опрометчивых поступков, но она никак не могла сосредоточиться. Что ж, возможно, она подумает об этом завтра.
Глава 8
— Ты слушаешь меня, Эштон?
Виконт заморгал и, поморщившись, уставился на приятеля, но его кислая мина нисколько не испортила Бранту настроения. Только через два дня друзья смогли собраться в своем любимом клубе для разговора, который наметили еще в тот день, когда Пенелопу сбила карета. Сейчас Эштону следовало бы самым серьезным образом обсуждать с друзьями коммерческие дела, но он по-прежнему вспоминал о сладких губах Пенелопы, вспоминал о ее объятиях. И конечно же, думал о том, как безумно хотелось ему увидеть ее нагой в своей постели. Или — в ее постели, не имело значения… Но какими бы приятными ни были все эти мысли и мечты, они не могли наполнить его карманы, а думать ему сейчас следовало только об одном — как раздобыть денег.
В смущении откашлявшись, виконт пробормотал:
— Прошу прощения, я просто задумался… думал о том, как лучше объяснить вам суть дела. Ты, Брант, что-то сказал?
— Я всего лишь спросил тебя, как поживает леди Пенелопа.
— Уже выздоравливает. Маленький Пол присосался к ней как клещ, но это скоро пройдет, я думаю. Другие мальчики ухаживают за ней так, словно она их королева, но и этому, наверное, когда-нибудь придет конец. Она говорит, что вернется к Хаттон-Мурам через день или два лишь для того, чтобы избавить миссис Поттс от необходимости врать.
«И возможно, для того, чтобы сбежать от меня», — подумал Эштон, нахмурившись. Он не мог удержаться и несколько раз навестил ее. И конечно же, целовал при каждом удобном случае. Он чувствовал, что ее влечет к нему — ведь она отвечала на его поцелуи и старалась прижаться покрепче всякий раз, когда он обнимал ее. И при этом оба прекрасно знали, что поступают весьма опрометчиво. Более того, Эштон поступал очень дурно. Ведь если ему каким-то образом удастся избавиться от Клариссы, необходимость найти себе богатую невесту, возможно, останется.
Эштон вздохнул и помотал головой, пытаясь отогнать эти мысли. Он не решит свои проблемы, пока не найдет способ раздобыть денег. А времени на то, чтобы найти деньги, у него почти не оставалось.
— Мы можем поговорить об этой странной семье попозже, — проговорил виконт. — Потому что сначала я должен обсудить с вами кое-что другое.
Виктор взглянул на него с некоторым удивлением:
— У тебя, Эштон, такой серьезный вид… Что-нибудь случилось? Еще какие-то неприятности?..
— Нет, слава Богу. Просто я сейчас занят решением самых основных своих проблем. Речь идет о деньгах. Мне очень нужны деньги. Нужны как можно быстрее. — Он поднял руку, требуя тишины, поскольку все его друзья разом заговорили. — И я не стану влезать в новые долги. Я хотел бы сейчас поговорить об инвестициях. Если вы, конечно, этим интересуетесь.
Друзья молча закивали, давая понять, что вполне с ним согласны, и Эштон вздохнул с облегчением. Он-то опасался, что приятели не захотят участвовать в коммерческих сделках. Хотя, с другой стороны, можно было бы догадаться, что эти люди стоят выше подобных предрассудков. Никто из них не был беден, но ни один не отказался бы от приращения капитала.
Эштон заговорил о своей беседе с лордом Берниджем, и по выражению, появившемуся на лицах друзей, почти сразу же понял, что они всерьез заинтересовались его рассказом.
А затем посыпались вопросы, и Эштон пытался как можно точнее на них отвечать. Наконец Корнелл, заказав бутылку вина, проговорил:
— Я думаю, нам обязательно надо встретиться с лордом Берниджем. — Корнелл обвел взглядом приятелей. — И потом, как следует все обдумав, мы могли бы решить, куда именно вложить деньги. Мне кажется, лорд Бернидж вполне заслуживает доверия, и я готов целиком положиться на его советы.
— Означает ли это, что ты готов стать моим партнером? — спросил Эштон, внимательно посмотрев на друга.
— Да-да, конечно! Я бы и сам уже давно попробовал нечто подобное, но, к сожалению, не очень-то разбираюсь в таких делах. Не мог же я вкладывать свои средства в коммерческое предприятие, совершенно ничего о нем не зная. Ведь я у родителей — третий сын, поэтому должен проявлять осторожность. Разумеется, мой отец позаботился о том, чтобы я не бедствовал, но у меня никогда не будет больше земли и денег, чем я имею сейчас. Однажды мне придется жениться, и мне нужен дом, куда я мог бы привести свою жену. И еще мне нужен кое-какой капитал, чтобы оставить детям.
— И мне не помешали бы дополнительные средства для осуществления одного проекта в своем поместье, — сказал Уитни. — Я слышал о новых агротехнических приемах, которые хотел бы испробовать у себя в Райкрофте, но для этого нужны свободные средства, которых у меня нет.
Виктор энергично закивал:
— Со мной — такая же история. — Он резким движением откинул со лба прядь волос. — Чтобы заработать деньги, требуется сначала истратить какую-то сумму, то есть вложить ее в какое-то предприятие. И я без колебаний вложил бы деньги в торговлю, если бы знал, что таким образом получу то, что мне необходимо.
— И я тоже готов вложить средства, — заявил Брант. — Полагаю, Виктор прав: если хочешь, чтобы поместья приносили хороший доход, надо вкладывать в них деньги. Но у меня сейчас нет средств для того, чтобы повысить доходность от своих владений. — Он усмехнулся и, взглянув на Эштона, добавил: — И точно так же, как ты, я не хочу брать в долг. Поверь, мы готовы пойти на это ради своей собственной выгоды, а не только, чтобы выручить тебя. Так что щепетильность тут ни к чему.
— И все же я должен выразить вам мою признательность, что бы вы там ни говорили, — пробормотал Эштон. — Но мы должны понимать: чем меньше каждый вкладывает, тем меньше получит прибыли…
— И меньше потеряет в случае неудачи, — перебил Брант. — Один я, возможно, не стал бы рисковать, но я тоже доверяю лорду Берниджу. К тому же нас четверо, и, следовательно, сумма в любом случае получается вполне приличная.
— На это я и рассчитывал. — Эштон подозвал слугу и попросил принести письменные принадлежности. — Я отправлю Берниджу записку с просьбой о встрече.
— А ты сможешь присутствовать на нашем собрании? Ведь леди Кларисса составила для тебя весьма обширную программу на ближайшие две недели.
— Для меня встреча с лордом Берниджем куда важнее, чем Кларисса с ее разъездами по городу. Мне лишь надо соблюдать осторожность, чтобы они с братом не узнали, чем я занимаюсь.
Виктор внимательно посмотрел на друга:
— Боишься, что леди Кларисса может туже затянуть ошейник?
— Совершенно верно, боюсь, — кивнул Эштон. — Видишь ли, мне нужно выиграть время. И тогда я смогу навсегда от нее освободиться.
— Чтобы открыто ухаживать за прекрасной леди Пенелопой?
В зеленых глазах Виктора плясали искорки смеха, и Эштон почувствовал, что краснеет.
— Да, возможно. Хотя, если честно, я должен оставить ее в покое.
— Из-за того, что у нее такая большая семья?
— Ну… только глупец не примет в расчет тот факт, что мальчиков она никогда не бросит на произвол судьбы. Но дело не только в этом. Она верит, что может говорить с духами и призраками. — Друзья уставились на него в изумлении, и он со вздохом добавил: — Они все верят, что она общается с призраками. И все верят, что маленький Пол может предсказывать будущее.
— А, ты об этом… — Брант усмехнулся. — Я тоже слышал такие разговоры, но очень может быть, что малыш Пол просто фантазирует. Что же касается леди Пенелопы, утверждающей, что может говорить с мертвыми… Видишь ли, у всех свои странности.
— Но в этой семье все со странностями. Их гувернер Септимус верит в то, что способен снимать боль
