суженых в самых неожиданных местах. Может быть, и мне повезет. – Джиллианна выехала из небольшой рощи и воскликнула: – О, вот и оно! Мой замок и мои земли.
Алд-Дабач представлял собой высокую каменную башню, к которой было пристроено два крыла. Замок, стоявший на вершине холма, был окружен высокой каменной стеной и был хорошо защищен. Небольшая деревушка, прилепившаяся сбоку, выглядела очень опрятной. Раскинувшиеся вокруг поля были возделаны или использовались для выпаса скота. Под холмом бежал узенький ручеек, воды которого сверкали в лучах заходящего солнца. Очень милое место, решила Джиллианна и направила свою лошадь прямо к воротам.
– Надежное место – заметил Джеймс, стоя рядом с кузиной на крепостной стене.
Та рассмеялась и кивнула:
– Да, очень надежное.
Во время ужина они почти не говорили о делах. В замке было чисто, но не хватало элементарного уюта, например, скатертей на столах. Это было неудивительно, так как в Алд-Дабаче жили в основном мужчины. Женщин было мало: две пожилые жены охранников и еще двенадцатилетняя девочка, дочка повара. Управляющему, сэру Джорджу было уже шестьдесят лет; он плохо видел и слышал. Большинство охранников были мужчинами средних лет. Похоже, подумала Джиллианна, что Макмилланы отсылали в Алд-Дабач пожилых и… увечных, добавила она про себя, взглянув на двух хромых юношей, работавших на конюшие. Это лишний раз утвердило ее во мнении, что поместье представляло собой довольно мирное местечко. Пятеро мужчин, которые сопровождали ее в поездке, были молодыми и сильными. Обитатели замка встретили их с нескрываемой радостью.
– Думаю, твоим сопровождающим нужно ненадолго остаться здесь, – прошептал Джеймс. – Это порадует местных девушек.
– Это точно, – усмехнулась Джиллианна. – Недаром к ужину в зале появилось так много служанок. Видимо, они заметили, как мы приехали.
– И бегом бросились сюда. Судя по всему, молодых мужчин здесь не хватает, – вздохнул Джеймс. – Думаю, здесь не трудно найти себе жену, тем более что местные девушки не обращают внимания на такую ерунду, как хромота. У них просто нет выбора.
– Некоторым хромота не мешает. – Она кивнула в сторону мужчины, прохромавшего в сторону конюшни, – Я видела, как он с женой отправился в деревню. Служанки смотрели на него так, словно он самый красивый, сильный и смелый мужчина на земле.
– Значит, я ошибся.
– О, ты надеялся, что в людях возобладала доброта?
– В твоей доброте я никогда не сомневался.
– Однако в отношении некоторых моя доброта не только хромает, она просто падает навзничь, – проворчала Джиллианна, и Джеймс громко рассмеялся.
Он обнял сестру за плечи и поцеловал в щеку.
– Просто ты видишь слишком много и умеешь сделать выводы.
– У меня это получается само собой. – Она задумчиво посмотрела куда-то в темнеющую даль. – Мне кажется, это неплохо. Это может предупредить об опасности. Элспет говорит, что можно научиться не чувствовать других, но у меня не получается. Я могу не обращать внимания на обычного, заурядного человека, но если что-то в нем вызывает мое любопытство или настороженность, мне достаточно взглянуть на него, чтобы понять, что именно меня насторожило. Элспет просто видит вещи, а я чувствую их. Элспет хорошо распознает ложь, страх или опасность. Ну, а я… скажем так, для меня пребывание в наполненной людьми комнате превращается в настоящую пытку.
– А я и не знал об этом. Должно быть очень трудно постоянно погружаться в чувства других.
– Это касается не всех людей. Я не всегда могу прочитать твои мысли и мысли большинства членов моей семьи. Самое неприятное – это почувствовать ненависть. Отвратительное ощущение. Страх тоже неприятен, иногда он даже оглушает. Бывает, я проношусь мимо некоторых мест, просто повинуясь своим чувствам. И только потом, когда страх уходит, я осознаю, что уловила чужой испуг.
– Элспет чувствует то же самое?
– Почти. Она говорит, что ее дар более тонкий, словно аромат, висящий в воздухе.
– Хорошо, что я не наделен подобными талантами.
– У тебя есть другой дар, Джеймс, – утешила кузена Джиллианна, похлопав его по плечу.
– Да? – Он подозрительно взглянул на нее. – И какой же?
– Ты можешь заставить женщину почувствовать себя как в раю. Об этом говорят все девушки.
– Камерон прав, – хмыкнул Джеймс. – Тебя действительно слишком мало пороли в детстве.
– Ха! Можно подумать, я боюсь этого человека! Он уже лет восемь бормочет свои пустые угрозы.
– И тебе они нравятся.
– У него огромный опыт, которым я восхищаюсь, – пояснила она.
– А что ты чувствуешь здесь, Джилли? – вдруг спросил Джеймс. – Нам нужно чего-то бояться?
– Нет, хотя я научилась не рассматривать слишком пристально всех встречных людей. Этот дар не проклятие. Наши люди понимают мой дар, потому что многие тоже обладают различными дарами. – Она облокотилась о каменную стену и окинула взглядом свои земли. – Сейчас мне спокойно, я ощущаю мир и удовлетворение. Но я испытываю какое-то ожидание, которое слегка пугает меня. Мне кажется, я правильно поступила, что приехала сюда. Это место или, может быть, эта земля кажутся мне родными.
– Твои родители будут опечалены, если ты решишь остаться.
Джиллианна вздохнула.
– Ты прав, – кивнула она, – но они меня поймут. Думаю, именно поэтому мама пыталась не пустить меня или хотя бы задержать в Дублине до возвращения отца. Я не хотела расставаться с ними, сомнения терзали меня и по дороге сюда. Но как только я въехала в эти ворота, я поняла, что поступила правильно. Я должна быть здесь. Не знаю, почему и как долго это продлится, но теперь эта земля станет моим домом.
– Тогда ты должна остаться. Такие чувства не возникают без причины.
Она коротко улыбнулась ему. Джеймс не обладал ни одним из тех странных даров, которыми обладали многие женщины клана Мюрреев, но он и не был их родственником по крови. Однако его сила заключалась в умении сочувствовать и в легкости характера. Он никогда не расспрашивал о дарах других, но никогда и не сомневался в них. Пожалуй, Джиллианне больше всего нравилось в нем то, что он был обычным человеком, не наделенным сверхъестественными способностями. А еще она очень редко могла уловить его мысли и чувства. Рядом с ним она испытывала такой комфорт, какого не испытывала ни с кем другим.
– Думаю, здесь тебе жениха не найти, – продолжал он. – Сама видишь – здесь мало мужчин.
– Да, – ответила она, – но это не важно. Их достаточно для защиты, если возникнет такая необходимость.
– Я говорю не о защитниках или работниках. Здесь ты не выйдешь замуж.
У Джиллианны возникло желание дать ему пощечину за такое откровенное изложение очевидного. Действительно, здесь было выбирать не из кого, а, по мнению сэра Джорджа, наносить визиты соседним лэрдам также не стоило. Хуже всего было то, что Джордж был явно рад тому факту, что она не будет общаться с соседями. Любые межклановые связи были чреваты возникновением слухов и ненужной напряженности. А так не будет врагов, правда, не будет и друзей, то есть женихов. Джиллианне было ненавистно думать, что испытываемое ею умиротворение связано не только с окружающими ее землями, но и с тем, что теперь она была уверена – отныне ее жизнь изменится и она станет кем-то большим, чем просто тетей Джилли, перезревшей тетей Джилли, стареющей тетей Джилли, старой каргой Джилли.
– Это не важно, – отмахнулась она с нарочитым легкомыслием. – Для счастья мне мужчина не нужен.
– Разве ты не хочешь наследников? Чтобы получить их, тебе потребуется муж.
– Нет, хватит и любовника. – Увидев, что Джеймс шокирован ее словами, она едва сдержала смех. – А еще я могу воспитать здешних детей, чтобы они стали хозяевами на земле, – поспешила добавить она. – Или подобрать брошенных ребятишек, которых полно на улицах городов и деревень и которым требуются любовь, забота и дом.
– Да, но это не то же самое, что собственные дети.
– Ты прав, но так и будет, если я никого не встречу. Джеймс, не переживай из-за меня. Я сама способна позаботиться о своем счастье. Конечно, самый лучший вариант – это любящий муж и дети, но я смогу наслаждаться жизнью и без них. По правде говоря, я уехала из дома еще и потому, что мне надоело объяснять это всем и каждому. Забота родных обо мне начала мне надоедать.
– Прости, – пробормотал Джеймс. – Кажется, я тоже не оставался в стороне?
– Иногда. Кроме того, я боялась показать свою зависть. Хотя мне больно находиться вдали от семьи, но если мне суждено остаться одной, то пусть это случится далеко от дома. Я хочу жить своей жизнью, а не слоняться по дому унылой старой девой, раздражая окружающих. Лучше пусть меня навещают, чем дают мне приют.
– Джилли, неужели ты думаешь, что кто-то из родственников будет плохо с тобой обращаться? – изумленно спросил он.
– Не нарочно, – без колебаний ответила она. – Они так счастливы со своими семьями, мужьями, детьми, что, вполне естественно, хотят того же и для меня. Поэтому они знакомят меня с мужчинами, везут меня в королевский дворец, ласково советуют сменить одежду или прическу. Мне уже почти двадцать один год, – пожала она плечами. – С годами их тревога о моем будущем и забота обо мне будут становиться все настойчивее. – Она взяла его под руку и направилась к крутым ступенькам, ведущим вниз. – Пойдем посмотрим, что за кровати нам приготовили. Сегодня был очень длинный день.
Джеймс промолчал, хотя Джиллианна чувствовала, что он хочет ей что-то сказать. Скорее всего он хотел ее ободрить, но не смог придумать ничего подходящего. То же самое было и с другими родственниками, и именно поэтому она
