прищурившись, она разглядела, что это похоже на человека, взбирающегося, как акробат, по перекладинам зловещей машины: тонкая фигурка, одетая во все черное.
Тень.
Нет, этого не может быть. Она потерла глаза ладонями. К тому времени, когда она их открыла, фигура исчезла. Но там, где прошла Тень, засветилась странная огненная точка, которая заискрилась и загорелась, словно стальной меч на точильном кругу.
Среди хаоса сражения, сквозь крики и вопли нападающих и жертв, Пэган услышал слабый вскрик отчаяния Дейрдре.
Сердце его захолонуло.
Отбросив очередного противника мощным ударом, он резко обернулся, ища ее.
Дейрдре, слава Богу, живая, пробивалась вверх по склону…
Дьявольская машина.
Проклятие!
Она заряжена и готова выстрелить.
Пока его рыцари были заняты битвой врукопашную, чертовы англичане успели зарядить своего монстра.
Каково бы ни было намерение Дейрдре, она все равно опоздала. Пока он наблюдал за ней, она споткнулась, поскользнулась на скользком камне и упала.
Пэган грязно выругался себе под нос и ринулся вверх по склону, но когда подобрался ближе, его взгляд зацепился за какое-то страннее пламя почти на самом верху адской машины. В его свете он заметил что-то темное, карабкающееся по сооружению. Пока он озадаченно наблюдал, фигура внезапно совершила бесстрашный прыжок и, кажется, исчезла в ночи.
Затем пламя начало разгораться. И Пэган понял.
– Кровь Господня!
Он ринулся вперед с новыми силами.
Небо внезапно вспыхнуло белым, словно солнце прорвалось сквозь ночную пелену, и Пэган упал на Дейрдре, прикрывая ее своим телом.
Оглушительный взрыв сотряс все вокруг, прижав их к земле. Он прикрыл голову, уверенный, что мир раскололся надвое. Испуганные возгласы и ошеломленные крики разнеслись повсюду, когда обломки зловещей машины пронзили небо и посыпались вниз как дьявольский дождь.
– О черт! – Дейрдре нетерпеливо заерзала под ним, чтобы лучше видеть. – Что это было?
– Это, – ответил он ей, еще сам не до конца веря в случившееся, – было спасение.
– Святые… – Она лишилась дара речи, изумленно взирая на то, что осталось от чудовища.
Он слегка приподнялся с нее.
– Господи помилуй, ты в порядке?
– Да. – Дейрдре перевернулась на спину, чтобы взглянуть на него. – А ты?
Глядя на свою драгоценную воительницу, Пэган переполнялся противоречивыми эмоциями. Он еще никогда не испытывал такой радости, что остался жив. И никогда не был более зол на нее за непослушание. Он никогда не испытывал такого сладостного облегчения. И такой пылающей ярости. Он весь побит, весь в крови, его тело покрыто порезами, которые будут адски жечь, и синяками, которые будут болеть, как только эта схватка закончится, но уже одно то, что он смотрел в обожающие глаза Дейрдре, казалось, заживляло его раны и растопляло гнев.
– Бывало и похуже.
– Теперь у нас есть шанс?
Он окинул взглядом толпу ликующих рыцарей ниже по склону.
– Думаю, да.
– Тогда давай покончим с этим.
Вообще-то Пэгану не хотелось шевелиться. Он бы предпочел лежать на своей прекрасной жене, удерживая ее в безопасности своих объятий до рассвета. Но она права. Надо продолжить битву. Вскоре англичане перегруппируются и предпримут новую атаку. Война еще не закончена.
Но даже если уничтожение грозного оружия окончательно не разрушило моральный дух англичан, то улюлюкающая орда рыжеволосых дикарей, ринувшаяся вниз со склона как дикое стадо, окончательно решила их судьбу. Еще до того как звезды начали меркнуть перед надвигающимся рассветом, враг, лишившийся своих вожаков, обессиленный и, наконец, превзойденный по численности, забрал своих убитых и бежал.
Когда последний английский солдат скрылся за вершиной холма под нормандские насмешки и звон шотландских клинков, Пэган спрятал свой меч в ножны, схватил жену и крепко поцеловал ее поцелуем сладкой победы, которую они будут помнить до конца своих дней.
Ликующие победоносные крики эхом разнеслись по окрестностям Ривенлоха, когда Элена широко распахнула крепостные ворота, приветствуя победителей. На самом деле замок еще никогда не знал такого огромного стечения народу. Большой зал был наполнен представителями клана Лаханбернов, рыцарями Камелиарда, мастерами-оружейниками, ремесленниками, слугами Ривенлоха. Эль тек рекой, и пока хорошенькие девушки нежно ухаживали за ранеными героями, истории, истинные и преувеличенные, начали прорастать из семян, которые постепенно превратятся в легенды.
Мужчины строили предположений по поводу уничтожения варварской машины англичан. Некоторые говорили, что стрела молнии, выпущенная карающей рукой Господа, ударила по машине. Некоторые утверждали, что это работа дьявола.
И все же, если только глаза не обманули ее, Дейрдре подозревала, что это не было ни божественное и ни демоническое вмешательство, но рука их местного разбойника, который спас Ривенлох.
Пока бражничающие праздновали, хвастались и пили за свою победу, Дейрдре, страшно уставшая, но счастливая, сидела на скамье, бегло оглядывая большой зал и позволяя Бонифацию заниматься ее ранами.
– Я уже придумал первые строчки баллады, – поведал ей Бонифаций, смазывая царапину у нее на руке. Он прокашлялся и тихо пропел:
Голос его возвысился с преувеличенным рвением, когда он сентиментальным жестом приложил руку к сердцу.
Дейрдре схватила его за горло, обрывая песню.
– Только спой это, парень, – предостерегла она с опасной улыбкой, – и я велю неделю не кормить тебя ужином. Элене, может, и нравятся такие возвышенные дифирамбы, но Дейрдре они смущают.
Она отпустила его, Бонифаций неодобрительно нахмурился и вернулся к обработке ее порезов.
Афина, вот уж действительно. Дейрдре славно сражалась, но не ее рука решила исход битвы. Эта честь принадлежит Тени. Кто бы он ни был.
Она сделала глоток эля и задумчиво оглядела зал. В углу Мириель и Сунь Ли разговаривали с лордом Лаханберном и двумя его сыновьями с огненно-рыжими волосами. Дейрдре пригляделась к мальчикам. Таинственная фигура, взобравшаяся на машину, появилась с прибытием клана Лаханбернов. Возможно, один из проказливых парней без ведома своего родителя занимается незаконными делишками. Правда, иной раз с огромной пользой.
Дейрдре улыбнулась и отпила еще эля. Если так, то она отнюдь не намерена раскрывать его личность в свете того добра, что он совершил сегодня.
В другом углу Элена и Колин, который теперь уже полностью пришел в себя, горячо спорили. Хотя этот спор не мешал нежности, с которой она обрабатывала порез у него на щеке. Дейрдре покачала головой. Однажды, если эти двое когда-нибудь прекратят спорить, Дейрдре, возможно, услышит историю их приключений в лесу.
Перед очагом лорд Лаханберн и ее отец вместе пили, мудро кивая и обмениваясь словами утешения, которые могут понять лишь старые воины, потерявшие жен. Возможно, эта битва оказалась благословением. Их союз и возобновленная дружба, быть может, помогут залечить душевные раны, от которых страдают они оба.
И там, в противоположном конце зала, в мерцающем свете свечей Пэган, ее великолепный Пэган, раненый, окровавленный и прекрасный, прислонился к стене, попивая эль из кружки и болтая с…
Люси Кэмпбелл.
Дейрдре выгнула бровь, пробормотав:
– Даже не думай об этом.
– Миледи? – Бонифаций вскинул глаза.
Она всю ночь яростно защищала своего мужа от английских солдат не для того, чтобы какая-то нахальная судомойка строила ему глазки.
Она со стуком поставила свою кружку и поднялась со скамьи. Бонифаций протестующе забормотал:
– Но, миледи, я не за…
– Потом. – Она выпрямилась в полный рост и зашагала через зал, небрежно держа пальцы на рукоятке кинжала и с еще более зловещей угрозой в глазах.
Подойдя, она с обманчиво ласковой улыбкой встала между ними и по-собственнически взяла его под руку.
– Пэган, любовь моя, – промурлыкала Дейрдре, многозначительно зыркнув на Люси, – пойдем со мной наверх.
Люси надулась – ее планы сорвались. Дейрдре мысленно пообещала утром дать этой девице задание опустошить ночные горшки.
Но один лишь взгляд на лицо Пэгана убедил Дейрдре, что он не собирался поразвлечься со служанкой. Обожание светилось в его глазах, когда он улыбнулся ей. И она окончательно поняла, что их связь не разорвать никаким судомойкам.
Не то чтобы она позволила ему проверить…
Она забрала у него кружку с элем и сунула ее в руки Люси, отпуская настырную служанку. Затем с застенчивой улыбкой повела Пэгана через ликующую толпу.
В конце концов, несмотря на пирующих, которые пытались задержать их поздравлениями и сердечными приветствиями, им удалось подняться по лестнице к своей спальне.
Дейрдре остановилась перед дверью. Была одна вещь, которая не давала ей покоя, и она должна спросить.
– Пэган, ты видел?..
– Что?
– Что-нибудь?
Он усмехнулся:
– Я видел тебя. Только тебя. – Глаза его светились обожанием, когда он взял локон волос и поцеловал его.
Иисусе, страсть в его глазах едва не заставила ее позабыть вопрос. Она
