проклятом «Вороньем гнезде»? Возвращаясь домой по опасным ночным улицам, одинокая и беззащитная женщина, легкая добыча для первого встречного негодяя?
Но тут ему вспоминались обстоятельства, в результате которых она попала к нему в дом. Быть может, она и не была совсем беззащитной. Девон вооружилась ножом, и у нее было достаточно сил, чтобы пустить его в ход. И она обладала самым лучшим оружием из всех – умом, сообразительностью. Тот факт, что она прикидывалась беременной женщиной, уже свидетельствует о ее изобретательности.
Он вообразил, что хорошо ее знает… Это заблуждение.
Она вовсе не была проституткой, как он думал вначале. После тирады, которую она обрушила на него в день, когда он застал ее у себя в комнате за неподобающим занятием, Себастьян уже не винил ее за то, к чему ей приходилось прибегать, чтобы выжить. И он вернул ей ожерелье, по поводу происхождения которого строил не слишком достойные предположения. Ясно, что она его носила постоянно. Если ожерелье почистить, станет очевидным, что вещь это дорогая. В самом ли деле оно подарено матери Девон каким-то богатым джентльменом?
Девственница. Милостивый Боже, она девственница!
Губы Себастьяна изогнулись в саркастической усмешке. Существует лишь один способ проверить это, подумал он с мрачным юмором. Однако весьма немного шансов, что в этом случае он встретил бы добрый прием. Девон прямо-таки полыхала возмущением, когда, высоко задрав голову, уплывала к себе в комнату.
Опрометчивые поступки были не в характере Себастьяна. Отнюдь нет. Он человек цивилизованный. Впрочем, в его цивилизованной сущности, в самой ее глубине, таится и нецивилизованная часть, которая сейчас побуждает его подняться в спальню к Девон, разбудить ее, раздеть и ласкать. Без конца целовать ее прекрасную, ах, какую прекрасную грудь и овладеть Девон в безудержном порыве страсти…
К стыду Себастьяна, цивилизованная часть его натуры в настоящий момент готова была пойти на поводу у нецивилизованной. Мысль о том, что Девон спит сейчас в своей постели, возбуждала его с невероятной силой.
Черт, черт побери, но ведь не насильник же он. Не из тех мужчин, которые всем пренебрегают ради удовлетворения собственной прихоти. Помимо всего прочего, Девон – невинная девушка, незачем лгать себе, предполагая, что это не так. Она живет под его крышей, под его защитой, его личной опекой. И как бы ни сжигало его пламя желания, он не может себе позволить обесчестить ее в угоду собственной страсти.
В особенности после сегодняшнего их разговора в карете.
В голову Себастьяну пришла неожиданная мысль. Быть может, мать Девон была любовницей какого-то джентльмена, а Девон – плод этой незаконной связи? Быть может, именно поэтому она такая яростная ненавистница мужчин, имеющих любовниц?
Он ощутил острый укол душевной боли. Господи, но ведь этот дом опустеет без нее. Девон стала его душой, наполнила его дыханием жизни и своей веселостью.
И его, Себастьяна, душу она оживила.
Сердце словно сжала чья-то безжалостная рука, стало трудно дышать.
– Девон, – прошептал он, – ах, Девон, что же мне делать с тобой?
Боже милостивый, а что ему останется делать без нее?
Просто полный душевный разброд. Ему срочно нужен глоток бренди. Хорошего, крепкого бренди. Целенаправленной походкой зашагал он к библиотеке, к своему креслу. Видит Бог, ему надо посидеть и подумать.
Но его кресло было уже занято.
Девон снились сны. О дне, полном безмятежной радости. О пышных летних садах, цветущих и зеленых, о серебристой песенке воды в фонтане, о потоке солнечных лучей, пробившемся сквозь полупрозрачную завесу белых облаков. Но увы, внезапно разразилась гроза, молния с сухим треском расколола небосклон, и грянул гром. Девон беспокойно задвигалась во сне, желая вернуться к чудесному миру солнечного сияния и блеска.
– Девон… Девон.
Она резко дернулась. Гром гремел теперь совсем близко. Прямо у нее над ухом.
Девон открыла глаза. Над ней склонился Себастьян с лицом таким же темным и мрачным, как тучи в ее сне.
– Уходите, – пробормотала она.
Он не ушел.
– Девон, Бестия… то есть Банни… забралась в мое кресло…
– Господи, – сонно заговорила она, – ведь вы намного больше и сильнее, чем она. Снимите ее с кресла.
Девон повернулась на бок, явно намереваясь снова уснуть.
– Судя по обстоятельствам, я сомневаюсь, что это было бы разумно.
Сонливость у Девон как рукой сняло. Она соскочила с постели и побежала к двери.
– Срок, – только и выговорила она.
Себастьян следовал за ней по пятам. Они быстро спускались по лестнице.
– Так вы знали? – прорычал он. – Вы знали?
– Что? – возмущенно воскликнула Девон, останавливаясь. – Вы хотите сказать, что вы не знали?
Он подхватил ее под локоть и повлек дальше. Отвечать значило бы навлечь на себя поток обвинений. Что-то бурча себе под нос, он подвел Девон к двери в библиотеку и распахнул ее.
– Проклятие! – задыхаясь, еле выговорил он. – Эта тварь собирается ощениться в моем кресле!
Девон находилась достаточно близко, чтобы услышать. Она первой вступила в библиотеку со словами:
– Наконец-то вы сообразили, в чем дело! – Она не удержалась и поддразнила Себастьяна: – Право, милорд, есть же в ваших владениях собаки. А также лошади…
– Так вот почему она обладала зверским аппетитом!
Пока они обменивались колкостями, Банни перестала царапать лапами кресло и вертеться, легла и громко заскулила, страдальчески подвывая. Себастьян принялся нервически вышагивать перед камином.
– Девон, – не выдержал он наконец, – мы должны что-то предпринять.
Она взглянула на него. Себастьян стоял перед ней в белой рубашке с незастегнутыми рукавами, бледный от волнения. Рубашка сверху была застегнута лишь наполовину и открывала грудь, заросшую густыми темными волосами. У Девон вспотели ладони. Грудь у Себастьяна такая же мускулистая, как его большие, сильные руки. Девон, забыв обо всем, молча смотрела на эти шелковистые блестящие заросли и гадала, так ли выглядят прочие части его тела.
Она поспешила отвести глаза. О чем это он спрашивал? Ах да.
– У нее роды, Себастьян. Она должна справиться сама.
И та старалась изо всех сил. Взвизгивала, тужилась, тяжело дышала, вытягивалась до тех пор, пока Себастьяну не стало совсем невмоготу. Он опустился на одно колено рядом с Девон, проглотил комок в горле и про-, тянул руку к Банни.
– Ничего не поделаешь, – проговорил он ласково. – Ты справишься с этим, девочка. Я уверен, что ты справишься.
И тотчас после этого случилось необычайное. На свет показалось мокренькое крохотное тельце. А потом произошло нечто еще более необычайное: Банни лизнула Себастьяну руку.
К первенцу присоединились один за другим еще три щенка. Продолжения не последовало, и Себастьян с надеждой посмотрел на их мамашу.
– Кажется, она кончила, Девон, как вы думаете?
– Думаю, что да.
Себастьян испустил шумный вздох облегчения и вытер пот со лба тыльной стороной ладони.
– Это было мучительно.
Девон с почти незаметной улыбкой подумала, что для Себастьяна происшествие оказалось более мучительным, чем для самой Банни. Одного за другим с большой осторожностью она брала в руки щенков и заглядывала каждому под брюшко.
– Подумать только, Себастьян, все они мальчики! – с торжествующим видом заявила она.
Возвращенные матери щенята еле слышно попискивали, инстинктивно ища материнского тепла. Банни носом придвинула их к своему животу.
– Надо позаботиться, чтобы сегодня ночью в библиотеке было тепло, – сказала Девон.
– Я сам разведу огонь в камине, – пообещал Себастьян.
– А еще имена. Мы должны дать имя каждому из них.
– Отличная идея, – одобрил он. – Ну и какие же имена им дать?
– Я не знаю. Может быть, возложим эту ответственность на вас?
– На меня? С какой стати?
– Я придумала имя для Банни, но вам мой выбор не пришелся по вкусу. – Это замечание сопровождалось взглядом искоса. – Вот я и подумала, что будет лучше, если имена ее детям дадите вы, тем более что все они мальчики.
Себастьян с улыбкой дотронулся пальцем до голого животика одного из щенков.
– Вот этот самый большой, – сказал он. – К тому же он первенец. Давайте назовем его Генералом, а этого, – продолжал он, почесав крохотное ушко, – Полковником. Двум оставшимся дадим, понятное дело, имена Майор и Капитан.
Девон даже похлопала в ладоши с возгласом:
– Это здорово придумано!
– Благодарю вас, – отозвался Себастьян. – Мне это доставило удовольствие. – Он повернул голову и посмотрел на Девон. – Вы, я вижу, просто счастливы.
– Так оно и есть.
Они уселись плечом к плечу, весьма довольные собой и друг другом. Девон закутала босые ноги подолом своего ночного одеяния.
Джастин отворил дверь так тихо, что они оба догадались о его присутствии, только когда он заговорил:
– Так-так, мамочка и папочка любуются потомством. Сколько их там?
– Четверо. И все мужского пола, – с гордостью сообщил Себастьян.
Джастин подошел ближе.
– Признаться, я уж думал, что это благословенное событие никогда не свершится.
С этими словами Джастин протянул руку к одному из щенков. Мамаша тотчас сделала выпад. Джастин отступил со всей доступной ему поспешностью, вскрикнув от неожиданной боли.
– Господи, она меня укусила, – пожаловался он. – Я просто глупец, уж кому-кому, а мне следовало бы знать, что женщинам
