, что распутница, может быть, спляшет вместе со мной. – Лайам за руку вытащил ее из кровати.
Какие они оба дурачки! Кайра смутилась, но Лайам снова начал петь. Эту песню она любила и стала ему подпевать. Они станцевали народный танец; оказывается, размеренные шаги и повороты обретают особый смысл, когда исполнители танцуют в чем мать родила.
Лайам запел довольно непристойную песню, и вскоре они как дети скакали по комнате, смеялись, пели и плясали, забыв обо всем на свете.
Кайра не поняла, кто из них первым почувствовал, что веселье вызвало горячую потребность, а может, оба одновременно. Она уставилась на Лайама, и он тоже пристально смотрел на нее. Кайра подозревала, что жар, который она видит в его глазах, есть отражение ее жара. Она облизнула губы, и он повторил ее сигнал.
Она игриво уклонилась от него, но погоня не может быть долгой, если убегающий хочет, чтобы его поймали. Лайам потащил ее на кровать, и она, взвизгнув, раскинула руки, встречая его. «Как хорошо быть отъявленной распутницей!» – подумала она перед тем, как страсть выжгла все мысли из головы.
Глава 14
Кайра потерла поясницу, которая после двух долгих дней в седле изрядно разболелась. Как жаль, что им опять придется ехать! Чего она действительно хотела, так это горячую ванну, но этого еще долго придется ждать, а пока она хотя бы помоется в холодном ручье, возле которого они разобьют лагерь, как только вернется Лайам.
Скоро ли она увидит Арджлин? Больше всего Кайру тревожил надменный отказ Лайама, Эвана, Сигимора и даже братьев взять ее с собой на разведку. Кайра предполагала, что они опасаются подпускать ее близко к Рауфу, но еще больше – что она может увидеть реальное положение дел. Никто не приносил ей новостей с тех пор, как они остановились на дальней западной границе Арджлина, и это было очень странно.
– Миледи, ваш сидр.
Кайра повернулась к Кестеру и улыбнулась:
– Спасибо, этим можно прекрасно промыть горло от пыли.
Кайра посмотрела на Кестера: широкое одеяние было подпоясано веревкой и от этого на несколько сантиметров приподнялось над землей. Он принес ей бокал сидра и при этом не проронил ни капли: вряд ли его юношеская неуклюжесть полностью прошла из-за того, что он подвязался, но, видимо, это все-таки помогло.
– Хочешь, я укорочу тебе одежду?
– О нет, спасибо. – Кестер покраснел. – Лэрд Сигимор это уже сделал, но он не велел отрезать. Пока.
Было ясно, что для Кестера слово Сигамора – закон.
– Он сказал, как только Арджлин станет ваш, я смогу носить брюки, – продолжал отчет Кестер.
– Не понимаю, почему он велел тебе подождать. – Кайра подозрительно посмотрела в сторону Арджлина. – Что-то их уж очень долго нет.
– Лорд Сигимор сказал, что они должны увидеть побольше, а хорошее наблюдение, если его правильно вести, требует времени.
Сигимор стал для Кестера новым кумиром. Этот человек был очень терпелив с мальчиком. Кайра удивлялась, как после черствого обхождения со стороны родственников Кестер горячо принимает руководство старших мужчин. Ко взрослым он относился без злобы и неприязни. Надо будет найти к нему такой подход, который сделает из него настоящего мужчину, подумала она.
– Я здесь, сэр Арчи. – Кестер замахал руками. – Идите прямо, на пути ничего нет. – Он взглянул на Кайру: – Понимаете, движение он видит.
Сэр Арчи
