забеременею?
На какое-то мгновение ей показалось, что он не расслышал ее. Но уже в следующую секунду Габриэль скатился с нее и встал.
Все еще оглушенная происшедшим, но безмерно благодарная ему за то, что он все же уступил ей, Кесси тут же укуталась в одеяло. Она едва отваживалась дышать, пока он в спешке одевался. Габриэль резкими движениями натягивал на себя вещи. Чувствовалось, что он в ярости — дикой, первобытной…
А убедилась она в этом, когда он повернулся к ней лицом. Подбородок у него был угрожающе выпячен, лицо напоминало маску, голос бесцветен и равнодушен более, чем обычно.
— Не обольщайся, янки. Ничего не изменилось. И если возникнет подозрение, что наш брак — формальность, тебе придется отвечать, что все у нас произошло так, как и у всех нормальных людей, ясно?
Кесси резко подняла голову.
— Что? — непонимающе пробормотала она. — Вы хотите сказать, что заставите меня лгать?..
— Настоятельно советую сделать это, иначе у меня не останется выбора. Придется сделать так, чтобы лгать не пришлось. И не надейся, что в следующий раз протесты помогут тебе. И рекомендую хорошенько подумать, прежде чем решишься подвести меня. Особенно если с пристрастными вопросами подступится мой папаша… Ты должна хранить секрет нашего брака как зеницу ока. Только в этом случае ты будешь в безопасности. — От его горящих, сумасшедших глаз, казалось, невозможно скрыться. — Учти, это единственное, что спасет тебя.
Кесси вжалась спиной в стену, пораженная до глубины души. В желудке у нее все свернулось в тугой узел от страха. Святой Иисусе, да ведь он угрожал ей… Ее целомудрию? Или даже жизни?
Глава 8
Неделю спустя Габриэль, выходя из каюты утром, объявил, что через часок-другой они причалят в Лондоне.
Сон как рукой сняло. Кесси сбросила с себя одеяло и вскочила на ноги. Сердце неистово билось в груди, когда она проворно наливала свежую воду в таз. Она драила лицо и шею, пока кожа не запылала, затем быстро причесала волосы и уложила в тяжелый узел на затылке. Со вздохом она потянулась к изношенному и выцветшему платью. Ведь только вчера заштопала очередное расползшееся от ветхости место и подшила подол, и вот опять что-то распустилось. Взяв в руки иголку с ниткой, она снова привела все в порядок. Но больше всего ее расстраивало не старое платье, а дурацкий и пошлый вырез, из-за которого она чувствовала себя просто ужасно. Никогда еще это чувство не угнетало ее так сильно, как сегодня.
В дверь каюты постучали.
— Кесси? Я подумал, вам захочется подняться на палубу, чтобы собственными глазами увидеть, как мы бросим якорь в Лондоне. — Это был Кристофер.
В последнюю неделю Кесси почти не выходила подышать свежим воздухом. Воспоминание о том, как ее чуть не смыло за борт, было слишком болезненным, такое не скоро забудется.
Как ни странно, Габриэль не настаивал. Кесси приоткрыла дверь.
Кристофер радостно заулыбался:
— Буду счастлив, если вы составите мне компанию. И клянусь, что мы и близко не подойдем к борту.
Кесси закусила губу, затем кивнула. Кристофер был таким добрым, нежным и смотрел с такой надеждой, что было бы жаль разочаровать его. Может быть, сегодня ей удастся справиться со своими страхами. Все равно ведь придется спускаться чуть позже на берег.
— Я лишь накину шаль, — пробормотала Кесси.
По палубе разгуливал ветер, но не очень холодный, скорее бодрящий. Кристофер остановился в нескольких шагах от нее и не делал даже попыток приблизиться или поддержать ее под локоть. Сердце Кесси начало было снова метаться, но, видимо, все же не из-за воды, а из-за близости Лондона. Она сама не понимала — то ли подспудно все время страшилась прибытия в новую для нее обстановку, то ли мечтала об этом всей душой и поэтому так волновалась?! Вскоре к ним присоединился и Габриэль, но он почти все время молчал. Кесси вытянула шею, чтобы не пропустить миг, когда на горизонте появится нечто величественное — таинственный Лондон. Ей было невдомек, что оба мужчины наблюдают за ней: один — с понимающей улыбкой на губах, мысли другого были тщательно скрыты от посторонних глаз.
Кесси смотрела на тянувшиеся вдоль берега ряды складских помещений. А вот и порт! Жизнь здесь бурлила, как, вероятно, во всех портах мира. Одни корабли разгружались, другие загружались. Над всем этим клубился дым из труб домов, находящихся рядом с портом. Капитан довел корабль до места стоянки. Бросили якорь.
Кесси взяли под локоть, и голос мужа тихо пророкотал ей на ухо:
— Подожди здесь, пока я прослежу за разгрузкой.
Кристофер отправился в каюту за своими вещами. Он вернулся с кожаным чемоданом в руке, на голове у него красовалась сдвинутая набок шляпа. Он остановился перед Кесси.
— Кажется, пришла пора прощаться, — мягко произнес он.
Даже не вспомнив о муже, который вполне мог наблюдать за ними, Кесси поцеловала Кристофера в щеку.
— Спасибо вам за все. Я… я буду скучать без вас.
Он весело рассмеялся в ответ и опустил чемодан на палубу. Затем сердечно стиснул ее ладони в своих.
— Не думайте, что расстаетесь со мной надолго. Я скоро навещу вас с Габриэлем.
Он снова подхватил свой чемодан и зашагал к сходням. Спустившись на причал, он помахал ей рукой и вскоре исчез в толпе. Как Кесси ни старалась, но грусть тяжелым грузом навалилась на сердце. Что ни говори, а Кристофер был ее единственным и настоящим другом, ведь Бесс-то уже нет в живых.
Разгрузка проходила споро, руководимая опытной рукой. Прошло совсем немного времени, и Габриэль снова возник рядом с женой, тут же взяв ее под руку:
— Ну как? Готова поприветствовать Англию, янки? Изобразив воодушевление, которого отнюдь не испытывала, она положила ладонь на его руку. С первых же шагов вниз по сходням ей показалось, что сердце вот-вот выскочит из груди от страха. Она не смотрела на воду, сосредоточившись на суетящихся в порту людях, и медленно переставляла непослушные ноги. Так и спустились, слава небесам!
Она слегка побледнела, оказавшись на твердой земле, но уже была спокойна. Воздух здесь был влажный и прохладный, намного холоднее, чем в Чарлстоне. Лишь тут она заметила карету, поджидавшую их. Кучер спрыгнул с козел и услужливо распахнул перед ней дверцу. Кесси застыла в нерешительности, не зная, как велят поступать в таких случаях приличия. Должна ли она сама сесть в карету или кто-то обязан помочь ей? Ей не пришлось долго размышлять по этому поводу. Габриэль решительно подсадил ее и поднялся вслед за ней. Но сел не рядом, а напротив. Обменявшись парой фраз с кучером, он откинулся на спинку сиденья, и карета тронулась в путь. Кесси молчала, пока карета с грохотом петляла по мощенным булыжником улочкам. Издали доносились крики торговцев, во все горло рекламировавших свой товар. Прошло минут двадцать, и она снова обратила внимание на сидящего напротив спутника. Элегантный незнакомец, безучастный и равнодушный ко всему окружающему. В последние дни они обменялись минимумом слов, только если без них нельзя было обойтись. И вот он сидит напротив, молчаливый, властный и… загадочный.
Она нервно расправила юбки смятого платья. Как она ни мечтала навсегда избавиться от своего прошлого, но о будущем и вовсе не осмеливалась пока думать: слишком оно было туманно и неопределенно.
Наконец она решилась нарушить воцарившееся в карете молчание:
— У вас есть дом в Лондоне?
Холодные серые глаза уставились на нее.
— Да, в районе Вест-Энда. Но мы не задержимся в Лондоне.
Кесси судорожно стиснула ладони. Ей очень не понравилось то, что она услышала.
— Тогда где же мы заночуем?
Она ненавидела себя за противную дрожь в голосе, выдававшую страх, но ничего не могла поделать с этим.
Он так пристально изучал ее лицо, что ей впору было заерзать от неловкости.
— В Фарли-Холле, нашем фамильном поместье в Кенте, — проговорил наконец он. — Но сначала сделаем небольшой крюк, — тут его бровь выгнулась вопросительной дугой, ибо он наконец соизволил заметить, что ей не по себе, — чтобы нанести визит модистке.
Модистка. Значит, портниха. Хм, выходит, он не врал насчет платьев. Тьфу, будь ты неладен! Ну почему он читает в ее мыслях, как в собственных? Ишь заухмылялся!
— Не понимаю, чему ты так поражаешься? Я ведь обещал разодеть тебя в пух и прах.
…Наряды, сшитые у Лилиан Уиллисон, были последним писком моды в Лондоне, хотя Кесси об этом и не подозревала. Она во все глаза рассматривала вышедшую к ним женщину с цепкими темными глазами, от которых не ускользало ни единой мелочи. Лилиан уже пережила расцвет своей красоты, но все еще была очень привлекательной особой.
— Моей жене необходимо полностью обновить гардероб, Лилиан. Я имею в виду именно полностью, все до единой вещи. — Тут Габриэль расцвел в такой обворожительной улыбке, что у обеих женщин перехватило дыхание — так он стал неотразим. — И вот еще что, Лилиан. Ты знаешь, я никогда не скуплюсь, но можешь считать, что заключила свою выгоднейшую сделку, если все это останется строго между нами, ясно? Никаких подробностей о том, что именно мы у тебя купили! Никому! Идет?
Лишь с огромным трудом опытной Лилиан Уиллисон удалось скрыть потрясение. Красавец лорд действительно не скупился, когда оплачивал туалеты своих любовниц. Конечно, она будет молчать как рыба. Она не дура. Никому не пожелаешь такого врага, каким мог стать Габриэль Синклер, если что-то вызовет его неудовольствие. Но Боже мой! Сколько же сплетен и слухов поползет по Лондону, как только станет известно, что граф
